сантиметрах от его собственной головы ("А я был голый на жнивье и видел
белую-белую реку, она поднималась гигантской волной..."). Они спали голова к
голове и физически были рядом, почти одинаковыми были их движения, позы,
дыхание в одной и той же комнате, на одной подушке, в той же самой темноте,
под то же тиканье будильника, при одних и тех же для обоих уличных и
городских источниках возбуждения, одних и тех же для обоих магнитных
излучениях, при одинаковом сорте кофе и одинаковом расположении звезд, и
ночь была одна для них обоих, сплетшихся в одном объятии, но все равно они
видели разные сны и переживали совершенно непохожие вещи, и один улыбался, в
то время как другая в страхе убегала, и он снова должен был держать экзамен
по алгебре, а она в это время приезжала в белокаменный город.
Тревелер не переставал искать соответствия. Возможно ли, чтобы днем они были
во всем вместе, а ночью обязательно происходил разрыв и человек во сне
оказывался недопустимо одинок? Случалось, Тревелер возникал в снах Талиты
или, наоборот, образ Талиты разделял кошмар, привидившийся Тревелеру. Но
сами они того не знали, об этом надо было рассказать, проснувшись: "Тут ты
схватил меня за руку и говоришь..." И Тревелер обнаруживал, что, в то время
как во сне Талиты он хватал ее за руку и говорил, в своем собственном сне он
спал с лучшей подругой Талиты, или разговаривал с директором цирка
"Лас-Эстрельас", или плавал в заливе Ла-Плата. Присутствие в чужом сне в
виде призрака низводило его до положения строительного материала, и при этом
он был лишен возможности даже видеть все эти фигуры, незнакомые города,
вокзалы и парадные лестницы, являвшиеся непременными декорациями ночных
видений. Придвинувшись к Талите близко-близко, касаясь пальцами и губами ее
лица и головы, Тревелер чувствовал этот непреодолимый барьер, непроходимое,
как пропасть, расстояние, одолеть которое. не под силу было даже любви.
Очень долго он ждал чуда, надеялся, что в одно прекрасное утро Талита
расскажет ему сон и обнаружится, что ему снилось то же самое. Он ждал этого,
старался навести на это, ловил сходство, призывая на помощь все возможные
аналогии, отыскивая похожесть, которая вдруг вывела бы к узнаванию. И только
один раз (причем Талита не придала этому ни малейшего значения) приснились
им схожие сны. Талита рассказала про гостиницу, куда пришли они с матерью и
каждая должна была принести с собой стул. И тогда Тревелер вспомнил свой
сон: гостиница без ванных и надо было с полотенцем идти через весь вокзал,
искать, где бы помыться. Он сказал: "Нам приснился почти один и тот же сон:
гостиница, где не было стульев и ванных комнат". Талита рассмеялась: как
забавно, ну, давай вставать, давно пора, стыд, до чего мы разленились.
каждому свои. Головы засыпали, касаясь друг друга, и в каждой поднимался
занавес над совершенно разными подмостками. Тревелер подумал с улыбкой: они
с Талитой напоминают два кинотеатра, что на улице Лаваль в соседних домах, и
оставил надежду. Теперь он уже не верил, что случится то, чего он так желал,
и он знал, что если нет веры, то и вовсе не случится. Он знал: без веры ни
за что не случится то, что должно было бы случиться, а с верой -- тоже почти
никогда.
