разговор об Антибиотике и о всех, связанных с ним проблемах...
его так возиться с Катериной - ценность ее, как источника информации, как
союзника, способного реально помочь сквитаться с Виктором Палычем, или же
что-то, весьма и весьма напоминавшее непонятно откуда взявшуюся нежность...
Наверное - и то, и другое... Андрей и сам не понимал, что с ним творится -
он не строил иллюзий в отношении Кати, знал, что она была самой настоящей
"бандиткой" (поговаривали даже, что в свое время и на "стрелки" выезжала),
но почему-то очень жалел ее - не той брезгливой жалостью, которая способна
унизить человека, а другой, стоящей ближе к сопереживанию, к готовности
взять в себя чужую боль... Катерина как-то умудрилась задеть в душе
Обнорского не звеневшие еще ни разу струны.
(причем не раз, а, если честно - то и не два), но при всем при этом
Серегин, общаясь со своими "пассиями", не столько отдавал, сколько брал...
Нет, Серегин, конечно, в законченное жлобство, типа "пришел, оттрахал и
ушел, почесывая грудь", не впадал - Андрей ухаживал за своими барышнями,
делал им подарки (часто - достаточно дорогие), помнил, что женщины обожают
"конфеты-букеты и прочую разную мутоту", но при этом все равно старался
"держать дистанцию" и не пускал до конца в свою жизнь... Более того, как
только Обнорский замечал, что забота очередной подружки о нем готова
перерасти в "полное растворение" в нем - роман как-то плавно сходил на нет
по абсолютно объективным причинам (и Андрей даже сам верил в то, что эти
причины объективные): то вдруг работы навалилось совсем невпроворот, то
командировки какие-то возникали... Бог его знает - может быть, в свое время
Андрей испытал слишком много боли от разрывов с теми женщинами, которых
пустил к себе в душу? Все-таки два развода оставили глубокие зарубки на
сердце Обнорского - а еще он очень часто вспоминал Лену Ратникову [См.
роман "Журналист"]. Кстати говоря, когда Андрей еще в самый первый раз
увидел Катерину, когда он еще не знал даже, как ее зовут, она как-то
ассоциативно напомнила ему Лену - нет, не внешне (хотя обе были настоящими
красавицами) а, скорее, некой внутренней силой, сочетавшейся с волнующей и
трудноописуемой загадочностью...
любопытные, если не все, то очень многие... Что касается Екатерины
Званцевой, то в ней этих самых загадок было - хоть отбавляй, и Андрей,
конечно, понимал, что, "расколов" Рахиль Даллет, он сумел прикоснуться лишь
к некоторым ее тайнам.
Званцевой, конечно, еще нельзя было назвать любовью или даже влюбленностью
- слишком мало прошло времени, и слишком серьезные события успели за это
время произойти... Как бы там ни было, какие бы мотивы не побуждали
Серегина изо всех сил выхаживать Катю, а все-таки за двое суток он сумел ее
немного "отогреть" - молодая женщина стала активнее двигаться, с лица ее
постепенно сходило выражение некой отрешенности от всего земного и
суетного, она даже начала иногда улыбаться, хотя время от времени все еще
погружалась в какие-то свои мысли настолько глубоко, что ни на что не
реагировала.
вызвонил в "Европу" доктора Алехина. В этот раз Боря провозился с Катериной
часа два и потом выглядел намного менее озабоченным, нежели в первый свой
визит. Когда Обнорский вышел его проводить, Борька удивленно покачал
головой и, с интересом посмотрев на Андрея, сказал:
проблемы сняты, но - результаты просто удивительные... За такой короткий
период времени... Из тебя, в принципе, мог бы хороший психотерапевт
получиться...
Серегин.- Жаль, что переучиваться уже поздно.
основное требование - это ограждение от негативных эмоций... Обнорский
задумчиво покивал, а потом, перед тем как попрощаться, спросил:
столько времени потратил... Ты ведь работал.
от тебя!
веселым - Алехину, врачу высокой квалификации и, между прочим, офицеру
российской армии, уже несколько месяцев зарплату выдавали нерегулярно и не
полностью, поэтому-то Обнорскому и хотелось как-то "материально"
отблагодарить друга. Обнорский вынул из кармана стодолларовую купюру и
попытался все же всучить ее Борьке:
состоятельная женщина, у нее денег, я извиняюсь - как говна в коровнике...
