Австрии. Три четверти зубровой крови, одна четверть бизоньей. А та, что
слева, - Еруня, дочь погибшего Альфреда, почти с такой же кровностью. Вожак
нашего стада. Интересно, как они примут новичка?
принюхались, осмотрели быка и наклонили морды, чтобы пощипать травы. Бодо
последовал их примеру. Знакомство состоялось. Втроем некоторое время
попаслись бок о бок. Но когда из стада в их сторону помчались еще три
молодых бизонки, Волна и Еруня осердились и бросились им навстречу явно с
недобрыми намерениями. Бизонки круто развернулись и спрятались в стаде.
Академии наук СССР, где разработали проект восстановления зубров: "Дело это
становится, наконец, на твердую научную и практическую основу. Приоритет за
Асканией-Нова".
большое стадо. Гибридные зубробизонки, включая Волну и Еруню, охотно
подчинились сильнейшему. Правнук Кавказа имел все основания для власти над
более одомашненными гибридами.
и лесок, дающий тень летом и защиту от пронзительных ветров зимой. Были
навесы и родильные помещения. В стаде он чувствовал себя куда лучше, чем в
одиночестве. Выглядел спокойным, хотя немного сдал в теле. И по-прежнему
дружил с Волной и Еруней.
уезжать. Зарецкий показал профессору упакованные папки:
Сотрудники заповедника будут пополнять и уточнять листы. В университете вы
продолжите работу в этом плане. Так, общими усилиями, и наладим учет. Да, от
Бодо записи пойдут уже о зубрах. О кавказских зубрах. И вот что еще. Даю вам
три недели для поездки домой, а если удастся, и на Кавказ. Очевидец
асканийских событий должен рассказать руководителям заповедника, что дело
стронулось с места. Порадуйте отца. Теперь там работают зоологи из нашего и
Казанского университетов. Они, я полагаю, уже на Кише. Вы расскажите им о
новых планах. Вернитесь в Москву, и мы обсудим эти планы во всех
подробностях.
горячо поблагодарил профессора и в тот же вечер выехал в Мелитополь.
родные края, случившейся почти четыре года назад, Зарецкие регулярно стали
навещать Майкоп. Там у них появился словно бы второй дом. Этот город с
давних пор был ближе им, чем Краснодар.
активной подсказкой отца, она сообщала, что на сентябрь их опять пригласил к
себе Телеусов и они, кажется, рискнут проехать на Кишу, где у них теперь
друзья: зоолог Насимович и его коллеги.
заповедника, работала на Кише. Молодой Зарецкий видел труды ученых,
напечатанные в сборниках, но сам так и не сумел побывать на станции. Его
коротких каникул хватало только на поездку в Краснодар.
на вокзал.
горах. Просить Управление заповедника, чтобы дали коня, аспиранту не
хотелось. После Шапошникова там то и дело менялись директора, и кто теперь -
Михаил не знал. Зачем одалживаться?
прозрачном воздухе. Носилась паутина, пахло молодым вином, сладким
виноградным соком, сытым духом подсыхающего укропа.
Зарецкого, он с трудом разогнул спину.
весь ушел в себя, в свои тяжелые мысли.
заповедник?
только всего. Игра судьбы или... Не знаю, как и назвать. Крушение всех
надежд. Так-то вот, Миша.
сманивали его с собой, но ему ездить в заповедник по соображениям этики
вроде бы неудобно, новый директор есть.
Берутся, не имея никакого понятия о работе. За три года дважды меняли
границы заповедника. Он становится все меньше и меньше.
возрастающим интересом, лицо его порозовело. Поднялся, походил по комнате
уже неузнаваемо энергичный, возбужденный. Таким он был, должно быть, когда
не убоялся ради зубров с отцом Михаила пойти к вооруженным бандитам и
заставить их убраться с территории заповедника.
устроим, возьмем в аренду на полмесяца. Ты ездил через Блокгаузное? Нет?
Тропа, скажу тебе... Не убоишься в одиночку? Что еще? Ружье? Дам свое. Ну и
подберем дорожную одежонку, негоже отправляться в такой-то на зиму глядя.
Там холода ранние.
шапку. В горы все-таки.
Даховской заночуешь у моих знакомых. На другой день у Телеусова в Хамышках.
Возвращайтесь все вместе. Ну, а задумали вы дело удивительное. Неужели здесь
снова будут зубры?
низким небом он одолевал сквозняк ущелья и двигался по узкому карнизу, с
опаской поглядывая в бездонную пропасть, где бесилась река Белая? Всегда
страшно одному в таком месте. Однако же проехала тут мама! Тем не менее он
километра три через самые опасные прижимы прошел пешком, с конем в поводу.
только что из дальней поездки. Алексей Власович крутился меж ними, что-то
увязывал, шутливо покрикивал.
и... закрыл лицо.
родного, бормоча: - Думал, примстилось мне. Больно ты похожий. Ну, чистый
отец, каким он в Охоту впервой заявился! У меня аж сердце зашлось? Откелева
взялся? И на коне? А шапка, гляжу, Христофорова? И ружье евонное. Вооружил
он тебя!
остатними вещами спустился... Андрей Лександрович! - крикнул он во двор. -
Подь-ка сюда!
Часто вас вспоминают. Вы в МГУ?
правнука твоего Кавказа, Алексей Власович.
сел рядом. - Давайте, дружок, по порядку и тотчас же. Что там, в Аскании?
Что вы делали вместе с профессором? Он послал вас сюда? Вы остаетесь с нами?
Или только осмотрите места для зубров?
вопрос за вопросом, тысяча вопросов. Темные глаза Насимовича горели неуемным
любопытством, умное и насмешливое лицо то и дело озарялось каким-то
внутренним светом. Он не сидел на месте - так хотелось скорей все узнать. Он
буквально ошеломил Зарецкого, и тот сбивчиво, но все же рассказал о событиях
минувших недель, о Бодо, - в том же заразительном темпе, какой предложил
Насимович.
зубров? Когда? Но в Аскании гибриды зубров с бизонами, неужели надежда на
них! А поляки нам не помогут приобрести чистокровных зубров? Этот Бодо, вы