144
сардониксом. А тут -- хризопразом. Здесь, ну-ка, погоди, здесь, кажется,
отдает травой, петрушкой, чуть-чуть, будто листик петрушки застрял в складке
замши. А тут начинается твой запах. Правда же, странно, что женщина не может
почувствовать свой запах так, как его чувствует мужчина. Вот здесь,
например. Ну-ка, не шевелись. Тут ты пахнешь ночным кремом, медом, который
положили в горшочек из-под табака, а тут -- водорослями, впрочем, это
обычное дело, не стоит и говорить. Но и водорослями пахнет по-разному. Мага
пахла свежими водорослями, только что выброшенными на берег последней
морской волной. И волной пахла. И бывали дни, когда запах водорослей мешался
с каким-то более густым, и тогда мне приходилось призывать на помощь иное
уменье... И тогда разом обрывались все запахи, чудесным образом обрывались,
и все становилось вкусом, исконные соки обжигали рот, и все проваливалось в
темноту, the primeval darkness343, все замыкалось на этой животворящей
ступице, вокруг которой вращалась сотворенная ею жизнь. И в этот миг, когда
острее всего чувствуешь свою общность с животным, являются взору образы,
венчающие начало и предел бытия, и во влажной впадинке, что тебе дает лишь
ежедневное облегчение, вдруг задрожит Альдебаран, вспыхнут гены и созвездия,
воедино сольются альфа и омега, тысячелетия, Армагеддон, тетрамицин, о,
замолчи, не надо, там, наверху, ты хуже, ты не похожа на себя, как смазанное
отражение в зеркале. Сколько молчания в твоей коже, какая это пропасть, на
дне ее судьба мечет игральные кости из изумруда, там комары, там
птица-феникс и провалы кратеров...
145
построить произведение на основе отдельных частей, исходя из концепции, что
произведение является частицей всего творчества в целом, и рассматривая
человека как сплав отдельных частей тела и частей души, в то время как все
Человечество я рассматриваю как смесь различных частиц. Но если мне
возразят, что моя концепция частиц на самом деле никакая не концепция, а
издевательство, насмешка, дурацкая шутка и обман и что я, вместо того чтобы
следовать строгим правилам и канонам искусства, пытаюсь обойти их при помощи
безответственнь1х выходок и издевательских вывертов, я отвечу: да, именно
таковы мои намерения. И, бога ради, признаюсь безо всякого колебания -- я
желаю держаться подальше от вашего Искусства, равно как и от вас самих, ибо
не выношу вас с вашим Искусством, не выношу ваших концепций, вашей
артистической деятельности и вашей артистической среды вообще!"
146
мало бабочек? В наших краях, обычно богатых бабочками, я их почти не
встречал, за исключением нескольких роев капустниц. За все время с марта
месяца видел только один экземпляр Cigeno, ни одного Eterea, всего несколько
Teclas, один -- Quelonia, ни одного павлиньего глаза, ни одного Catocala и
ни одного красного адмирала у меня в саду, который прошлым летом был полон
бабочек.
147
по-настоящему научимся задавать вопросы, начнется диалог. А пока вопросы
лишь головокружительно отдаляют нас от ответов. Какой эпифании мы ждем, если
тонем в самой лживой из свобод? Нам не хватает Novum Organum344 правды, надо
распахнуть настежь окна и выбросить все на улицу, но перво-наперво надо
выбросить само окно и нас заодно с ним. Или погибнуть, или выскочить отсюда
опрометью. Это необходимо сделать, как угодно, но сделать. Набраться
мужества и явиться в разгар праздника и возложить на голову блистательной
хозяйки дома прекрасную зеленую жабу, подарок ночи, и без ужаса взирать на
месть лакеев.
148
своем трактате "О происхождении слов" слову персона, маска. Он считает, что
слово это происходит от глагола personare -- сдерживать. Вот как он поясняет
свое мнение: "Маска не полностью закрывает лицо, а имеет одно отверстие для
рта, и голос не рассеивается в разных направлениях, но теснее сжимается,
чтобы выйти через это отверстие, а потому приобретает более громкий и
глубокий звук. Итак, поскольку маска делает человеческий голос более звучным
и проникновенным, ее назвали словом персона, и вследствие формы самого слова
звук о в нем долгий.
149
Прозоров Александр
Березин Федор
Посняков Андрей
Елманов Валерий
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия