Чтение 107–й страницы книги ~Сердца в Атлантиде~

- Прочла в нью-йоркской "Пост". Один из жутких заголовков, на которых они
специализируются - "ЗАТОР", - и его фотографии. Я живу в Покипси, куда
"Пост" поступает регулярно. - Она помолчала. - Я преподаю в Вассаре.

- Ты преподаешь в Вассаре и читаешь "Пост"?

Она с улыбкой пожала плечами.

- У всех есть тайные пороки. А ты, Бобби? Ты прочел об этом в "Пост"?

- Я "Пост" не получаю, меня известил Тед. Тед Бротиген. Она молча
смотрела на него, и ее улыбка угасала.

- Ты помнишь Теда?

- Я думала, что осталась без руки, а Тед излечил ее, как по волшебству.
Конечно, я его помню. Но, Бобби...

- Он знал, что ты будешь здесь. Я сразу же так подумал, когда вскрыл
посылку, но так и не поверил, пока не увидел тебя тут. - Он потянулся к ней
и с детской непосредственностью провел пальцем по шраму на ее лице. -
Лос-Анджелес, верно? Что произошло? Как ты выбралась?

Она покачала головой.

- Об этом я не говорю. Я ни разу не заговорила о том, что происходило в
том доме, и не заговорю никогда. То была другая жизнь. То была другая
девушка. И та девушка умерла. Она была очень юной, очень идеалистичной, и ее
обманули. Помнишь человека с картами в Сейвин-Роке?

Он кивнул, чуть улыбнулся и взял ее руку. Она крепко сжала его пальцы.

- Вверх-вниз, понеслись, туда-сюда, смотри куда, все по мерке для
проверки. Его звали Макканн, или Маккозленд, или еще как-то так.

- Имя не важно. А важно то, как он все время внушал тебе, что ты можешь
выиграть. Верно?

- Верно.

- Та девушка связалась именно с таким человеком. С человеком, который
всегда умел двигать карты чуть быстрее, чем его считали способным. Он искал
сбитых с толку, рассерженных детей, и он их нашел.

- У него был желтый плащ? - спросил Бобби, не зная, шутит она или нет.

Она поглядела на него, чуть сдвинув брови, и он понял, что вот этого она
не помнит. Да и рассказывал ли он ей о низких людях? Наверное, да. Ему
казалось, что он рассказывал ей практически обо всем, но она не помнила.
Возможно, то, что произошло с ней в Лос-Анджелесе, прожгло несколько дыр в
ее памяти. Бобби понимал, как могло произойти такое. И ведь она тут не
исключение, верно? Многие их ровесники очень старались позабыть, кем они
были и во что верили в годы между убийством Джона Кеннеди в Далласе и
убийством Джона Леннона в Нью-Йорке.

- Не важно, - сказал он. - Продолжай. Она покачала головой.

- Я уже сказала все, что собиралась сказать об этом. Все, что могу
сказать. Кэрол Гербер умерла на Бенефит-стрит в Лос-Анджелесе. Дениз Шуновер
живет в Покипси. Кэрол ненавидела математику, не была способна разобраться
даже в десятичных дробях, но Дениз ПРЕПОДАЕТ математику. Как же они могут
быть одной и той же? Нелепое предположение. Дело закрыто. Я хочу знать, при
чем тут Тед. Он ведь не может быть еще жив, Бобби. Ему было бы за сто. И
много за сто.

- Не думаю, чтобы время имело особое значение для ломателя, - сказал
Бобби. Не имело оно особого значения и для WKND, где Джимми Гилмер пел
теперь о "Тростниковом шалаше" под гудящий аккомпанемент чего-то вроде
окарины.

- Ломатель? Но что...

- Не знаю, и это не важно, - сказал Бобби. - А важно, думаю, вот что. Так
что слушай внимательно, ладно?

- Ладно.

- Я живу в Филадельфии. У меня чудесная жена, профессиональный фотограф,
трое чудесных взрослых детей, чудесная старая собака с плохой спиной и
хорошим характером и старый дом, который все время отчаянно нуждается в
ремонте. Моя жена говорит, что раз дети сапожника всегда бегают босиком, то
в доме плотника всегда течет крыша, - Так значит, ты плотник? Он кивнул.

- Я живу в Редмонт-Хиллс и когда вспоминаю, что надо бы купить газету,
покупаю филадельфийскую "Инквайрер".

- Плотник, - сказала она задумчиво. - Я всегда думала, что ты кончишь
писателем, и вообще...

- Я тоже так думал. Но у меня был период, когда я думал, что кончу в
тюрьме штата Коннектикут. Однако этого не произошло, так что, пожалуй, одно
уравновешивает другое.

- А про какую посылку ты упомянул? И какое отношение она имеет к Теду?

- Посылка пришла федеральным экспрессом от типа по имени Норман Оливер.
Банкир. Он душеприказчик Салла. А внутри было вот что.

Он снова сунул руку в спортивную сумку и вытащил старую потрепанную
бейсбольную перчатку. Он положил ее на колени женщины, сидевшей рядом с ним
на скамье. Она сразу перевернула ее и посмотрела на имя, написанное сбоку.

