read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Я расхохотался:
- Как не находит? - язвительно улыбнулся Клямер. - Кажется, именно
находит?
- Ну да, сначала не находил, а потом уже нашел.
Брегель что-то хотела сказать, пристально глянула мне в глаза и ничего
не сказала.

5. Идиллия
На другой день я отправил Ковалю такую телеграмму:
"Колония Горького Ковалю ускорь отьезд колонии воспитательскому
персоналу прибыть Куряж первым поездом полном составе".
На следующий день к вечеру я получил такой ответ:
"Вагонами задержка воспитатели выезжают сегодня".
Единственная в Куряже линейка в два часа дня доставила с рыжовской
станции Екатерину Григорьевну, Лидию Петровну, Буцая, Журбина и Горовича.
Из бесчисленных педагогических бастионов мы выбрали для них комнаты,
наладили кое-какие кровати, матрацы пришлось купить в городе.
Встреча была радостная. Шелапутин и Тоська, несмотря на свои пятнадцать
лет, обнимались и целовались, как девчонки, пищали и вешались на шеи,
задирая ноги. Горьковцы приехали жизнерадостные и свежие, и на их лицах я
прочитал рапорт о состоянии дел в колонии. Екатерина Григорьевна
подтвердила коротко:
- Там все готово. Все сложено. Нужно только вагоны.
- Как хлопцы?
- Хлопцы сидят на ящиках и дрожат от нетерпения. Я думаю, что хлопцы
наши большие счастливцы. И кажется, мы все счастливые люди. А вы?
- Я тоже переполнен счастьем, - ответил я сдержанно, - но в Куряже
больше, кажется, нет счастливцев...
- А что случилось? - взволнованно спросила Лидочка.
- Да ничего страшного, - сказал Волохов презрительно, - только у нас
сил мало. И не мало, так в поле ж работа. Мы теперь и первый сводный, и
второй сводный, и какой хотите.
- А здешние?
Ребята засмеялись:
- Вот увидите...
Петр Иванович Горович крепко сжал красивые губы, пригляделся к хлопцам,
к темным окнам, ко мне:
- Надо скорее ребят?
- Да, как можно скорее, - сказал я, - надо, чтобы колония спешила как
на пожар. А то сорвемся.
Петр Иванович крякнул:
- Нехорошо выходит... нужно поехать в колонию, хотя бы нам и трудно
пришлось в Куряже. За вагоны просят очень дорого, не дают никакой скидки,
да и вообще волынят. Вам необходимо на один день... Коваль уже
перессорился на железной дороге.
Мы задумались. Волохов пошевелил плечами и тоже крякнул, как старик:
- Та ничего... Поезжайте скорише, как-нибудь обойдемся... и все равно,
хуже не будет. А только наши пускай там не барятся (не задерживаются).
Иван Денисович, сидя на подоконнике, ухмылялся спокойно и рассматривал
часовые стрелки:
- А через два часа и поезд. А какое ваше завещание будет?
- Мое завещание? Черт, какие тут завещания! Силы, конечно, никакой
применять нельзя. Вас теперь шестеро. Если сможете повернуть на нашу
сторону два-три отряда, будет прекрасно. Только старайтесь перетягивать не
одиночками, а отрядами.
- Агитация, значит? - спросил Горович грустно.
- Агитация, только как-нибудь не очень прозрачно. Больше рассказывайте
о колонии, о разных случаях, о строительстве. Да чего мне учить вас! Глаза
раскрыть, конечно, не сможете так скоро, но понюхать что-нибудь дайте.
В моей голове варилась самая возмутительная каша. Прыгали, корчились,
ползали, даже в обморок падали разные мысли и образы, а если какая-нибудь
и из них и кричала иногда веселым голосом, я начинал серьезно подозревать,
что она в нетрезвом виде.
Есть педагогическая механика, физика, химия, даже педагогическая
геометрия, даже педагогическая метафизика. Спрашивается: для чегоя
оставлял здесь, в Куряже, в темную ночь этих шестерых подвижников? Я
разглагольствовал с ними об агитации, а на самом деле рассчитывал: вот в
обществе куряжан завтра появтся шестеро культурных, серьезных,
хороших людей. Честное слово, это была ставка на ложку меда в бочке
дегтя... впрочем, дегтя ли? Жалкая, конечно, химия. И химическая реакция
могла наметиться жалкая, дохлая, бесконечная.
Если уж нужна здесь химия, то другая: динамит, нитроглицерин, вообще
неожиданный, страшный, убедительный взрыв, чтобы стрелой прыгнули в небеса
и стены собора, и "клифты", и детские души, и "глоты", и агрономические
дипломы.
Между нами говоря, я готов был и себя самого и свой передовой сводный
заложить в какую-нибудь хорошую бочку - взрывной силы у нас, честное
слово, было довольно. Я вспомнил тысяча девятьсот двадцатый год. Да, тогда
начинали сильнее, тогда были взрывы и меня самого носило между тучами, как
гоголевского Вакулу, и ничего я тогда не боялся. А теперь торчали в голове
всякие бантики, которыми будто бы необходимо украшать святейшую ханжу -
педагогику. "Будьте добры, grand maman, разрешите один раз садануть в
воздух". - "Пожайлуста, - говорит она, - саданите, только чтобы мальчики
не обижались".
Какие уж там взрывы!
- Волохов, запрягай, еду.
Через час я стоял у открытого окна вагона и смотрел на звезды. Поезд
был четвертого сорта, сесть было негде.
Не удрал ли я с позором из Куряжа, не испугался ли собственных запасов
динамита? Надо было себя успокоить. Динамит - вещь опасная, и зачем с ним
носиться, когда есть на свете мои замечательные горьковцы? Через четыре
часа я оставлю душный, гразный чужой вагон и буду в их изысканном
обществе.
В колонию я приехал на извозчике, когда солнце давно уже сожалело, что
у него нет радиатора. Колонисты сбежались ко мне со всех сторон. Это
колонисты или эманация радия? Даже Галатенко, раньше категорически
отрицавший бег как способ передвижения, теперь выглянул из дверей кузницы
и вдруг затопал по дорожке, потрясая землю и напоминая одного из боевых
слонов царя Дария Гистаспа#18. В общий гам приветствий, удивлений и
нетерпеливых вопросов и он внес свою долю:
- Как там оно, помогает чи не помогает, Антон Семенович?
Откуда у тебя, Галатенко, такая мужественная, открытая улыбка, где ты
достал тот хорошенький мускул, который так грациозно морщит твое нижнее
веко, чем ты смазал глаза - брильянтином, китайским лаком или ключевой
чистой водой? И хоть медленно еще поворачиваетсяч твой тяжелый язык, но
ведь он выражает эмоцию. Черт возьми, эмоцию!
- Почему вы такие нарядные, что у вас, бал? - спросил я хлопцев.
- Ого! - ответил Лапоть. - Настоящий бал! Сегодня мы первый день не
работаем, а вечером - "Блоха"#19 - последний спектакль, и будем с граками
прощаться... Нет, вы скажите, как там дела?
В новых трусиках и в новых бархатных тюбетейках, специально
изготовленных, чтобы поразить куряжан, колонисты пахли праздником. По
колонии метались шестые сводные, подготавливая спектакль. В спальнях, в
школе, в мастерских, в клубных помещениях по углам стояли забитые ящики,
завернутые в рогожи вещи, лежали стопки матрацев и груды узлов. Везде было
подметено и помыто, как и полагается для праздника. В моей квартире царил
одиннадцатый отряд во главе с Шуркой Жевелием. Ба-
бушка тоже сидела на чемоданах: только кровать-раскладушку пацаны
великодушно оставили ей, и Шурка гордился этим великодушием:
- Бабушке нельзя так, как нам. Вы видели? Хлопцы сейчас все на току
спят, - сено... даже лучше, чем на кроватях. А девчата - на возах. Так вы
смотрите: Нестеренко этот вчера только хозяином стал, сегодня уже
заедается - жалко ему сена. Смотрите, мы ему дали целую колонию, а он за
сеном жалеет. А мы бабушку разве плохо упаковали, а? Как вы скажете,
бабушка?
Бабушка покорно улыбается пацанам, но у нее есть пункты расхождения с
ними:
- Упаковали хорошо, а где ваш завкол спать будет?
- Есть, - кричит Шурка. - В нашем отряде, в одиннадцатом, самое лучшее
сено, пырей. Даже Эдуард Николаевич ругался, говорит: такое сено, разве
можно спать? А мы спали, а после того Молодцу давали - лопает хиба ж так!
Мы уложим, вы не беспокойтесь!
Значительная часть колонистов расположилась в квартирах воспитателей,
изображая из себя целые опекунско-упаковочные организации. В комнате
Лидочки штаб Коваля и Лаптя. Коваль, желтый от злости и утомления, сидит
на подоконнике, размахивает кулаком и ругает железнодорожников:
- Чиновники, бюрократы! Акакии! Им говорю: дети, так не верят. Что,
говорю, тебе метрики представить? Так наши сроду метрик не видели. Ну, что
ты ему скажешь, когда он, чтоб ему, ничего не понимает? Говорит: при одном
взрослом полагается один ребенок, бесплатно, а если только ребенки... Я
ему, проклятому, толкую: какие ребенки, какие ребенки, черт тебя нянчил, -
трудовая колония, и потом: вагоны ж товарные... Как пень! Щелкает,
щелкает: погрузка, простой, аренда... Накопал каких-то правил: если кони
да если домашняя мебель - такая плата, а если посевкомпания - другая.
Какая, говорю, домашняя мебель? Что это тебе, мещане какие-нибудь
перебираются, какая домашняя мебель?.. Такие нахальные, понимаешь, чинуши,
до того нахальные! Сидят себе, дрянь, волынит: мы не знаем никаких



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 [ 107 ] 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.