расцвело в неоплатонизме. У Иерокла читаем (68 В 142): "Имя Зевса есть
символ (symbolon) и звуковой образ демиургической сущности, вследствие того,
что те, кто впервые дал имена вещам в избытке мудрости, наподобие неких
наилучших скульпторов, выразил их значение при помощи имен как бы при помощи
их образов". У Прокла находим на тему о мысленных изваяниях имен огромный
материал112. Плотин же пишет (V 8, 6): "Мне известно, что и египетские
мудрецы, опираясь ли на точное узрение или на [бессознательный] инстинкт,
если хотят обнаружить свою мудрость о том или о другом предмете, пользуются
не буквальными знаками, выражающими слова и предложения и обозначающими
звуки и произносимые суждения, но рисуют [целые] изваяния (agalmata) и,
запечатлевши для каждого предмета одно специальное изваяние, давали
объяснение его в святилищах так, что каждое такое изваяние было или узрением
или мудростью, а именно - в своей существенной цельности, не в качестве
дискурсивного мышления или убеждения. Затем от этого цельного [мысленного
узрения] воспроизводилось при помощи других знаков уже частичное изображение
[eidzlon - опять демокритовский "винтик"!], которое его истолковывало и
[дискурсивно] выражало причины, по которым оно было [именно] так [создано, а
не иначе], так что удивляться нужно было такой красоте созданного...".
в огромную многовековую магистраль всей античной эстетики и философии,
невозможно сомневаться в интуитивно-портретной и скульптурной природе атома
зачинателя этой магистрали - Демокрита. 6. Эстетика в более узком смысле
слова
отдельных областях, хотя, к сожалению, относительно этого мы довольно слабо
информированы. Сопоставление источников и ряд более или менее обоснованных
догадок приводят к следующим выводам.
"атомистическую систему музыки", как она была выработана если не у самого
Демокрита, то во всяком случае в его школе. Именно, перипатетик Адраст
сообщает о такой системе у известного уже нам Феона Смирнского (49, 6 Н.),
которым, по-видимому, пользуется и Халкидий (Chal. in Tim. с 44. Wrob.)
глаголов и имен (chCmata cai onomata); б) имя - из слогов, или комплексов, и
в) комплексы - из букв (grammata), неделимых и мельчайших элементов
(stoiheizdeis).
наибольшие части его системы (октавы) состоят из диастем, т.е. интервалов, а
интервалы состоят из тонов (высота тонов). Так как это разделение Платону
уже хорошо известно (см., напр., Phileb. 17 А 18 С Crat. 423 В слл.,
Theaet., 202 А слл.), то оно доплатоновское. А так как Адраст (Theo. 50, 4)
противопоставляет его пифагорейскому, то оно непифагорейское. Что же
касается терминологии этого сообщения (stoicheia, przta, elachista.
adidireta), то она слишком ясно напоминает демокритовскую, стоит только
пробежать материал, сообщаемый Дильсом по поводу перечня демокритовских
сочинений (68 В 15с - 26а). Есть отклик на это во фрагментах Демокрита и по
существу. Так, "О глаголах" - заглавие одного из сочинений Демокрита; об
"именах" - большое рассуждение во фрг. 26 b; относительно "букв" тоже есть
особое сочинение.
для "гармонии" и "ритма". "Гармония", т.е. порядок высоты и низкости (Plet.
Legg. 655А, 660 А), распадается последовательно на а) системы (семь октав -
Plat. Phileb. 17 D), б) диастемы (интервалы), или слоги (так что, например,
кварта - это слог), в) отдельные тоны различной высоты (Theaet. 206 А). Ритм
по этой теории делился на а) системы, или фигуры (дактили, трохеи и пр. -
Plat. R. P. III 4ОО В), б) "слоги" в смысле величины временного промежутка
Arist. Met. 1087b36) и в) "буквы", т.е. дальнейшие деления времени (Plat.
Crat. 424 с).
всегда. Отдельные атомы у Демокрита мыслятся как "буквы" (огонь, земля, и
пр., ср. Arist. Met. 1041b12, 1043b51, 1013b18; Plat. Tim. 48 В),
органическая материя (мясо и пр.) - как слоги (Avist. Met. 1041b15) и все
тело - как слово (Avist. gen. an. 722а32). И вообще у Демокрита "слово -
тень дела" (68 В 145), "слова - звучащие изваяния" (В 142). Та же схема и в
мышлении (ощущение, суждение, целый акт мысли, или слово - Plat. Theaet.
201е слл., 206 - 210). Совершенно специфически применен у Демокрита атомизм
в области цветоведения. Этому вопросу мы посвятим в дальнейшем особое
исследование.
может быть рассматриваема с трех сторон.
вообще, о светлой и радостной невозмутимости духа, непоколебимой никакими
внешними несчастьями и потерями и никакими внутренними страстями и
беспокойством. Образуется эта эвфимия в результате некоей внутренней
"симметрии" духа, - категория, которая уже не раз фигурирует в досократике
не только в общей космологии, но простирается и на всю сферу духа (как оно и
должно быть в области натурализма, переносящего внешнеонтологические
категории и на внутренний мир).
первый пишет так (В 170): "Счастье и злосчастье относится к душе" и (171):
"Счастье заключается не в стадах и не в золоте, но местопребывание
[блаженного] духа - душа". "Не телесные силы и не деньги делают людей
счастливыми, но правота и многосторонняя мудрость" (Маков. 340) "Счастье он
называет благорасположением (eythymian), благосостоянием (eyesto),
гармонией, симметрией и невозмутимостью. Возникает же оно из разграничения и
различения удовольствий, и это-то является для людей прекраснейшим и
полезнейшим". "Итак, (Демокрит), сказавши, что намеревающемуся "быть
благорасположенным", не нужно браться за много дел, ни в своей частной
жизни, ни в общественной, прежде всего устанавливает драгоценное для нас
"благорасположение", покупаемое ценою отсутствия деятельности" (В 3). Тут же
говорится о запрещении "стремиться выше своих сил и своей природы". Об
отказе Демокрита от многих дел, хотя бы и полезных для себя или для
общества, читаем также и у Диогена из Эноанды, фр. 56 (р. 54 William) и у
Сенеки (De tranqu. an. 13,1 и De ira III 6,3). Это приводит к "незнанию
страха" (athambiCn - В 4). Надо расстаться с мыслями об имении (А 169); не
надо верить никаким предметам, ни "карканью воронов", ни "кудахтанью кур",
ни "свиньям, неистово валяющимся в навозе" (В 147), чтобы не лишать себя
спокойствия. Надо, чтобы человек "привыкал черпать наслаждения из самого
себя" (В 146). Никто и ничто не беспокоит нас; беспокоят нас только наши
собственные внутренние страсти (В 147, 159). "Невыносимую скорбь огрубевшей
в страданиях души изгоняй рассуждением" (В 290). "Благорасположение" вовсе
не есть удовольствие просто, как некоторые думают; оно есть "безмятежность и
спокойствие" души, "не возмущаемой ни каким-нибудь страхом, ни боязнью
демонов, ни каким-либо другим аффектом" (А 1, 44). Не нужно стремиться к
богатству или вообще к чему-нибудь многому или большому (В 283. 284); жизнь
кратковременна и полна бедствий (В 285). Разумение и сознание делает нас
мужественными, прямыми (В 181); и вообще заботиться надо, прежде всего, о
душе, а не о теле (В 187, ср. 57).
соразмерности (симметрии): животные знают меру для своих потребностей,
человек же не знает (В 198). "Ребенку, а не мужу свойственно желать
неумеренно" (В 70); "Благомудрие (szphrosynC) [умеренность] умножает
наслаждение и делает удовольствие еще большим" (В 211); "Если перейдешь
умеренность, то приятнейшее станет неприятнейшим" (В 253); не надо
переходить меру ни в пище и платье, ни в наслаждениях любви (В 235); "У кого
благоустроен (eytactos) характер, у того благоустроена и жизнь" (В 61).
Резюме всего этого учения дано в В 191 (Маков. 385). "Ибо у людей хорошее
расположение духа возникает от умеренности в наслаждении и гармонической
жизни. Недостаток же и излишество обыкновенно переходят друг в друга,
причиняют душе сильные потрясения. А те души, движения которых совершают
колебание между большими противоположностями, не суть ни спокойны, ни
радостно настроены. Поэтому должно направлять свои помыслы на возможное и
довольствоваться тем, что есть, не думая о тех, кому люди завидуют и
удивляются, и не обращать на них внимания. Напротив, обращать внимание
должно на тех, кто ведет бедственную жизнь, и должно ярко представлять себе
те бедствия, которые они претерпевают для того, чтобы твое нынешнее
положение и состояние казалось тебе значительным и достойным зависти и чтобы
более не приходилось твоей душе страдать из-за желания иметь большее. Ибо
тот, кто завидует богатым, которых считают счастливыми прочие люди, и кто
постоянно в своих мыслях с ними, тот вынуждается всегда предпринимать
что-нибудь новое и [в конце концов] направить свою страсть на какое-нибудь
ужасное противозаконное дело. Поэтому-то должно одних [вещей] не домогаться,
другими же довольствоваться, сравнивая свою собственную жизнь с [жизнью]
хуже живущих и считать себя счастливым, обращая внимание на то, что
последним приходится терпеть, и насколько тебе лучше живется, чем им. Итак,
если ты будешь держаться этого образа мыслей, то будешь жить в более хорошем
расположении духа и избавишь себя в жизни от немалых зол: зависти,
соперничества и вражды".
эвфимии? Прежде всего, необходимо отдавать себе полный отчет в соответствии
этих материалов общей досократике. Принцип ритмико-симметрической гармонии
стихийного бытия целиком перенесен на внутренний мир человека, и принцип
этот дан не в отвлеченном и чистом, только формальном и только смысловом
виде. В этом случае получилось бы любование чистыми формами бытия, а не та
целокупная просветленность души со всеми ее страстями и жизненными
трагедиями, о чем говорил Демокрит. Принцип симметрии дан тут именно во всем
своем бытийном осуществлении, натуралистически.
Посняков Андрей
Бажанов Олег
Шилова Юлия
Прозоров Александр
Земляной Андрей
Распопов Дмитрий