- Боже мой, - сказала она бесцветным растерянным голосом.

- Я не видел эту крошку с того дня, когда нашел тебя с вывихнутым плечом
вон в тех деревьях. Наверное, какой-нибудь мальчишка проходил мимо, увидел
ее в траве и присвоил. Хотя она даже тогда была не слишком новой.

- Ее украл Уилли, - сказала она чуть слышно. - Уилли Ширмен. Я думала,
что он хороший. Видишь, какой я была дурой во всем, что касалось людей? Даже
тогда.

Он глядел на нее в немом изумлении, но она этого не видела, она смотрела
на старую перчатку модели Алвина Дарка, пощипывала путаницу сыромятных
ремешков, которые каким-то чудом все еще удерживали ее воедино. А затем она
обрадовалась и растрогала его, поступив так, как поступил он, едва вскрыл
коробку и увидел, что лежит в ней: она поднесла бейсбольную перчатку к лицу
и вдохнула маслянисто-кожаный аромат кармана. Правда, он сначала надел
перчатку на руку, даже не заметив как. Естественное движение бейсболиста,
естественное движение мальчишки, такое же непроизвольное, как дыхание.
Мальчишкой Норман Оливер когда-то, конечно, был, но в бейсбол, видимо, не
играл никогда, потому что не обнаружил листа бумаги, который был глубоко
засунут в последний палец перчатки - палец с глубокой бороздкой в старой
коже. Лист нашел Бобби. Ноготь его мизинца задел его и заставил зашуршать.

Кэрол положила перчатку. Несмотря на седину, она снова выглядела юной и
полной жизни.

- Рассказывай.

- Она была на руке Салла, когда его нашли мертвым в машине.

Глаза у нее стали огромными и круглыми. В этот миг она не просто была
похожа на девочку, которая каталась на Колесе Обозрения вместе с ним, она
БЫЛА этой девочкой.

- Погляди туда, где был автограф Алвина Дарка. Видишь? Свет уже
стремительно угасал, но она увидела, увидела ясно:

Б.Г.

1464 Дюпон-Серкл-роуд

Редмонт-Хиллс, Пенсильвания

Зона 11

- Твой адрес, - прошептала она. - Твой теперешний адрес.

- Да, но погляди сюда. - Он постучал по строчке "Зона II". - Почтовое
ведомство отменило почтовые зоны в шестидесятых. Я проверял. Тед либо не
знал, либо забыл.

- А может быть, он нарочно? Бобби кивнул.

- Не исключено. В любом случае Оливер прочел адрес и послал мне перчатку
- упомянул, что не видит нужды включать старую бейсбольную перчатку в опись
имущества. Он, собственно, хотел сообщить мне о смерти Салла на случай, если
я не знал, и что заупокойная служба будет в Харвиче. По-моему, он хотел,
чтобы я приехал, хотел узнать историю перчатки. Но тут я не мог его
просветить. Кэрол, ты уверена, что Уилли...

- Она была у него на руке. Я потребовала, чтобы он отдал ее, и я бы
отослала ее тебе, но он отказался ее отдать.

- По-твоему, позднее он отдал ее Салл-Джону?

- Получается, что так.

Но почему-то ей не верилось. Она чувствовала, что правда должна быть куда
более странной, чем такое объяснение. Да и отношение Уилли к перчатке было
странным, хотя она уже не помнила, почему, собственно.

- В любом случае, - сказал он, постукивая по адресу на перчатке, - это
написал Тед. Не сомневаюсь. Я надел перчатку и нашел кое-что. И приехал
из-за этого.

Он сунул руку в спортивную сумку в третий раз. Свет уже утратил красноту,
и остаток дня был угасающе розовым, цвета лесного шиповника. Транзистор, все
еще лежащий в траве, пел "Или ты не знаешь" голосом Хью "Пиано" Смита и
"Клоунов".

Бобби вытащил смятый листок. Пропотелые внутренности перчатки оставили на
нем пару пятен, но в остальном он выглядел удивительно чистым и новым. Бобби
протянул его Кэрол.

Она подставила листок меркнущим лучам, чуть отодвинув от лица - ее
зрение, понял он, было уже не то, что прежде.

- Титульный лист, - сказала она, а потом засмеялась. - "Повелитель мух",
Бобби. Твоя любимая книга.

- Погляди внизу, - сказал он. - Прочитай.

- "Фабер и Фабер, лимитед... 24 Рассел-сквер... Лондон". - Она
вопросительно взглянула на него.

- Лист из фаберовского издания в мягкой обложке тысяча девятьсот
шестидесятого года, - сказал Бобби. - Это на обороте. Но посмотри, Кэрол, он
же выглядит совсем новым. Я думаю, книга, из которой он вырван, была в
тысяча девятьсот шестидесятом всего несколько недель назад. Но не перчатка -
она потрепана куда больше, чем была, когда я ее нашел. Только страница.

- Бобби, не все старые книги желтеют, если их берегут. Даже старое
дешевое издание...

- Переверни, - сказал он. - Погляди на другой стороне. Кэрол перевернула.
Под строчкой "Исключительное право".., было вот что: "Скажи ей, что она была