read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



подошел к полуоткрытому окну, распахнул его и вдохнул всей грудью воздух.
- Благодать, - сказал он, - нет, надо, надо и мне к вам сюда перебраться,
а то у нас такая вверху парилка, - он опять втянул воздух. - Хорошо! Морем
пахнет. Сосна, сосна! - Он еще постоял, поглядел на деревья, на красные,
зеленые и синие гирлянды огня в аллеях, послушал детский крик, скрип
каруселей, потом подошел к столу и сел сбоку. - Что это вы подписываете?
А-а! Ох уж эти бумажки! Одна с ними морока!
Это были запросы второго секретно-политического отдела. По этим
запросам оперуполномоченному лагеря надлежало вызвать такого-то зека,
находящегося там-то, и снять с него свидетельские показания. Чаще всего
человек, о котором запрашивали, ходил еще по воле и был не просто знакомым
опрашиваемого, а либо его недругом, либо другом, давшим "уличающие"
показания на суде или на очной ставке. Поэтому и предполагалось, что
сейчас, когда зеку наконец разрешили, он охотно сведет счеты с другом или
врагом. (В этом случае и в этих стенах и друг и враг звучат примерно
одинаково.)
- Так, - сказал нарком, выслушав Неймана о том, что запросов посылается
много, а выполняют их медленно и спустя рукава, - но вот тут, я вижу, вы
получили полный отказ. И даже, я бы сказал, отказ с ехидцей: "Знаю его как
советского человека и патриота". А кто снимал показания? Лейтенант Лапшин!
Ну и дубина же этот лейтенант! Наверно, из только что мобилизованных. И
часто вы получаете вот такие цидули?
Нейман пожал плечами.
- Да бывают.
- Не надо, чтоб бывали. Скажите, вы думали, почему приходят такие
ответы? Ну хотя бы в данном случае? Вот почему заключенный так ответил?
Или тот тоже на него не стал показывать? Но если так, то и запрашивать его
не стоило.
"А что его так заело? - подумал Нейман. - Ведь обычное же дело,
Формальность! Тот так и так будет сидеть! И зачем он вообще пришел? В
штатском. В желтых ботинках. Галстук! А ведь все в форме ходил. С женой
поругался, что ли?"
- Да нет, показывать-то показывал, - ответил он, - но ничего
существенного, правда, не сказал, да и повредить ему он уже не мог. Но
вообще-то вы правы, товарищ нарком. Этот свидетель - повторник, наглый,
хитрый тип, в карцере у нас сидел два раза, можно было предвидеть, как он
ответит.
- Значит, все дело в характере, - усмехнулся нарком и слегка двинул
стулом. - Сидите, сидите! Характер, конечно, следует учитывать, но главное
не это. Главное, кто допрашивает. Понимаете? Нет? Зря! Вот поступает ваш
запрос к такому недавно мобилизованному Лапшину. Вызывает он зека. Сажает
на стул, и что тот скажет - слово в слово записывает. Так ведь, а?
Нейман слегка развел ладонями. Он все-таки не понимал, что от него
хотят.
- Так? Ну а как же иначе? Во-первых, он действительно там, в лагере,
ничего не знает о деле, а во-вторых, ну на кой дьявол ему, откровенно
говоря, это дело нужно? Вот вы следователь управления, вы живете в
столице, получаете хороший оклад, у вас прекрасная квартира, ну а он что?
Он же ничего этого не имеет! И обязанность у него совсем другая - собачья,
- и оклад другой, отсюда и психология такая: "А не пошли бы вы все..."
Нет, я в эти заочные бумажки совсем не верю. - Он встал. - Тут путь один:
если что нужно, поезжай сам. Приезжай в управление лагеря, садись в
кабинет, вытребуй заключенного, обязательно со спецконвоем, продержи его
денек в одиночке, пусть он там посидит, подумает что и как, а потом
вызови, усади на кончик стула у стены и допрашивай. Но по-нашему, с
ветерком, не так, как они там. "Знаю как советского патриота!" Ах ты...
Если бы не наша теперешняя загруженность, я бы вообще всю эту бумажную
самодеятельность давно запретил бы.
- Да, - солидно вздохнул Нейман, - загруженность у нас страшная. Мы-то,
старые кадры, еще держимся, а молодые... Двоих мы уже отправили в нервную
клинику, одного прямо на "скорой помощи" из кабинета.
- Ну вот, вот! - воскликнул радостно нарком. - Людей у нас уносят с
работы на носилках, а они там думают: сидят столичные штучки, бездельники
- и строчат. И все у них в кармане! Театр! Первые экраны! Квартиры! Душ!
Дача! Рестораны! А мы тут сидим в степи с заключенными и собаками да спирт
глушим! Только у нас и радости! Да они рады любую пакость нам подложить, -
он поймал взгляд Неймана и хмуро окончил, - ну не все, конечно. Ничтожное
меньшинство, но все равно...
"Нет, с ним определенно что-то случилось, - решил Нейман. - Но что?
Что?"