Почему ты должен бесплатно ей заниматься?
твоей женщине, ясно тебе? А с друзей я денег взять не могу...
жить-то надо как-то... Правда, они меня чаще норовят бутылками
какими-нибудь отблагодарить - у меня дома уже винный магазин открывать
можно... Лицо у меня, что ли, такое пьющее? Так вот - каждый раз, когда мне
что-то суют, я таким уродом себя чувствую... И если эти чувства меня будут
заставлять еще и друзья испытывать... В общем, ты понял... Напиши лучше
статью хорошую о том, что в нашей медицине творится - о том, как все
разваливается и ссучивается... Чтобы власти узнали и хоть немножко
задумались...
наивности друга, еще верившего в действенность печатного слова.- А если не
знают - на хер они нужны, такие власти!
для него за дни уже родным - до боли и отвращения. Катя встретила его
легкой улыбкой, какая бывает у выздоравливающих после тяжелой болезни:
меня хороший... Я, девушка, между прочим, тоже парень неплохой... Жаль, что
вы этого до сих пор не заметили...
но, вместе с тем, он с удивлением ощутил легкий укол ревности и обиды -
тут, понимаешь, дни и ночи напролет сиделкой работаешь, пылинки с этой
зеленоглазой красотки сдуваешь, чуть ли не колыбельные ей на ночь поешь - и
ни слова ласково-нежного в ответ - все, как должное, воспринимается... А
потом приезжает врач-гинеколог, ездит ей по ушам всякими умными
медицинскими терминами, и - пожалуйста, он "добрый, светлый и хороший"...
Вот она, женская благодарность...
все-таки мужики, они ужасно толстокожие, совсем не умеют тонко
чувствовать...
достаточно долго - нужно было, наконец, определить как организационно
выстроится их дальнейшая совместная "работа". Сама "работа", впрочем, не
обсуждалась, имя Антибиотика вслух не произносилось... Но все равно -
"фигура умолчания", казалось, незримо присутствовала в комнате, и ее
призрак, словно вурдалак, высасывал из Кати силы, лишь чуть-чуть
поднакопившиеся... Катерина дала Андрею свой стокгольмский адрес и телефон
(она сняла на год в шведской столице довольно приличную квартиру в
Гамластане [Гамластан - старый город]). Но предупредила, что первые две
недели ее в Швеции не будет. Андрей понял, что задавать какие-то вопросы по
этому поводу - бесполезно, и лишь кивнул...
в Ялте, под чужой фамилией, ждет Катю ее сын, которого опекал Егор
Федосеевич, бывший тренер Сергея Челищева и самого Обнорского, кстати, тоже
- тесен мир, просто до удивления тесен! Катерина (как бы она ни доверяла
Серегину, как бы ни была ему благодарна и какие бы другие чувства к
странному журналисту не начинали просыпаться в ее сердце) не могла выдать
самого главного своего секрета - она считала возможным рисковать своей
собственной жизнью, но не жизнями Андрюшки и Федосеича...
между вторым и третьим днем декабря он должен будет недели на полторы-две
появиться в Стокгольме - там шведский журналист Ларс Тингсон монтировал
документальный фильм "Русская мафия", снимавшийся в России. В работе над
этим фильмом участвовал и Серегин вместе с Игорем Цоем - продюсером из
частной телекомпании "Позитком". Ларс пригласил своих русских коллег
приехать в Стокгольм к финальному этапу монтажа, а кроме того, Тингсон еще
и предложил Обнорскому написать вместе для одного шведского издательства
документально-публицистическую книгу о русской мафии...
столице и там уже приступить к более серьезным разговорам.
девяти утра), а потом уложил спать и сам устроился рядом. Обнорский,
конечно, слегка надеялся на возможную физическую близость - все-таки
прощальная ночь, как-никак, да и Катерина, вроде бы, понемножку оклемалась,
опять же Борька рекомендовал ей больше положительных эмоций, а секс с
приличным человеком (по глубокому убеждению Андрея) вызывал эмоции самые,
что ни на есть, положительные... Однако Катя провалилась в сон, как только
голова ее коснулась подушки. Что же касается Серегина, то он за всю ночь
так и не сомкнул глаз - лежал, обнимал Катерину, иногда, когда она
вздрагивала и еле слышно стонала, гладил ее тихонько по спине и покрывал