опустевшая фляга. - Но это _м_о_и_ неприятности, клянусь Кромом! - Он
сделал паузу и негромко спросил: - Не жалеешь, что пошла со мной?
потом... потом есть и другие причины. - По губам девушки скользнула
загадочная улыбка, и лицо ее на мгновение стало беспечным и юным.
Йотомакка... Его приятели опустились на корточки посреди тропы и отдыхали,
полузакрыв глаза.
пальцем. - Кооннан, Йотомакка - Као'кирр'от! - Он протянул руку с
раскрытой ладонью и добавил еще одно слово - протяжное, похожее на вопль
шакала в ночи. "Давай!" - понял Конан и отстегнул ножны.
восхищенно поцокал языком. Его огромные челюсти раздвинулись, маленькие
глазки заблестели - похоже, он пребывал на вершине блаженства, получив
награду за честный труд. Затем Йотомакка разразился долгой речью, то
взлаивая, то стукая себя кулаком в грудь, то приседая и подскакивая.
Несомненно, он был отличным оратором - не хуже рыжего хитреца
Тайбанисантры; и, вдобавок, у него имелось важное преимущество перед
вождем - молодость.
отделалась кратким: "Благодарит". Йотомакка все еще продолжал приседать и
подскакивать, явно не собираясь заканчивать свои речи. Оторвавшись от
созерцания пропасти, Конан спросил:
они с Вуулкайной и Неодигми служили нам, охотились для нас, собирали
плоды, стерегли наш сон. И еще - показали цветок, божественное сокровище,
которое видел не всякий человек из племени тии'ка.
- Значит, мало ему ножа, хочет чего-то еще.
заскулил маленький щенок; сунув кинжал под мышку, он протянул к Конану
волосатые лапы со сложенными лодочкой ладонями. Рина, внимательно
слушавшая речь дикаря, вдруг рассмеялась.
включился в игру, заметив, что тревожное настроение девушки прошло.
и вкусным... твои кремни, одним словом! Дай ему. Мне кажется, что внизу, -
девушка кивнула в сторону пропасти, - огонь нам не понадобится. Мы близко
к цели.
огниво и вложил его в ладони дикаря. Йотомакка радостно взвизгнул и
разразился было новой речью, но Конан, поднявшись с колен, решительно
подтолкнул его к лесу. - Шагай, парень! Надеюсь, теперь мы в расчете.
мохнатых охотника неторопливо двигаются по ветви к огромному стволу,
темневшему перед ними словно скала. Тии'ка шли, то и дело перекликаясь
хриплыми голосами - видно, строили планы на будущее; Вуулкайна нес кинжал,
прижимая его к груди, Йотомакка стискивал в ладони огниво.
нами эту банду, - заметил Конан.
удалявшихся дикарей.
домой, то у тии'ка будет новый вождь... Я в этот уверен!
воришка и бродяга, который не слушается старейшин!
бродяг, то из них, девочка, выходят неплохие вожди... Я знаю, я сам был
таким!
можно поговорить и о том, какой я теперь. - Он повернулся к провалу. - Ну,
будем спускаться?
дерева, скользя по лианам. Лес отступил; пожалуй, впервые за все время
странствий в пурпурных джунглях Конана и Рину не окружали листья, висячие
полянки с багряной травой и гигантские стволы, подобные горам. Они стояли
на ветви, протянувшейся над пропастью; позади неясной громадой темнел лес,
вверху текли и кружились алые тучи, под ногами разливалось серебристое
сияние. Безбрежный простор окружал их; казалось, мир вращается сейчас
вокруг незримого центра, помеченного большим древесным цветком,
прилепившимся к ветке рядом с путниками. Он был не оранжевым, а
карминово-красным, и сиял вдвое ярче, чем огромные сферы, виденные ими в
лесу.
над провалом. - Пойдем к стволу и спустимся на землю? А потом разыщем
какую-нибудь расселину в скале, по которой можно спуститься?
разглядеть обрывавшийся вниз край пропасти, эту уходившую в туман белую
стену, совершенно гладкую и блестящую. Странный камень, подумалось ему.
Похож на полированный мрамор, однако сияет и переливается, словно самоцвет
под лучами солнца... Он не видел никакой расселины, ни самой мельчайшей
трещинки; поверхность казалась ровной, без выступов и карнизов, и
спуститься по ней можно было лишь на веревке.
тянулась вниз на тысячи локтей, длина же веревки была не больше
пятидесяти. Возможно, мелькнуло в голове у Конана, в этом белом сияющем
камне все-таки есть трещины и выступы, что послужат опорой для рук и ног?
Отсюда он не мог их разглядеть; они с Риной стояли на самой середине
ветви, нависавшей над пропастью, и до ее края было далеко - не меньше
двух-трех полетов стрелы.
вниз; видимо, тревога вновь овладела ею. Еще раз осмотрев склон,
испускавший серебристое свечение, Конан направился в огромному цветку,
уцепился за толстый стебель и, свесившись над бездной, попробовал
разглядеть противоположную сторону. Но там царила тьма, и бездна под его
ногами странным образом как бы делилась на три части: светлое пространство
у гладкой белой стены, узкая зона сумерек - и мрак. Непроглядный мрак,
густой и вязкий, какого ему не приходилось видеть никогда.
просто спрыгнуть? - Он невесело усмехнулся и сплюнул в пропасть. - Если
пресветлый Митра решил погубить меня, так погубит; а захочет спасти - так
спасет... Как ты думаешь, малышка?
Силой, не способен летать... быть может, лишь Учитель... Нет, мы должны
придумать что-то другое.
вверху - огромный, сияющий, прекрасный; символ жизни, яркий ее огонек, что
мерцал над бездной неведомого.
сжали кисть девушки, словно киммериец боялся, что она выпустит сейчас
стебель и ринется в пропасть. - Не надо мне крыльев. Вот от лестницы или
веревки в десять тысяч локтей я бы не отказался!
заметила Рина. - И эти белые скалы выглядят как-то странно... Знаешь, у
меня такое ощущение, что они живые...
Хмм... живые... И опасность, которую ты чувствуешь, исходит от них?
противоположной стороне провала. - Оттуда, Конан! Но давай пока забудем о
ней. Нам надо решить, как спуститься вниз.
сиял над ним, едва заметно покачивался в потоках теплого воздуха,
струившегося из бездны. Треугольные лепестки, окружавшие нижнюю часть
карминово-красной сферы, были величиной в человеческий рост; под ними
висела густая сеть стеблей толщиной в руку, похожая на небрежно сплетенную
корзинку.
был другим... поменьше и не таким ярким.
живой корзины, и положила ладонь на лепесток. Пальцы ее порозовели,
озаренные алым сиянием; прикрыв глаза, девушка глубоко вздохнула и
замерла.
Конан! Он созрел и несет в себе семя новой жизни...
подходящую почву? - Киммериец постучал носком сапога по толстому
центральному стеблю. - Я думаю, этот цветок - не первый, который падает с
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Емилина Ника