находите, что у нашего принца оригинальная манера ухаживать?
рассеялись и вскоре потеряли друг друга из виду. Маргарита уверенно вела
своих спутников по хорошо знакомой ей лесной тропе. Двигались они не спеша
и за час преодолели такой небольшой отрезок пути, что каждый из них по
отдельности, припустив лошадь, мог без особых усилий покрыть это
расстояние за каких-нибудь четверть часа.
шутки он либо игнорировал, либо отвечал на них кривыми усмешками и
неуместными замечаниями весьма мрачного содержания. Тем временем между
Филиппом и Бланкой завязался непринужденный разговор. Филипп сыпал
остротами, она отвечала ему меткими добродушными колкостями, то и дело они
заходились веселым смехом. Короче говоря, в эмоциональном плане эта
парочка представляла собой полную противоположность минорному дуэту
Маргарита - Тибальд.
произнесла:
претендуете на роль спутника всей моей жизни, а на поверку оказываетесь
никудышным спутником даже для прогулки в лесу... А вот противоположный
пример, - она кивнула в сторону Филиппа и Бланки. - Вы только посмотрите,
как разворковались наши голубки. Кузен Аквитанский, по его собственному
признанию, полный профан в поэзии, он и двух строк толком слепить не
может, не говоря уж об эпических поэмах. Но это обстоятельство ничуть не
мешает ему заливаться сейчас соловьем.
прелестные рондo[50].
ей Филипп, - но вы явно переоцениваете мои скромные достижения.
слишком самокритичны и требовательны к себе сверх всякой разумной меры. Он
скромничает, кузина, граф, не слушайте его. Вы знакомы с сеньором Хуаном
де Вальдесом, дон Тибальд?
ей граф Шампанский. - К сожалению - ибо считаю господина де Вальдеса одним
из своих учителей и лучшим поэтом Испании всех времен. А ваш новоявленный
гений, так сказать, этот Руис де Монтихо, и в подметки ему не годиться.
мне, что у кузена Филиппа незаурядный поэтический дар, но, увы, он
зарывает свой талант в землю. И я всецело разделяю это мнение.
милы. И какая досада, что они не поженились! В самом деле жаль. Это бы
устранило последнее имеющееся между ними недоразумение, единственный
камень преткновения в их отношениях.
осведомился Тибальд.
решительно настаивает на целомудрии, а кузен Аквитанский... Нет, вру!
Бланка вправду настаивает на этом, но не очень решительно, а в последнее
время даже очень нерешительно. В конце прошлой недели она призналась мне,
что если бы не...
наконец!
рассказывать, коли ты не умеешь держать язык за зубами.
Маргарита. - Все больше шушукаешься с Еленой. Впрочем, и она изрядная
болтунья.
переключила свое внимание обратно на Тибальда: - Итак, граф, вам не
кажется, что вы выглядите белой вороной в нашей жизнерадостной компании?
стихотворение от поэмы, то уж тем более не вправе судить, насколько
уместно я...
Вы осмеливаетесь утверждать, что я, дочь короля и наследница престола, не
вправе о чем-то судить?
стыжусь признаться, что преклоняюсь перед гением Петрарки, человека без
роду-племени, ибо подлинное искусство стоит неизмеримо выше всех сословий.
Человек, который считает себя вправе свысока судить о науках и искусстве
единственно потому, что в его жилах течет королевская кровь, такой человек
глуп, заносчив и невежествен.
головка полна кастовых предрассудков, подчас бессмысленных и
необоснованных. Вы верите в свою изначальную исключительность, в свое
неоспоримое превосходство над прочими людьми, стоящими ниже вас по
происхождению, так же слепо и безусловно, как верят евреи в свою
богоизбранность. Но и то, и другое - чистейший вздор. Да, это правда: Бог
разделил человечество на знать и плебс, чтобы господа правили в
сотворенном Им мире, а все остальные повиновались им и жили по законам
Божьим, почитая своего Творца. Без нас, господ, на земле воцарилось бы
безбожие и беззаконие, и наш мир превратился бы в царство Антихриста.
властвовать над прочими людьми. Я лишь утверждаю, что поелику все люди - и
рабы, и князья - равны перед Творцом, то равны они все и перед искусством,
как божественным откровением. Королевская кровь дает право на власть,
славу и богатство, но человек, озаренный откровением свыше, приобретает
нечто большее - бессмертие в памяти людской.
искусство же вечно. Владыку земного чтят лишь пока он жив, а когда он
умирает, последующие поколения быстро забывают о нем.
удалось раззадорить Тибальда. - Александр Македонский, Юлий Цезарь,
Октавиан Август, Корнелий Великий, Карл Великий - их помнят и чтят и
поныне.
хроник и романов. Да, они были великими государями, их деяния достойны
восхищения потомков - но память о них не померкла лишь благодаря людям
искусства, которые увековечили их имена в своих произведениях. А что
касается самых заурядных правителей... - Тут Тибальд умолк и развел
руками: дескать, ничего не попишешь, такова жизнь.
забудут?
потупил глаза.
О да, тогда потомки будут помнить меня! "А-а, Маргарита Наваррская! Та
самая, на которой был женат великий Тибальд де Труа? Ну, и вертихвостка
она была, надо сказать..."
громко захохотал, взглядом приглашая Бланку посмеяться вместе с ним.
Однако Бланка в ответ лишь вымучила вялую улыбку. Весь ее вид определенно
свидетельствовал о том, что она испытывает какое-то дразнящее неудобство,
вроде камешка в башмаке, а ее явное замешательство указывало вдобавок, что
обстоятельства, вызвавшие у нее чувство острого физического дискомфорта,
были несколько деликатного свойства.
дело, и придержала свою лошадь.
Филиппу. - Мы с кузиной вас скоро догоним.
отдалиться и на тридцать шагов, как позади них раздался окрик Маргариты:
недоуменно глядела на Маргариту, которая, оставаясь в седле, с коварной
ухмылкой сообщила:
чулками.