Был нарком штучкой столичной - приближенный, взысканный милостями,
украшенный всяческими чекистскими добродетелями и орденами, вхожий в
Кремль, въезжий в Кунцево, в "Ближнее", в "Дальнее", и то, что очутился он
вдруг в Алма-Ате, вызывало разные толки. То есть формально-то то, что он,
начальник областного управления, стал наркомом большой республики,
выглядело даже, пожалуй, как повышение, но люди-то понимали: Москву на
Алма-Ату такие тузы так не меняют! Значит, что-то есть. Впрочем,
рассуждали и иначе. Просто-напросто из столицы прислали новую метлу -
работали мы плохо, вот и приехал на нас новый "Всех давишь". И если бы
этот "Всех давишь" стал бы сажать с места в карьер, снимать и перемещать,
то все было бы просто и ясно. Но в том-то и дело, что он" оставил все как
было и даже тронную речь на общем собрании произнес не больно грозную.
Тогда заговорили о наркомше - волоокой, полной, стареющей даме
восточного типа. Она была младшей сестрой той, не то скоропостижно
скончавшейся, не то (но тес! Только вам! А вы об этом, пожалуйста, никому)
- застрелившейся. (Застреленной! застреленной! конечно же застреленной!)
Так вот, может, чтоб не вызывать ненужные ассоциации, и решили его из
Москвы - сюда?! Что ж? Может быть, и так. А наркомша с первых же дней
стала показывать себя: прежде всего она погнала всех вохровцев из прихожей
в их сторожевые будки на улицу. Румяные полнощекие парни, конечно, взвыли.
Наркомше попытались доказать, что это неразумно, не по правилам. Но она
очень коротко спросила: а что ж, собственно, значит ВОХР? Внешняя охрана?
Ну и пусть охраняют с улицы.
И вот вохровцы сидели в будках с окошечками, а наркомша вместе с
девушкой Дашей и бородатым мордвином-садовником ходила по саду, обрезала
розы и высаживала тюльпаны. За эти вот тюльпаны ее и возненавидели пуще
всего. И, конечно, особенно те сошки и мошки, которые об наркомовской
прихожей даже и помышлять не смели. Но помилуйте, так ли должна вести себя
передовая советская женщина, жена наркома, члена самого демократичного
правительства в мире? Пример-то, пример!
Но скоро все успокоились. Как-то внезапно выяснилось, что вместе с
новым наркомом в Большой дом впорхнул и целый женский рой гурий - личные
секретарши (их звали секретутками и боялись пуще огня), секретные
машинистки, буфетчицы, официантки в наколочках и с белыми крылышками за
плечами. Словом, такие валькирии и девы гор зареяли по всем семи этажам,
что у солдат и молодых следователей при одном взгляде становилось тесно в
брюках. А на седьмом небе, в башенке, где царил вечный сумрак и покой
(висели золотистые занавески), заработала новая стойка и голубая комната
отдыха. Наркомша там не показывалась, и это очень всех утешало. Это тебе,
мадам, не тюльпаны сажать! Но опять-таки снятые такое себе не разрешают.
Снятых истерика бьет, они благим матом орут, они громыхают на собраниях,
они гайки завинчивают так, что резьба с них срывается к дьяволу. Одним
словом, вокруг наркома - тяжелого и широкоплечего человека с жесткими
черными прямыми волосами и сизым сильным подбородком - все время стоял
легкий туман недосказанности и недоуменья.
А работал он споро и четко. Все читал сам, каждую неделю выслушивал
отчеты начальников отделов. "А бумаги оставьте, - говорил он после
доклада, - я посмотрю". И действительно смотрел, потому что возвращал с
пометками. В Москве с ним считались. Быстро, без всяких дополнительных
объяснений, утвердили дополнительную смету на расширение штатов, а ОСО
перестало возвращать дела на доследование. Областных прокуроров по
спецделам новый нарком не жаловал и принимал туго, на ходу. Но прокурора
республики, высокого, рябоватого, патлатого доброго пьяницу любил и каждый
сезон выезжал с ним в балхашские камыши на кабанов. Милосердия или даже
простой справедливости новый нарком не знал и не понимал точно так же, как
и все его предшественники, и до сути дела никогда не докапывался. На одном
совещании он высказался даже так: есть правда житейская и есть правда
высшая, идейная, в данном случае следственная. Для каждого работника
органов строго обязательна только она. Однако лишнего накручиванья и
усложненья тоже не любил, и когда, например, Нейман задумал устроить
большой политический процесс с речами, адвокатами и покаяньем, это могло
бы кончиться для него совсем скверно. Но помог братец - подоспел вовремя и
все уладил. И, однако ж, все равно сердце начальника второго СПО было не
на месте. И вдруг этот простой дружеский визит.
- А дело этого музейщика дайте-ка мне, - вдруг приказал нарком. -
Кстати, его ведет ваша племянница? Так откуда у него на лбу такой рог?
("Этого еще не хватало! Значит, он и в тюрьме был", - ошалело подумал
Нейман.)
- Не знаю, - ответил он поспешно, - я еще домой не заезжал. Только
поверьте, племянница моя тут ни при чем. Он же десять дней голодовку
держал. Наверно, упал и об стенку как-нибудь...
- А-а! Может быть! - согласился нарком. - Теперь вот что: я
просматривал материал об этом золоте. Знаете, все как-то очень туманно.
Вот поездка Зыбина на Или. Он заходил в правление колхоза, разговаривал с
ларечницей, называл ей какие-то фамилии. Какие? Неизвестно? Ларечницу даже
не вызывали. Почему? К кому он приезжал? Зачем? Девчонка из музея ровно
ничего не знает (ах, значит, он и до девчонки добрался - ну, ну дела!).
Как это все получается?
- Фамилии ларечница не помнит, - угрюмо ответил Нейман. - Я сам с ней
говорил.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 [ 107 ] 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.