гортанным голосом, несколько раз кивнул на дракона. Тот спал на другом
конце поляны, деревца перед ним гнулись от мощного дыхания, а листья уже
осыпались от шумного храпа.
не был на Руси, а они только что оттуда.
половцы?
подружиться, называются куманами или кумами. Вернусь -- расскажу.
шитьем. Черноволосый указывал пальцем на Томаса, Олег отрицательно качал
головой. Он вскочил в седло, не касаясь стремян, Томас крикнул в страхе:
наступал быстро, солнце еще не успело погрузиться за край земли целиком, а
вдогонку за блестящей луной начали высвечиваться звезды. Небо потемнело,
звезды усыпали небосвод от края и до края. Не столь яркие, как в
Иерусалиме, но колючие и острые, завтра надо лететь с опаской, высоко не
подниматься, ибо можно распороть спину об эти торчащие гвозди.
фыркали кони. Томас выхватил из-под головы меч, спросонья встал в боевую
позу, ибо привиделась конная атака сарацин.
свежепролитой кровью. Среди них выделялся один ростом и размахом плечей.
Когда обернулся, Томас узнал калику.
держались с дружеской почтительностью, Томас опустил меч. Вскоре все,
кроме калики, вскочили на коней и умчались, а калика потащился к
догорающему костру, возле которого стоял, широко расставив ноги,
благородный рыцарь.
стало желтым, глаза остекленели, а губы пересохли. Он доплелся до костра,
рухнул. Его явно морозило, Томас поспешно бросил на темно-багровые угли
сухих веточек, подул, страшно выпячивая щеки. Взлетело целое облако пепла,
усыпало рыцаря до пят, но угли полыхнули яркими оранжевыми язычками,
лизнули сучки, взвилось пламя.
старого жестокого мира...
шевельнуть и пальцем.
побежал к дарам, проверил: сорок мешков с сочным мясом, впятеро больше,
чем взяли в предыдущий раз. Какие-то веники, душистые травы. Мясо тоже
переложено ароматными листьями, белесыми кореньями.
зев самые крупные куски, потом уже силой заталкивал в пасть, пока дракон
не заворчал и не накрыл морду лапами. Остальные тридцать девять мешков
Томас перетащил на спину сытого дракона, крепко-накрепко привязал вдоль
спины к гребню, протянул два ряда веревок, чтобы ходить или хотя бы
ползать, быстро загасил остатки костра, погрузил в освободившийся мешок
котел.
всхрапывал, иногда вздрагивал. Томас, причитая от жалости к истерзанному
человеку, поднял, положил на плечо и бережно отнес к дракону, который тоже
спал, нажравшись от пуза.
очнулся, пробормотал:
который признает только свои обычаи. В чужой монастырь со своим уставом не
хожу...
диких половцев за их сатанинские деяния:
ночь одни голые девки!.. Пляшут, поют, ластятся... Я сбился со счета на
третьем десятке, а ведь Таргитай сумел в этих краях свой тринадцатый
подвиг совершить! Вождь хотел и тебе послать, я еле отговорил... Они ж не
знают по своей дикости, что ты христианин, у тебя обет верности прекрасной
Крижине...
ночь самых красивых девственниц. Породу племени улучшают!.. Ну, а мы
прилетели на драконе... Вот и расстарались! Я уж думал все, кончились
девки, а тут глянь -- они из соседнего кочевья новых прут, торопятся!
Когда ясно стало, что я уже невмочь, вождь опять хотел послать тебе... Мы
чуть не задрались. Дурень не понимает принципов христианства... Пришлось и
тех взять на себя...
высыпали опилки. Томас от злости даже забыл, что не знает как поднимать
дракона. Кляня половцев и благородного друга, он разбудил дракона,
заставил разбежаться, а когда тот прыгнул в воздух, сразу повернул на
северо-запад.
обоих. Я посплю малость, хорошо?.. Не забывай почесывать, у него слева на
холке свежий шрам, чешется. Еще постукивай обухом между ушей -- любит...
Если не проснусь до обеда -- буди...
жизнь тридцати или какому-то неизвестному количеству девственниц, так как
сбился со счета рано, а потом еще принял и тех, которых вождь половцев
посылал ему, Томасу Мальтону, который уже несколько месяцев не видел
женской юбки!
подискутировать с ним об основах христианства. Дурень не понимает, что
только у язычников душа и тело -- единое целое, как если бы желтую и белую
глину смешали вместе в одном тазу. У христиан душа отделена от тела: есть
ценности плотские, а есть духовные. Душа не отвечает за плотские утехи,
ибо тело грешно, а душа от Бога! Не согрешишь -- не покаешься, не
покаешься -- не спасешься. Если же язычник так ничего и не поймет, ибо
учение Христа лишь для избранных, то надо ему заявить твердо и решительно,
что о ценностях христианства пусть оставит судить ему. А то ишь все на
себя! И разит, как из винной бочки. Тоже за двоих старался, змей...
если проснется на рассвете... Томас вздохнул, взял кинжал. Пластины под
ногами двигались, сходились в плотную, жутко терлись одна об одну. Однажды
плиты хрястнулись так, что откололась костяная щепочка и раскровянила
щеку. Он потрогал царапину, шепотом попросил Деву Марию оставить этот
маленький шрам. Потом дома в Британии поклянется на Святой Книге, на
Гвозде из Креста Господня и на чем ему предложат, что рана получена от
дракона размером с гору!
застыл в ожидании. Он постепенно приучил себя посматривать вниз, и хотя
всякий раз душа замирала от животного ужаса, он наблюдал за
передвигающимися массами конных войск, несметными стадами. Изредка
виднелись белые пятна шатров -- половцы городов не строят, как говорил
калика, предпочитают жечь и рушить чужие, живут в юртах и крытых повозках.
Через мосты переправляются с ходу, большие реки переходят вброд, лишь
однажды Томас увидел, как широкую реку одолевали вплавь, поверхность реки
усеяли точки плывущих, среди них было множество бревенчатых плотов и
связанных гроздьями пустых кожаных бурдюков.
ни всматривался, не увидел ни единого города -- большого или малого, ни
единого села или деревни, даже крохотного поселения в один-два домика не
обнаружил, лишь крытые кибитки кочевников, окруженные многочисленными
стадами скота и табунами лошадей.
одновременно дракону изволилось захотеть покушать, и полусонный калика
вместе с рыцарем торопливо швырял в красную топку жирные куски мяса.
Дракон все жевал, наконец отвернулся было, тут же надумал пополнить
защечные мешки и на другой стороне. Томас сделал вид, что не заметил,
калика сам набросал кровоточащих ломтей, потом долго вытирал ладони о
вздыбленный гребень, похожий на высокий костяной забор с заостренными
кольями.
Ильин Андрей
Андреев Николай
Березин Федор
Мацумото Сэйте
Доценко Виктор
Никитин Юрий