ягодицы, и Сири скрылась под водой. Еще несколько секунд я видел ее тело,
а потом оно превратилось в расплывчатый белый силуэт, исчезающий в
глубине. Я натянул маску, поплотнее закрепил диски ларингофона и тоже
шагнул в море.
избегал толстых питающих отростков, хотя Сири не раз демонстрировала, что
они не захватят ничего крупнее микроскопических частиц зоопланктона,
который мерцал в солнечных лучах, словно пылинки, кружащиеся в опустевшем
бальном зале. Килевые корни, похожие на усеянные наростами сталактиты,
уходили на сотни метров в пурпурные глубины.
подрагивали. Метрах в десяти надо мной сверкала кильватерная струя.
Забывшись, я попытался вдохнуть гель маски (с тем же успехом можно дышать
морской водой) и закашлялся; потом мне все-таки удалось расслабиться, и
воздух вновь пошел в мои легкие.
чтобы маска лучше прилегала к векам, - и метрах в двадцати под собой
увидел Сири: держась за килевой корень, она безо всяких усилий парила над
холодными глубинами, в которые не проникал солнечный свет. Я представил
себе тысячи метров воды подо мною и скрывающиеся там создания, неведомых
чудовищ, о которых и не подозревают колонисты, никогда не видевшие их в
глаза. Я представил себе вечную тьму пучины, и у меня похолодело в животе.
поменьше, чем в морях Старой Земли, но погружаться на большую глубину и
здесь было нелегко. Маска компенсировала давление и регулировала
содержание азота в дыхательной смеси, но я чувствовал, как вода все
сильнее сжимает тело и давит на барабанные перепонки. В конце концов я
ухватился за килевой корень и, перебирая руками, опустился к Сири.
волосы окружали ее голову пурпурным ореолом, незагорелое тело бледно
мерцало в сине-зеленом свете. Поверхность океана казалась отсюда
бесконечно далекой. Расширяющаяся кильватерная струя и замелькавшие вокруг
нас десятки питающих отростков свидетельствовали о том, что островок начал
перемещаться быстрее, бездумно устремившись к новым пастбищам, в далекие
моря.
услышал их: визг, трели, свист, кошачье мурлыканье и отдаленные вскрики.
Морские глубины внезапно наполнились странной музыкой.
акустический преобразователь, произнесенное мною слово превратилось в
бессмысленный свист и гудки.
из передатчика и понеслось сквозь толщу воды.
дельфины. Они кружили вокруг нас, ошеломляюще, пугающе большие, казавшиеся
в полумраке удивительно гладкими и мускулистыми. Один из них, настоящий
великан, проплыл всего в метре от нас; в последний миг он повернулся к нам
брюхом - выглядело это так, словно перед нами встала белая стена. Я успел
заметить его внимательный темный глаз, потом мелькнул широкий хвостовой
плавник и меня закрутило волчком - наглядная демонстрация всей мощи этого
морского жителя.
вдали и наступила тишина. Сири выключила преобразователь.
диалог между человеком и морскими млекопитающими не привели к успеху. Майк
как-то говорил мне, что мыслительные структуры двух осиротевших групп
обитателей Старой Земли слишком уж различны, и точек соприкосновения между
ними почти не осталось. Один зоолог еще до Хиджры писал, что беседа с
дельфином или морской черепахой сулит не больше успеха, чем попытка
поговорить с годовалым ребенком. Общение, как правило, нравится обеим
сторонам, между ними часто возникает подобие разговора, но До настоящего
понимания очень далеко. Сири вновь включила преобразователь.
слов, на которые море откликалось пронзительными завываниями.
вопрос в пронзительную трель. Сири улыбалась под маской.
торпеда. Изгибаясь дугой, а затем распрямляясь, он двигался сквозь воду в
десять раз быстрее, чем плыл бы я, даже если бы не забыл натянуть ласты.
На секунду я подумал, что он решил протаранить нас, и, подтянув к животу
колени, что есть сил вцепился в килевой корень. Но он обогнул нас и
устремился вверх глотнуть воздуха, а мы с Сири вылетели как пробки из
оставленного им водоворота, оглушенные его пронзительными криками.
плечи. Чтобы удержаться на месте, я схватился за корень. Наши ноги
соприкоснулись.
силуэты дельфинов по-прежнему кружили вдали.
диск-преобразователь. Течение вновь толкнуло нас друг к другу, и ее руки
опять обвили мою шею.
круживших в пронизанной отблесками света воде. - Зачем вам они нужны?
/СТАРЫЕ ПЕСНИ/НОВЫЕ ПЕСНИ
колыхались, словно вымпел. Потом ее правая рука скользнула вниз и замерла,
словно удивившись тому, что обнаружила.
Сири обвила ногами мои бедра. Поверхность моря с сорокаметровой глубины
напоминала чашу пенного напитка.
тоскуете? - спросил я.
упругие ягодицы. Должно быть, мы представлялись дельфинам единым
существом. Сири приподнялась, и мы стали единым существом.
выключить его, но неожиданно нам в уши ударил ответ на мой вопрос.
многого я тогда не понимал. Я закрыл глаза и стал двигаться вместе с Сири,
покоряясь ритму течения и нашему с ней ритму, а дельфины плавали вокруг
нас, и их нестройные крики сливались в древний, как они сами, поминальный
плач.
Фестиваля. Всю ночь и весь день мы бродили по холмам, ели вместе с
незнакомцами в шатрах из оранжевого шелка, купались в ледяных водах Шри и
танцевали под музыку, которая играла не умолкая для бесконечной процессии
проплывавших мимо островков. Я проснулся на закате и обнаружил, что Сири
куда-то ушла. Но она вернулась еще до восхода местной луны. Ее родители
вместе с друзьями отправились на несколько дней прогуляться на тихоходной
барке, оставив семейный скиммер в Порто-Ново. И мы двинулись к центру
города, переходя от костра к костру, от одной группы танцующих к другой.
Мы собирались вылететь на этом скиммере в семейную усадьбу Сири неподалеку
от Фиварона.
вовсю. Я был очень счастлив. Мне было девятнадцать лет, я был влюблен, и
сила тяжести, всего лишь на семь сотых меньше стандартной, казалась мне
ерундой. Я бы мог, наверное, взлететь, если бы захотел. Я мог все.
тут мне в голову пришла неожиданная мысль.
когда доберемся до виллы, позавтракаем по-настоящему.
утратившего чистоту костюма арлекина. - Сегодня утром ты сказала, что
сразу поняла в тот вечер, откуда я. Как же ты узнала? По акценту? По
костюму? Мы с Майкам видели здесь и других парней, одетых точь-в-точь как
мы.
это был мой дядя Грошом, или его друзья, тебе бы не поздоровилось.
заплатила, и мы двинулись сквозь редеющую толпу. Несмотря на царящее
вокруг веселье, мною начала овладевать усталость.
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Каргалов Вадим
Доценко Виктор
Орловский Гай Юлий