read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



покидает чувство, что ваше особое -- сентиментальное -- отношение
остается постоянным именно к Северной Европе ("В северной части мира я
отыскал приют, в ветреной части, где птицы, слетев со скал, отражаются в
рыбах и, падая вниз, клюют с криком поверхность рябых зеркал", "О облака
Балтики летом! Лучше вас в мире этом я не видел пока...").
-- В общем, да... Но я бы этого не преувеличивал. То, что касается
Скандинавии, то это просто экологическая ниша. Я чувствую себя там
совершенно естественным образом.
Стыдно и неловко об этом говорить, но думаю, что я вообще человек
англоязычного мира и не случайно произошло то, что произошло. То есть на
это можно смотреть, как на нелепый прыжок судьбы, но мне в нем видится
некоторая закономерность.

-- Исходя из банальной аксиомы о связи судьбы поэта, художника с его
творчеством, я хотел бы сейчас спросить вас еще вот о чем. В своем
недавнем стихотворении "Fin de siecle" вы пишете: "Век скоро кончится,
но раньше кончусь я..." Тема смерти неоднократно находила место в вашем
творчестве, однако, как мне кажется, она еще никогда не обнажалась так
остро. Или, по крайней мере, не имела такого конкретного временного
выражения...
-- Ну, это совершенно естественно... Это не моя "заслуга", а -- как
бы сказать? -- "заслуга" хронологии. То есть, действительно, столетие
кончится через одиннадцать лет, и я, думаю, этих одиннадцати лет не
проживу. ВсT. Мне 49 лет, у меня было три инфаркта, две операции на
сердце... Поэтому у меня есть несколько оснований предполагать, что я не
проживу еще столько...

-- Тем не менее, хочется верить, что вы не отказываетесь строить
какие-то планы на будущее?
-- Вот этого как раз я и не делаю. Декарт говорил: "Dum spiro spero"
-- "Пока дышу -- надеюсь". Но на этот счет есть еще другое замечательное
выражение у английского философа Фрэнсиса Бэкона: "Надежда -- хороший
завтрак, но плохой ужин".

___

From: Boris VELIKSON
Subject: INFO-RUSS: Smert' Brodskogo
To: info-russ@smarty.ece.jhu.edu
Date: Mon, 29 Jan 96 16:15:32 WET


Навсегда расстаемся с тобой, дружок.
Нарисуй на бумаге простой кружок.
Это буду я: ничего внутри.
Посмотри на него, а потом сотри.

Умер Бродский.

В ХХ веке русская литература не была бедна талантами. Умирал один,
оставались другие. Не три, так два, не два, так один. А вот между одним
и нулем -- разница наличия и отсутствия. Сейчас -- не осталось никого.
Бродский уже умирал один раз. И в своем собственном сознании, и в
сознании оставшихся. Когда в 72 году его выперли, он не мог представить
себе своего существования вне города. Его стихи после этого -- стихи с
того света. (Я не хочу цитировать для тех, кто не читал: не для этого
стихи пишутся). В Ленинграде же оставшиеся поэты "андерграунда" стали
бодро спорить, кто из них первый пиит Петербурга. Ибо уезжавшие не
проявлялись больше никогда, а стало быть, переставали существовать.
Жаль, неплохие поэты принимали в этом участие, но читать их больше не
хочется.
Бродский -- довольно редкий, хотя не уникальный, пример ложной славы
того же уровня, которого должна была бы быть истинная. Другой
хрестоматийный пример -- Пушкин: какой же русский не знает Пушкина?
Только читать вот его для этого не обязательно. Бродский -- поэт
великий, но камерный. Не могут его любить все, я не про народ, но
даже про искренне читающую публику. Я имею право об этом говорить:
когда я говорил кому-нибудь, что Бродский, как мне кажется, -- поэт
уровня Мандельштама, во второй половине 60-х годов это воспринималось
как ересь и преувеличение, граничившее с неприличием. Были мэтры, и был
мальчишка Бродский, ну, "Пилигримы" там, "Васильевский остров", но
какие-то парадники; поэт, конечно, сослали, сволочи, но в общем --
протеже Ахматовой, и не надо преувеличивать, и вообще у всех, с кем
власть плохо обошлась, появляется преувеличенная известность.
Потом был еще период, когда Бродский был поэтом городского масштаба:
в Ленинграде -- "великий", в столице -- предмет и пример питерского
снобизма. Я очень хорошо помню это время, и когда после Нобелевской
премии вдруг появилась всенародная слава, для меня это было кощунство
и лицемерие. Не должно быть славы после премии. Не смотрите
Нобелевскому комитету в зубы, читайте сами.
За границей же дело обстояло так, как всегда обстоит. В Brown
University Бродского не изучали, потому что он еще не умер. Изучать
надо умерших, о них мнение устоялось. (Поэтому изучали "Цемент"
Гладкова, причем в переводе). В U. of Connecticut Бродского проходили.
Известнейшая русистка харбинского происхождения Irene Kirk спрашивала
у студентов-олухов: почему Бродский написал "На Васильевский Остров я
вернусь умирать"? Олухи не знали. Mrs. Kirk отвечала: потому что на
Васильевском Острове находится Университет, т.е., стало быть, это
вроде как residential area возле кампуса, там-то и живут
интеллигентные люди.
Бродский был умен. Это редкое качество у поэта. Как-то получается, что
обычно умение рассуждать мешает непосредственному проявлению таланта,
как будто талант проходит потоком не через голову, а прямо на бумагу из
воздуха. Этим радикально отличается ранний -- доотъездный -- Бродский
от послеотъездного. До -- он не рассуждал, а переносил на бумагу поток,
с которым не всегда и справлялся. Я очень люблю эти стихи, в них есть
свежесть и напор, которые он потерял после. Бродский -- разлюбил их. Он
был против их перепечатки, и на вопрос, неужели он не любит даже
"Шествие", ответил: "Особенно `Шествие'". Эти стихи многим хотелось
положить на музыку, и иногда это даже получалось, у Клячкина и
Мирзаяна, хотя тут же они же портили музыкой другие его вещи.
После отъезда Бродский стал интеллектуален и совершенен. У него исчезли
случайные слова, и каждая фраза стала мыслью. (Моя фраза звучит
иронично, и она и была бы иронией в отношении кого-нибудь другого.
Бродский настолько талантлив, что и в этой ипостаси писал гениальные
стихи -- только другие). Интересно было слушать, что он говорит; про
какого еще поэта вы это можете сказать?
И Бродский никогда не выслуживался, ни в какой иерархии. Это тоже
большая редкость в России. Может быть, ему просто повезло. Предыдущим
надо было врать, чтобы попросту выжить. Или, иногда, они и вправду
запутывались -- это происходило гораздо чаще, чем сейчас хочется
думать, взирая на советский строй с нашей чеченской высоты. А потом --
те, кто были против, стали создавать антииерархии, и вполне искренне
выслуживаться в них. Бродский уехал никем, а потом был один. Ему не
пришлось иметь дела ни с какой из этих иерархий, и единственное, в чем
он мог бы раскаиваться -- это что сразу после высылки написал письмо
Брежневу, где просился назад. Ну так ведь не знал он, что так силен,
что состоится и вне гнезда. Небольшой это грех.
Но я не думаю, что ему просто повезло. Бродский обладал редким в
русской традиции чувством иронии. В России есть смех, сатира, черный
юмор; ирония -- это чувство меры, когда тебя не заносит, и ты смеешься
лишь над тем, что ложно. Для этого надо обладать этим чувством ложного.
Бродский им безусловно обладал, а кто еще -- сразу в голову не
приходит. Точнее, есть, конечно, но как и интеллектуальность, это
свойство редко сочетается с творческой гениальностью: творчество
синтетично, а ирония аналитична, и вроде им нечего делать вместе. Ан
вот получилось. Так что думаю я, что противно было бы ему играть роль.
Но все-таки хорошо, что не попросили.
Русская поэзия после Бродского находится в странном виде. Он радикально
изменил средства выражения. Писать так, как до него, уже нельзя, но
результат этого обогащения совсем не очевиден: слишком много текстов
кажутся подражаниями. Авось утрясется -- или, авось, появится кто-то,
кому незачем будет пользоваться средствами Бродского. Но это лишь
авось.
Кончилась эпоха Бродского. Не для многих она -- эпоха Бродского, но
попробуйте подумать, кто от нее останется через N лет. Бродский-то
останется. Новая эпоха не будет эпохой какого-либо поэта. Пока что
похоже, что она будет эпохой массовой слепоты.

Б. Великсон

___
Дерек Уолкотт. Итальянские эклоги

Памяти Иосифа Бродского

I

Вдоль шоссе на Рим, за Мантуей, засквозили
тростинки риса, и в ветер вошло нетерпенье



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 [ 106 ] 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.