Такое отношение заставило Домона ненадолго оставить свои попытки. Может,
они и вправду... Нет, это точно безумие. Речь Кабана имела ту же
невнятность, он так же глотал слоги, как и Эгинин, но если ее выговор
был шелком, скользящим по железу, то у него - кожа скрипела по камню, и
беседовать ему хотелось главным образом о битвах, выпивке и женщинах,
которые у него были в жизни. Подчас Домон не испытывал уверенности,
говорит ли тот о "сейчас и здесь" или же о том, откуда он явился.
Несомненно, этот вояка мало о чем мог поведать Домону - о чем тому
хотелось узнать.
рулевым, вытянул руку вверх и приставил острие меча к горлу Домона.
Высокородных и совсем не твоего ума. И не моего. - Он осклабился при
этих словах и умолк, вновь принявшись водить точилом вдоль тяжелого
изогнутого клинка.
вновь спрашивать, по крайней мере на эту тему.
корабли Шончан, некоторые под парусами, но в большинстве своем на
якорях. Громадные, каждый с башнями, с крутым носом - Домон никогда не
видел такие длинные корабли, даже у Морского Народа. Он, заметил местные
суденышки, с острыми носами и косыми парусами. Они сновали туда-сюда по
зеленым волнам. Это зрелище придало ему уверенности. Похоже, Эгинин
говорила правду о том, что его отпустят.
перехватило дыхание при виде множества шончанских кораблей, бросивших
якорь вне гавани. Он попытался пересчитать их, но, насчитав с сотню - а
это было меньше половины, - сбился и бросил это занятие. Раньше ему
случалось видеть сразу много судов - в Иллиане, и в Тире, и даже в
Танчико, - но суда там были намного мельче. Угрюмо бурча, Домон завел
"Ветку" в гавань, как , овечку в загон, под надзором громадного
шончанского сторожевого пса.
дальше на запад не было ничего, только Океан Арит. У входа в гавань, по
обе стороны, возносились высокие утесы, и на верхушке одной из скал,
которые должно обязательно миновать каждое вплывающее в Фалме судно,
стояли башни Наблюдающих За Волнами. Сбоку одной башни висела огромная
клетка, внутри нее, просунув ноги между перекладинами, уныло сидел
человек.
подумывать, не решил ли тот им бриться. Шончан глянул вверх, куда
показал Домон:
главным, когда мы впервые пришли сюда. Каждый раз, как он умирает, они
выбирают нового, и мы сажаем его в клетку.
морской волны в более спокойные воды гавани. Я - торговец, и это не мое
дело.
образовывала эту гавань. Домон никак не мог решить, то ли это приличных
размеров село, то ли маленький город. Среди домов из темного камня он
определенно не видел ни одного здания, готового сравниться с самым
ничтожным дворцом Иллиана.
прикидывал, не купят ли Шончан фейерверков из его трюмов. Не мое дело.
дамани. На этот раз браслет носила другая женщина, в платье с красными
вставками и с раздвоенными молниями, но дамани была той же самой
женщиной с печальным лицом, которая никогда не поднимала взора, если
только вторая не заговаривала с нею. Эгинин выпроводила Домона и его
команду с корабля, и тех усадили на пристани под присмотром пары ее
солдат - похоже, она считала, что большего не требуется, и Домон спорить
с нею не собирался, - а другие солдаты тем временем обыскивали под ее
руководством "Ветку". В обыске участвовала и дамани.
охарактеризовать не мог. Массивное создание с кожистой серо-зеленой
шкурой и пастью-клювом на клинообразной голове. И с тремя глазами. Оно
тяжело шлепало рядом с мужчиной, на чьих доспехах было три нарисованных
глаза, таких, как у этого создания. Местный люд, портовые рабочие и
моряки, в непритязательно расшитых рубахах и длинных, до колен,
фуфайках, шарахались от проходящей мимо парочки, но из Шончан никто не
посмотрел на нее дважды. По-видимому, человек управлял этой бестией
жестами.
вслед, и его команда тихо перешептывалась. Оба шончанских охранника, не
проронив ни слова, насмешливо скалились. Не мое дело, напомнил себе
Домон. Его дело - его корабль.
беспокойно ерзал на нагретом солнцем камне и терялся в догадках, чего же
ищут Шончан. Что же ищет та дамани? Гадал, что же это за тварь была
такая. Описывая круги над гаванью, кричали чайки. Он подумал о том,
какие крики срывались бы с туб того человека в клетке. Это - не мое
дело.
заметил, что капитан Шончан несла что-то, завернутое в отрез желтого
шелка. Что-то маленькое, умещавшееся в ладони, но она осторожно несла
это "что-то" обеими руками.
излучали то же презрение, что и взор Кэбана.
ли ваши люди купить фейерверки?
возбуждение, отчего тревога Домона только усилилась, а от следующих ее
слов на душе у него стало совсем худо. - Ты пойдешь со мной.
Домона вперед. Тычок был совсем не грубым; таким, как доводилось Домону
видеть, фермеры поторапливают корову. Стиснув зубы, он зашагал за
Эгинин.
Улица шла все вверх, и крытые шифером дома становились больше и выше.
Как ни странно для города, оказавшегося под пятой захватчика, на улицах
было больше местных жителей, чем шончанских солдат, и частенько
носильщики, обнаженные по пояс, проносили мимо паланкины с задернутыми
шторками. Со стороны казалось, будто фалмийцы занимаются повседневными
делами, будто Шончан тут и в помине нет. Или почти нет. Когда мимо
проносили паланкин или проходили солдаты, и бедный люд, с единственной
извивающейся полосой, или с двумя, нашитыми на грязные одежды, и народ
побогаче, в сорочках, жилетах и платьях, от плеч до пояса вышитых
замысловатыми узорами, кланялись и замирали в поклоне, пока Шончан не
удалялись на приличное расстояние. Так же они поступили и перед Домоном
и его охраной. И Эгинин, и солдаты только скользили по ним взглядом.
горожан на поясе висят кинжалы, а у трех-четырех он заметил мечи. Он был
так потрясен, что, не подумав, спросил:
взгляд через плечо, явно озадаченная. Не замедляя шага, она посмотрела
на прохожих и кивнула понимающе:
клятву. - Она внезапно остановилась и указала на высокого широкоплечего
мужчину в богато вышитом жилете и с мечом на простой кожаной перевязи. -
Эй, ты!
нога застыла в воздухе. Несмотря на твердое лицо, вид у мужчины был
такой, будто ему хотелось убежать. Вместо этого он повернулся к Эгинин и
поклонился - руки на коленях, взор опущен к ее сапогам.
напряженным голосом.
будешь говорить людям, когда отправишься со своими фургонами в глубь
страны?
Возвращения и служить Тем, Кто Возвращается.
внезапно прорезался страх:
для запрета носить оружие. Торговля должна вестись, а купцы должны
защищать себя от бандитов. Мы позволяем людям приходить и уходить по
собственной воле, пока они повинуются, ожидают и служат. Их праотцы
нарушили клятву, но эти научены лучше. - Она вновь зашагала вверх по
холму, и солдаты подтолкнули Домона вслед за нею.
Эгинин не отошла от него на десять шагов, после чего он выпрямился и
заторопился в противоположную сторону, чуть ли не вприпрыжку по
Шилова Юлия
Круз Андрей
Корнев Павел
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор