обманывался. Каждый раз генерал ругал себя последними словами,
доказывая самому себе безосновательность своих опасений. Он
считал, что эти опасения недостойны генерала вермахта. И все же
какое-то внутреннее чувство не давало ему покоя. Он снова и
снова поднимал бинокль, смотрел в сторону запада. Но ему ни
разу не пришло в голову, что он смотрит в неверном направлении.
свой бинокль и повернулся к полковнику Янци.
обреченно.-- Ждем еще пять минут и начинаем контрнаступление.
Янци.-- За пятнадцать минут, мы потеряем тысячу человек.
свои ошибки.
Миллеру.
соединим эти концы с гидростатическим взрывателем и смываемся.
знаешь, что с нами произойдет, если мы не вылезем из воды в
течение трех минут?
тоже услышал наверху топот бегущих людей и кивнул Миллеру. Оба
нырнули.
понятиями чести солдатского мундира и нормы поведения
командира, конечно, не бежал, но очень быстро шел вдоль стены
плотины, когда увидел фигуру в форме, не подобающим для солдата
образом свесившуюся через парапет. Но потом он вдруг понял, что
человек, который с какой-то целью хочет посмотреть вниз, будет
держаться руками, а рук солдата на парапете видно не было. Он
вспомнил пропавших Маурера и Шмидта и тогда уже бросился
бежать.
шиворот и потянул на себя, но тут же отскочил, так как тело
охранника безжизненно рухнуло у его ног лицом кверху. Во лбу
солдата зияла черная дыра. Капитан схватился сразу за фонарь и
автомат и, понимая, что рискует жизнью, перегнулся через
парапет.
последнюю минуту-полторы убить солдата. Зато было ясно видно,
что кто-то уже почти выполнил свою задачу: два темных предмета
цилиндрической формы прилепились к плотине на уровне воды.
Непонимающим взглядом капитан уставился на них, и вдруг до него
дошло, что эти непонятные предметы несут смерть. Он выпрямился
и пулей помчался на другой конец плотины, выкрикивая не своим
голосом:
капитана, ясно были слышны в ночной тишине. "Меллори выругался:
дрожал от глубокого разочарования.-- Он предупредит Циммермана.
У того будет семь-восемь минут, чтобы отвести танки.
Петар и лежал Гроувс.
свяжитесь с генералом Циммерманом. Передайте ему, чтобы он
срочно отвел танки подальше от моста. Эти чертовы англичане
заминировали плотину!
хорошо, что хорошо кончается.
механически он принял от Петара протянутые им темные очки и,
затаив дыхание, смотрел, как Петар нажал на какую-то кнопку на
задней стенке гитары. Стенка открылась, и гитара мгновенно
превратилась в автомат, хорошо смазанный, в полной боевой
готовности.
привычно устроился в его руках. Темные глаза были прищурены и
смотрели ясно, с холодной уверенностью. Теперь он, Петар, был
хозяином положения.
умер мгновенно, прошитый очередью. В следующую секунду капрал,
дежуривший в радиорубке, последовал за охранником, не успев
даже снять с плеча свой "шмайссер". Капитан на бегу несколько
раз выстрелил в Петара, но тот уверенно вел свою партию. Не
обращая внимания на пулю, которая пробила ему правое плечо, он
выпустил остаток обоймы в передатчик и упал с пробитым плечом и
раной в голове. Капитан вложил свой все еще дымящийся револьвер
в карман и посмотрел на Петара почти безумным взглядом. В этом
взгляде не было злобы. Он был полон печали и осознания своего
полного поражения. Его глаза поймали взгляд Рейнольдса: с
каким-то удивительным взаимопониманием оба в полном потрясении
покачали головами.
почти на уровне вершины стены, когда смолкли последние звуки
стрельбы. Меллори посмотрел на Миллера. Миллер пожал плечами,
как только может пожать плечами человек, взбирающийся по
веревке, и покачал головой, так и не произнеся ни слова. Оба
продолжили восхождение еще быстрее, чем прежде.
представления, что это за стрельба. Вернее, в тот момент он
просто не обращал на нее внимания. Левое плечо горело, как
будто обожженное пламенем, по изможденному лицу струился пот.
Он знал, что еще не прошел и половины пути вверх по лестнице.
Но остановился, почувствовав, что руки девушки, обвитые вокруг
его шеи, слабеют. Тогда он обхватил ее за талию невыносимо
горевшей рукой и продолжал изнурительный подъем. Почувствовал,
что видит все хуже, и подумал: это от потери крови. Левая рука
постепенно немела, и нестерпимая боль начинала охватывать
правую, которая должна была выносить тяжесть их обоих.
всего святого, оставьте меня! Вы еще можете спастись.
вскрикнула, почувствовав, как Андреа крепко сжал ее.
Андреа и продолжал свой страшный путь.
места, где в начале расселины был вбит крюк с привязанной к
нему веревкой. Теперь они хорошо видели освещенный огнями
сторожевой пост и в свете этих огней то, что там происходило.
Бесчувственные Гроувс и Петар, разбитый передатчик, два убитых
немецких солдата и так хорошо знакомая гитара, превратившаяся
теперь в автомат,-- все это рисовало такую ясную картину, что
никак нельзя было ошибиться, представляя, что произошло.
Меллори поднялся вверх по расселине еще на пятнадцать футов и
снова посмотрел вниз: раненый Андреа с раненой девушкой,
которая, цепляясь за лестницу левой рукой, пыталась, как могла,
облегчить работу Андреа. Они продвигались вперед, но слишком
медленно. Им не успеть, пронеслось в голове у Меллори. Это
случится со всеми нами, когда-нибудь это должно случиться,
подумал Меллори, но представить, что ждет в самом конце такого
трудного пути неуязвимого Андреа, было просто невозможно, хотя
часто именно то, что невозможно представить, происходит в
действительности.
которой они спускались к водохранилищу, связал ее с другой
веревкой, по которой они влезали вверх к расселине, и аккуратно
сбросил на -крышу сторожевой будки. Затем взял "парабеллум" и
приготовился к спуску. В этот самый момент плотина взорвалась.
секунды. Детонация 3000 фунтов сильной взрывчатки должна была
быть оглушительной, но Меллори и Миллер прятались глубоко в
расселине, и до них звуки взрывов донеслись приглушенно. Они не
столько услышали взрыв, сколько увидели его. Огромные столбы
воды взметнулись к вершине плотины, и, казалось, после этого
ничего не происходило очень долго. На самом деле прошло секунды
три-четыре. Затем медлен-' но, очень медленно отделилась
огромная центральная часть плотины и так же медленно осела
вниз, в ущелье.
начала вибрировать железная лестница, понял, что произошло.
Обхватил Марию обеими руками, крепко прижал к лестнице и
Мацумото Сэйте
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Самойлова Елена
Володихин Дмитрий