Стронберг меня не знает. Я буду готов через шесть дней... при условии, что
у меня будет мясо.
там мне упорно колет Стронберг. Понимаете?
Скарпой мы можем нарваться на истребители?
подожженными. Но вам нужен второй пилот. У вас такой есть?
показаться... интересным.
было сопротивляться помрачению зрения. Лучше не сопротивляться, а
отдыхать, подумал он. Отдыхать, а завтра тогда уже сопротивляться.
она потянулась, чтобы потрогать его волосы, но в этот момент он повернулся
на другой бок, и она убрала руку назад. Когда она узнала, что его и
Мышонка схватили, то чуть с ума не сошла от волнений, и вовсе не потому,
что боялась, что он выдаст секреты. Увидев его появившимся из леса -
грязного и всего в синяках, с лицом, запавшим от голода и испытаний в
заключении, - она чуть не упала в обморок. Но как же он нашел их по следам
в лесу? Как?
у его друга "Галатинова". Русский он или британец? Или какой-то другой,
более редкой национальности? Даже в изнуренном состоянии он был красивым
мужчиной - но было в нем что-то от одиночества. Что-то потерянное. Всю
свою жизнь она воспитывалась со вкусом серебряной ложечки во рту; это был
человек, познавший вкус земли. В разведслужбе было железное правило: не
поддаваться чувствам. Невыполнение этого правила могло привести к
неописуемым страданиям и смерти. Но она устала, так устала быть актрисой.
А вести жизнь без чувств было тем же, что играть роль критика вместо
публики: в том не было удовольствия, только сценическое искусство.
сне. Она увидела, что кожа руки у него покрылась пупырышками. Она
вспомнила, как мыла его, не из шланга, а со щеткой, пока он лежал в
беспамятстве, в тазу с теплой водой. Она выскребла у него вшей из головы,
с груди, под мышками и в паху. Она брила его и мыла его волосы, и она
проделала все это потому, что никто другой этого бы не сделал. Это была ее
работа, но от нее не требовалось, чтобы у нее ныло сердце, когда она
отмывала грязь с его лица.
зеленью, - но лекарства были сильные, и он опять отключился. Она пожелала
ему хороших снов, не из этого мира кошмаров, и когда вышла, тихо прикрыла
дверь.
Майкл уже смог встать на ноги. Он опорожнился в "утку", моча была красной,
но боли не было. Бедро у него дергало, однако ноги держали крепко. Он
прошелся по комнате, проверяя себя, и почувствовал, что хромает. Без
обезболивающих и успокоительных в крови он чувствовал, что нервы его
слишком обнажены, зато мозг был ясен. Он обратил все свои помыслы к
Норвегии, и то, что ему было сейчас необходимо, это скорее быть готовым к
путешествию туда.
упрятанная боль вышла наружу, когда он делал это. Спина на полу, ноги
кверху, голова с хрустом прижалась к коленям. Живот на полу, одновременно
подняты подбородок и ноги. Сидя на полу, колени согнуты, а спина как можно
медленнее опускается почти до пола, проходя через болевую точку, и все
повторяется снова. На коже Майкла появился легкий налет пота. Кровь
рывками бежала по кровеносным сосудам и возбуждала мышцы, а сердце дошло
до максимально быстрого ритма. Шесть дней, подумал он, жадно дыша. Через
шесть дней я должен быть готов.
обед: протертые овощи и пюре из мелко нарезанного мяса.
совсем прошел, а хрип в легких уменьшился. Однако у него лопнули три
стежка в шве. Стронберг предупредил его, чтобы он не вставал с постели и
отдыхал, и на этом визит окончился.
темноте и бесшумно открыл окно. Он выскользнул в молчаливый лес, встал под
тополем и стоял там, пока не превратился в волка. Несколько последних
стежков шва лопнули, но бедро не кровоточило. Итак, к его коллекции
прибавился еще один шрам. Он пробежался на четырех лапах по лесу, дыша
благоухающим чистым воздухом. Его внимание привлекла белка, и он сцапал
ее, прежде чем она успела добраться до дерева. Пасть у него прямо-таки
источала слюну, пока он поглощал ее мясо и соки, потом он выплюнул кости и
шерсть и продолжил увеселение. У фермы, милях в двух от их домика, его
облаяла собака, а почуяв запах Майкла, завыла. Майкл обрызгал столбик
забора, только затем, чтобы собака знала свое место.
рассматривая звезды. В такую прекрасную ночь, как эта, опять перед ним
встал вопрос: что есть ликантроп в глазах Божьих?
того, как увидел тот могильник в Фалькенхаузене, после смерти Мышонка,
Железного Креста, вырванного из его раздавленных пальцев, после таких вот
эпизодов жизни на этой земле мучений и ненависти, он подумал, что знает, а
если нет, то ответ вот-вот созреет.
мужества, очень много мужества, но ее шансы добраться до Скарпы и
выбраться оттуда без него слишком малы. Ему нужно будет быть жестоким и
сильным, чтобы справиться с тем, что им предстоит.
истощило его силы, и он лег, положив голову на лапы, глядя на ясный свет
звезд. Он спал и видел сон про волка, которому снилось, что он человек,
которому виделся сон, что он волк, который...
но за этим где-то скрывалась черная сердцевина. Он вскочил на ноги и
пустился назад по тому пути, которым пришел, по запаху своих следов. Он
был около дома и готов был уже выполнить превращение обратно в человека,
когда услышал сквозь предрассветное птичье пение слабые звуки радиопомех.
Он пошел на эти звуки и примерно в пятидесяти ярдах от дома обнаружил
сарайчик, замаскированной сеткой. На крыше торчала антенна. Майкл забрался
в кусты и слушал, пока радиопомехи не прекратились. Послышались три
музыкальных позывных, следовавшие один за другим. Потом голос Чесны
по-немецки сказал:
следует выкупить как можно скорее. Конец.
лесенки на крышу, где стал снимать антенну. Вышла Чесна и пошла через лес
к дому. Майкл тихо крался за ней, держась в тени деревьев. Он ощущал ее
аромат и вспомнил их первый поцелуй в вестибюле "Рейхкронена". Теперь он
чувствовал себя сильнее, все чувства в нем были сильнее. Еще несколько
дней отдыха и еще несколько ночных охот за кровью и мясом, так ему
необходимыми, и...
вскрикнула и взлетела из-под его лапы.
тащила его из кобуры. Она увидела его; он увидел, как ее глаза расширились
от страха, когда она прицелилась и нажала на курок. Пистолет грохнул, и
рядом с головой Майкла отлетел с дерева кусок коры. Она выстрелила во
второй раз, но черного волка там уже не было. Майкл развернулся и метнулся
в густую листву, пуля взвизгнула над его спиной.
сквозь чащу и сбежал. - Волк! - слышал он, как она сказала Бауману, когда
тот подбежал к ней. - Он был прямо там, смотрел на меня! Я никогда не
видела волка так близко!
сроду не водились!
колотилось; обе пули пролетели всего лишь на долю дюйма мимо. Он лег в
кустарнике и как можно скорей совершил превращение, кости у него ломило
при деформации суставов, а клыки убирались в челюсти с влажным
пощелкиванием. Выстрелы из пистолета уже подняли всех в доме. Он встал, в
Самойлова Елена
Каргалов Вадим
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Березин Федор
Якубенко Николай