имел права говорить.
должны стать гражданами, всего лишь равноправными гражданами нового
королевства.
тяжелым и равнодушным, скрывающим лихорадочное кипение эмоций. - Ты знаешь
это, тебе сказали, или ты всего лишь догадываешься, что так будет?
последствий, и что каждый мог бы предсказать...
- Мне безразлично, каким способом. Мои гонцы приносят мне те новости, о
которых узнают. Это я делаю выводы, которые необходимо сделать.
обделался. Гранчиал, командир Второй роты, быстро подал знак двоим
солдатам вынести его.
доволен, что этот человек говорил столь самонадеянно. Ему в тот момент
необходим был предлог, чтобы кого-нибудь убить.
всех, кроме трех командиров. Чиновники помельче и сами не испытывали
желания задерживаться в данный момент в его кабинете. Так и должно быть.
Он не слишком доверял ни одному из них.
нуждались в нем, и он позаботился о том, чтобы отношения между ними
оставались напряженными, на грани вражды. Такая схема работала хорошо.
Пока что.
полуостров в хаос. Сам полуостров тоже не имел особого значения, сам по
себе. Он был воротами, мостом через реку. Альберико уехал из Барбадиора
молодым, чтобы возвыситься в мире и вернуться вождем в самом расцвете сил,
и двадцать лет ссылки лишались всякого смысла, если он не сможет с
триумфом вернуться домой. Более чем с триумфом. Вернуться хозяином
положения.
глаз. Он ждал, хотел посмотреть, кто заговорит первым и что скажет. В нем
нарастал страх, который он старался скрыть. Все складывалось не так, его
осторожность и сдержанность не принесли тех плодов, которые должны были
принести.
знал, что это правда, и потому что это означало снова что-то
предпринимать, и быстро, совершать опасные, решительные действия. И
совершать их здесь, не в Империи, не дома, куда он готовился вернуться.
Война так далеко, на этом варварском, упрямом полуострове, где он может
потерять все, урожай всей своей жизни, пытаясь завоевать то, что ему
совсем не нужно.
из противоречия Каралиусу, как понял Альберико. Но он отметил это "нам".
взглядом.
выделив первое слово. Гранчиал быстро отвел глаза. Сифервал улыбнулся в
свои вьющиеся светлые усы.
задумчивым. Он был лучшим из всех троих, Альберико это знал. И также самым
опасным, так как подобные вещи всегда шли рука об руку у таких людей.
Альберико обошел вокруг громадного дубового письменного стола и снова сел.
Поднял глаза на командира Первой роты.
беспорядки. Игратяне отправятся домой. Сказать вам, что я думаю? - Его
бледное лицо вспыхнуло от растущего возбуждения. Альберико понимал: этот
человек видит свой счастливый шанс, возможность добыть земли и богатство.
концов, подумает, что сам все спланировал.
словами ты это скажешь. Помолчи. Я предвижу все, что будет происходить на
западе, кроме одного: мы еще не знаем, какая часть игратянской армии
останется. По моим предположениям, большинство уедет, не пожелав
опускаться до уровня народа, которым командовали все эти годы. Они
приехали сюда не для того, чтобы стать рядовыми фигурами на Ладони.
время приходилось делать это очень часто. Но у них есть собственные цели,
заготовлены собственные планы, и в центре этих планов богатство и слава.
Так и должно быть для всех честолюбивых людей Империи: а к чему еще должен
стремиться честолюбивый человек?
- благодаря этой слабости - из всех троих.
стремительно билось. Это было опасно и могло стать концом, об этом
твердили ему все его инстинкты. Но он также знал, что время и боги бросили
ему с небес сверкающую жемчужину, и если он не пошевелится, она пролетит
мимо.
хочу, чтобы они собрались в одном месте как можно скорее.
он. - Девятая провинция. Жемчужина. Поле битвы". - Сколько вам на это
потребуется времени? - спросил он у всех троих.
Можете на нас рассчитывать.
обдумывая все стороны этого предприятия снова и снова, рассматривая его со
всех сторон. Но как он на него ни смотрел, все кусочки, казалось,
становились на свои места. Здесь можно было захватить власть, добиться
триумфа, он почти что видел, как эта сверкающая жемчужина летит в воздухе,
над водой, над землей, в его протянутую руку.
будет уязвимым, очень уязвимым, пока этот новый хаос на западе не
уляжется. Квилея будет вынуждена сделать новый выбор, и это вовсе не будет
выбором. Время воистину предлагало ему жемчужину, падающую с небес,
ждущую, чтобы он ее поймал. И вставил в свою корону.
один и пытался убедить себя в истинности этого сверкающего обещания.
Больше чем страшно: во рту у него пересохло, а солнечный весенний свет
казался странным до боли. Он спросил себя, уж не заболел ли он. Что-то
грызло его, как крыса в темноте, в неосвещенных уголках мозга. Он заставил
себя посмотреть туда, соорудить факел из своей осторожной рациональности,
заглянуть внутрь себя и вырвать с корнем эту тревогу.
вырвать с корнем и невозможно признаться в ней ни одной живой душе.
боится. Смертельно боится, в самых потаенных уголках своего существа,
этого человека, Брандина Игратского, теперь короля Восточной Ладони. Все
изменилось, равновесие полностью нарушено. Истинная же причина - его страх
- осталась точно такой же, какой была почти двадцать лет.
посмотреть, как казнили гонца.
путешествие с отцом на "Морской Деве": в конце лета Селвена собиралась
выйти замуж.
рощами и виноградниками к северу от Астибара и скромным, но процветающим
банкирским домом в городе, попросил у Ровиго руки его дочери в начале
весны. Ровиго, предупрежденный заранее второй дочерью, дал согласие. Это
решение было рассчитано, в числе прочего, и на то, чтобы воспрепятствовать
намерению Селвены, о котором она часто напоминала, покончить с собой, если
до осени она не выйдет замуж, а будет все еще жить в доме родителей.
Катрини был серьезным и приятным юношей, пусть и скучноватым, а Ровиго в
прошлом вел дела с Эдинио, и этот человек ему нравился.
приготовлений, перспективы вести собственный дом - Эдинио предложил
поселить молодую чету в маленьком домике на холме рядом с его
виноградниками - и еще, как однажды вечером понял Ровиго из ее разговора с
младшими сестрами, по поводу предвкушаемых радостей супружеской постели.
Если его и посещала временами грусть, которую он старался скрыть, то он
относил ее за счет естественных чувств отца, который увидел, что его
девочка превратилась в женщину быстрее, чем он подготовился к этому. Когда
Ровиго увидел, как Селвена шьет красную перчатку для своей брачной ночи,
Афанасьев Роман
Аникина Наталья
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий