сооружение, двойные ворота которого были обращены к пилоту.
слышал, как, выходя на цель, переговариваются пилоты "бакканиров". Шесть
миль, пять, в районе цели какое-то движение, четыре мили.
был направлен точно на массивные ворота сооружения. В трех милях от цели
Уилльямсон начал подъем. Задравшийся нос "торнадо" заслонил цель, но теперь
это уже не имело никакого значения, все остальное техника сделает сама. На
трехсотфутовой высоте приборы сказали, что пора сбрасывать бомбы. Уилльямсон
щелкнул тумблером, и все три тысячефунтовых цилиндра оторвались от брюха
"торнало".
инерции поднимались и бомбы, но вскоре земное тяготение взяло свое, и они по
изящной параболе заскользили к иракскому сооружению.
тысячу футов, потом накренился на 135 градусов. Уилльямсон потянул штурвал
на себя. "Торнадо" снова нырнул вниз, повернул, стремясь прижаться к земле и
одновременно выйти на обратный курс. Над ним промелькнул первый "букканир",
потом тоже повернул и потянулся домой.
видел на экране, что бомбы попали точно в массивные ворота "сарая". Вся
площадка перед сооружением исчезла в пламени и дыме, а над тем местом, где
только что оно стояло, поднялся столб пыли. Через тридцать секунд пыль стала
оседать, и над целью оказался "торнадо" Питера Джонса.
еще раньше, теперь приобрело вполне определенный характер. Стали видны
очертания зенитных орудий.
видел все. Первые три бомбы разнесли сарай, обнажив покореженные взрывами
внутренние конструкции. Но из куч ржавых обломков автомобилей навстречу
самолетам уже неслись снаряды зенитных орудий.
крутой вираж.
удерживала лазерный луч на уже разбомбленном Уилльямсоном сарае.
устремились две ракеты типа "земля-воздух", запущенные с плеча.
пустыней, но уже в противоположном направлении, на только что взошедшее
солнце. Он слышал крик Питера Джонса:
собственной беспомощности Уилльямсон снова развернул "торнадо" в надежде на
то, что ему удастся заставить замолчать иракских зенитчиков хотя бы своей
пушкой. Но опоздал.
двигатель, за ним потянулся шлейф дыма, и совершенно отчетливо услышал
последние слова двадцатипятилетнего пилота:
"торнадо" обычно сопровождали "букканиры" и на обратном пути, но потом все
согласились, что "букканиры" вполне могут добираться домой и без посторонней
помощи. Пилоты двух "букканиров" сделали то, что они умели делать лучше
других: прижались к песку пустыни и взяли курс на утреннее солнце.
был неправ: никто не знал, что в Эль-Кубаи были замаскированные зенитные
орудия и ракеты.
бомбардировки, а изображения по радио тут же передавались в Эр-Рияд. На
борту дежурившего Е-З слышали все переговоры летчиков; разведчики сообщили в
Эр-Рияд, что союзники потеряли экипаж "торнадо".
сказал все, что думает о тех, кто сидит в Эр-Рияде и выбирает объекты для
бомбардировок.
Барбер, узнав, что "Кулак Аллаха" похоронен там же, где и был порожден,
удовлетворенно хмыкнули. Их радость омрачило известие о потере двух молодых
летчиков.
встретили стадо пасущихся верблюдов. Пилоты обсудили, что им выгоднее
предпринять: то ли обойти стадо стороной, то ли пролететь под брюхом у
животных.
своем кабинете, пытался проанализировать события последних двадцати четырех
часов. Рахмани был близок к отчаянию.
систематически уничтожают основные иракские военные и военно-промышленные
объекты. Еще много недель назад Рахмани предвидел такое развитие событий;
оно должно было приблизить вторжение американской армии в Ирак и падение
багдадского диктатора.
армии союзников и рассчитывавший на них, не догадывался, что его мечтам не
суждено сбыться. Рахмани был весьма умен, но не обладал даром прорицателя.
нужно сделать для того, чтобы своими глазами увидеть момент свержения
Саддама Хуссейна.
всю правящую багдадскую элиту. Центр был замаскирован чрезвычайно тщательно,
никому и в голову не приходило, что союзники могут его обнаружить.
связались с Багдадом и сообщили о налете британских
истребителей-бомбардировщиков. Узнав о трагедии, доктор Джаафар Джаафар
тотчас сел в машину и сам помчался на место; он хотел как можно быстрее
узнать о судьбе его сотрудников, работавших в подземельях центра. Вне себя
от гнева он уже к полудню посетил министра промышленности и военной техники
Хуссейна Камиля, который возглавлял всю иракскую программу ядерного
вооружения.
пятидесяти миллиардов долларов, израсходованных Ираком на вооружение,
ядерная программа поглотила восемь, и вот теперь, когда триумф был так
близок, все пошло прахом. Неужели государство не могло обеспечить защиту его
сотрудников?
могучим телосложением, но обладал колоссальным влиянием. По слухам, он еще
долго возмущался беспомощностью военных и своего министра.
когда случалось такое, ни один багдадец не мог поручиться, что ему удастся
дожить до утра.
пострадали, но и благополучно выбрались на поверхность. Они ушли по узкому
тоннелю, кончавшемуся в пустыне, в полумиле от свалки. Тоннель выходил в
шахту, где в круглую стену были вделаны скобы. Этим путем могли уйти люди,
но о том, чтобы протащить через шахту и тоннель громоздкое оборудование, не
могло быть и речи.
песком до двадцатифутовой глубины. Восстановительные работы в любом случае
были бы сложной инженерной задачей и заняли бы не одну неделю, а Хассан
Рахмани знал, что таким временем Ирак не располагает.
облегчения. Он места себе не находил с того самого дня, когда - еще до
начала воздушной войны - Саддам на совещании во дворце объявил о том, что у
него есть "своя" бомба.
Накануне, вскоре после полудня, его вызвал вице-президент Иззат Ибрагим.
Глава иракской контрразведки никогда не видел ближайшего советника Саддама в
таком состоянии.
подобное, обычно проливалась кровь. Только кровь могла успокоить бешеного
тикритца. Вице-президент разъяснил, что от него, Рахмани, ждут конкретных
результатов, и ждут тотчас же.
просьбе шефа контрразведки те опросили зенитчиков; зенитчики в один голос
утверждали, что в налете участвовали только два британских бомбардировщика.
Выше летели еще два самолета, но, по общему мнению, это были истребители
прикрытия. Во всяком случае они не сбросили ни одной бомбы.
- а многие из них проходили подготовку на Западе - единодушно заявили, что
никто и никогда не послал бы на бомбардировку важного военного объекта всего
два самолета. Ни при каких обстоятельствах.
изуродованных машин не была обыкновенной автомобильной свалкой. Но что же
они надеялись уничтожить своим налетом? Вероятно, ответ на этот вопрос знали
два британских летчика со сбитого самолета. Рахмани предпочел бы сам
Никитин Юрий
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Сапковский Анджей
Белогорский Евгений
Смоленский Вадим