странствий и попутно убеждавшего Хан-Сегри, что Придатки - это люди, и все
такое прочее.
верит в то, что такому умнику, как Заррахид, покажется невероятной
сказкой.
они бодрствуют.
удивление спокойно отметил для себя, что понимаю Куш-тэнгри, даже не
становясь Мной-Чэном, и Чыда его понимает, и Обломок; и издаваемые шаманом
звуки не значат почти ничего для этого нового понимания.
аль-Мутанабби, и не в том, что мы с Чэном какие-то особенные... уроды, - и
достаточно тому же Заррахиду вместе с Саем и Косом пройти по Пути,
свернуть в нужном месте, погрузиться в "не здесь" и "не сейчас", как
погружаются в разверзающуюся под клинком рану мироздания - и Косу больше
никогда не понадобится переводчик, если ему захочется поговорить с эстоком
или Саем! Ведь если даже Чыда..."
ли я все это вслух, или теперь для нас всех было попросту неважно: вслух
или про себя?!.
смысле...
можно, а нужно... нужно твоим шаманам, Отец, брать оружие в руки, нужно
сливать воедино Пути и идти дальше, чтобы увидеть другие миры, порожденные
тобой...
человек, что был там, что имел меч, подобный Единорогу почему он, этот
человек, не убил своего врага? Не потому ли, что за спинами враждующих
незримо стояли мы, не желающие убивать?! И если так - не сможем ли мы
гасить огонь Масуда и там, когда души наши будут дотягиваться до иных
судеб и жизней?!.
всем). - Судьбы, жизни, Пути... Там гасить будем - а здесь? Что, у нас
здесь дел мало? Из Диких Лезвий делать Блистающих - раз! Из их Придатков
людей делать - два! И тех, и других учить понимать друг друга - три!
Здесь, здесь Масудов огонь гасить надо, да и то, наверное, не до конца
гасить, чтоб вода Мунира стоячей и затхлой не становилась!..
Шулму. И обратно.
Пусть шулмусы сперва поверят, пусть Дикие Лезвия поверят, они во имя веры
горы свернут, а когда станет видно, что там, за горами! - вот тогда вместо
веры знание придет. Да и вера, пожалуй, останется...
взволнованное лицо Чин и наконечник Волчьей Метлы.
нелепость своего вопроса. - Ищем, ищем... еще со вчера. Вы ведь уже сутки
спите...
почему я не видел победоносного похода на мягкоруких! И всего-то надо -
убить Джамуху! Ради такого будущего - одного человека... одного плохого
человека...
Чэном-Мной.
человека. Ради будущего Но-дачи и Асахиро отрубили мне руку. Ради будущего
Шото и братья-Саи убивали на улицах Кабира, пока не погибли Друдл с
Детским Учителем. Ради будущей мести Маскин стал Тусклым, а Эмрах
ит-Башшар примкнул к батинитам. Ради будущих побед ориджиты во главе с
Джелмэ-нойоном сожгли деревню Сунь-Цзя, а я ради будущего убил
несговорчивого Джелмэ. Ради будущего, в котором должна была
восторжествовать истина Батин, Джамуха подмял под себя Шулму. И мы видели
будущее, в котором я убью Джамуху - потому что мы заранее знали, что ради
будущего...
убью Джамуху и сломаю Чинкуэду, Змею Шэн. Я не хочу такого будущего.
убивал в ночном переулке Кабира, над Друдлом и Детским Учителем. Не зная,
что убью. Не думая об этом заранее. Потому что нельзя заранее делать выбор
между жизнью и смертью. Этот выбор делается лишь тогда...
только так.
Оба были хмурыми и сосредоточенными, очень напоминая самих себя в тот
мэйланьский вечер, когда они заступили дорогу Мне-Чэну.
Причем волк был матерый, опытный, прекрасно знавший себе цену. Дикого
Лезвия при нем не оказалось - то ли не пристало послу быть вооруженным, то
ли еще что...
Заррахидом и Саем. Больше никого не было - ни наших, ни шулмусов. Это не
удивило Меня-Чэна - еще по дороге Но-дачи с Асахиро рассказали нам, как
они разогнали всех любопытных, не дав им толпиться вокруг посла Джамухи; и
Я-Чэн счел этот поступок совершенно правильным.
головы до ног, и сделал шаг навстречу. Всего один шаг. Надо отдать должное
- посол или действительно ничего не боялся, или умело скрывал свои
чувства.
глава тумена телохранителей-тургаудов гурхана Джамухи Восьмирукого.
такой же вой, только многократно усиленный; и я услышал ржание испуганных
коней.
Джангар, когда наступила тишина. - Пускай даже и оскверненного нечистым
пребыванием. Я повторяю слова гурхана Джамухи: пусть тот, кто называет
себя Асмохат-та, поднимется к гурхану и посмотрит ему в глаза. После чего
он сам выберет время и место своей смерти. Я все сказал.
низко склонился перед Чэном-Мной и повернулся к Джангар-багатуру.
Неправильный Шаман, и Я-Чэн заметил, что невозмутимый Джангар все же
старается не смотреть шаману в лицо.
с тобой, я, слуга Ур-калахая Безликого, я встану перед Джамухой, как
посланец Асмохат-та, и мы определим время и место. А чья смерть наступит
тогда - это еще у Безликого за пазухой...
шаман-отступник...
вернешься. А по степи пойдет гулять легенда, как демон-лжец не устоял
перед взглядом гурхана...
телохранителей. Тургауды - отчаянные бойцы, они не побоятся напасть и на
священное место - но если их вождь преступит закон воинской доблести...