ослабив жгучий огонь своих лучей. Тени пальм легли на еще горячую
землю причудливой паутиной.
узкой тропинке, змеившейся у самого берега, повторявшей все его
извилины.
выше колен ноги, еще хранившие палящий зной дня. Скоро прекратится и
этот слабый ветер, сменившись закатным штилем, предвестником
прохладного ночного ветра, накапливающегося сейчас среди низких холмов
и колоссальных зданий гигантского планедрома.
концов Земли огромные планелеты доставляли бесчисленные грузы "ЭПРА".
Отсюда они шли нескончаемым потоком на дно Атлантического океана, где
круглые сутки не прекращалась работа строителей.
на поверхности океана ясно видимую в темные ночи тысячекилометровую
светящуюся полосу. В подводном мраке застыли на века огромные трубы,
поддерживающие и питающие коллекторные плиты, неустанно подогревающие
"печку" Европы - Гольфстрим. И остров Сан-Паулу, с городом и
планедромом, выстроенными той же "ЭПРА", остался памятником
грандиозному делу, осуществленному людьми.
заброшенный на самую середину беспредельного океана. Рейсовые
планелеты изредка оживляли своим появлением исполинский порт,
рассчитанный на прием сотен воздушных лайнеров. Скучно и мертво
окружали его просторные здания, в которых никто не жил.
остров снова превратился в ничего не значивший клочок суши.
и что гора, вершиной которой он был, возвышалась именно на том
острове, на котором была расположена страна Моора, родина Рени -
пришедшего к современным людям атланта.
сказал Тиллак.
тревожит?
хорошо зная опасения не Тиллака, а всего населения Земли.
дверь цилиндра и четверо людей, пробывших в нем двенадцать тысяч лет,
закончили поражающее воображение путешествие по времени.
пришельцам жизнь современной Земли могла чем-то напоминать их первую
жизнь, то для атланта Рени в ней не было ничего, хотя бы отдаленно
напоминающего прошлое.
планете могли жить их прямые потомки.
крови.
чужих. Сознание, сформировавшееся в рабовладельческом обществе, не
могло сразу воспринять понятие о единстве человечества.
интересом, без тени страха, всматривался в незнакомую ему жизнь, но ни
разу не задал ни одного вопроса.
было другое, с каждым днем становившееся отчетливее и яснее, -
отчужденность!
что он может освоиться в новой среде, занять свое место в обществе
новых современников.
кризис, почувствовать в окружающих людях своих братьев, полюбить их
так, как они полюбили его. Сумеет ли он забыть прошлое.
их. Это можно было расценить как любовь к Земле, но Тиллак, которому
было поручено наблюдение за психикой атланта, заявил, что поступок
Рени объясняется проще и опаснее - равнодушием. Ему были одинаково
чужды и Земля и планета жвановцев.
достаточно хорошо владеет древнерусским языком, чтобы быть понятым.
территорию своей родины, жить там, где находилась страна Моора?
гибели его родины, о чем они догадывались по тому факту, что оказались
в резервной камере.
положение. Сказать правду - означало во много раз уменьшить шансы на
быстрое "излечение" Рени, означало усилить переживаемый им кризис. Не
сказать - еще хуже! Рени не смог бы понять, почему ему отказывают в
его естественном желании почувствовать под ногами родную почву.
Если ты хочешь, то можешь жить там.
славянским языкам, и Кимом, к которому почему-то чувствовал симпатию,
оказался на Сан-Паулу.
ни было напоминающего прежнее, осталось неизвестным. Он ничем не
выразил своих чувств.
атлант по берегу океана, в одиночестве, отказываясь от общества даже
Кима. И каждый день трое "опекунов" с трепетом ожидали его
возвращения.
все пойдет естественным путем, либо... Но люди Земли боялись и думать
о том, что может тогда произойти.
линией горизонта. Тропическая ночь окутает остров непроницаемым
мраком. Как тогда найти Рени?
была низко опущена, и во всей его фигуре, в позе, во всем
чувствовалась безысходная печаль.
счастье - в настоящем, каково бы оно ни было. В том, с чем он связан
бесчисленными нитями с момента рождения, в том, что создало и
сформировало его сознание и восприятие окружающего мира.
жизни.
Земляной Андрей
Круз Андрей
Конан-Дойль Артур
Пехов Алексей
Орлов Алекс
Перумов Ник