read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



возрастающей бесконечной подвижности, когда дух теряется как бы в упоении
восторга. И там и здесь то же логическое безумие, то же методическое
безумие, то же самое использование рационализма для иррациональных целей"
(там же, 70).
Готика, по мысли В.Воррингера, в собственном смысле возникла как слияние
нордических и романских элементов во Франции. "Романский энтузиазм,
способный достигать высшего напряжения, не теряя своей ясности, находит
ясную формулировку для неясной нордическо й воли, иными словами, создает
готическую систему" (там же, 96). И хотя в своем чистом виде готика есть
культура германского севера, "можно сказать... что готика не связана
непосредственно ни с какими национальными условиями, но была наднациональным
исто рическим явлением и характеризовала именно то высокое средневековье,
когда национальные различия, были спаяны в жарком сознании религиозного и
церковного единства, которым охватывалось все европейское человечество" (там
же, 97).
"Ярчайшим и универсальнейшим представителем средневекового мироощущения
является готический собор. Мистика и схоластика, эти две великие силы
средневековой жизни, выступающие обычно как непримиримые противоречия,
внутренне соединены здесь, непосредственн о вырастают одна из другой. Как
внутренность собора вся мистична, так его внешнее строение целиком
схоластично. Объединяет их все тот же трансцендентализм движения, один и тот
же трансцендентализм, который лишь пользуется различными выразительными
средст вами: в одном случае органически-чувственными, в другом -
отвлеченно-механическими. Мистика внутреннего пространства есть лишь
обратившаяся внутрь, введенная в органически-чувственную сферу схоластика".
Односторонне образованный классик, продолжает В.Воррингер, может увидеть
во всей этой "каменной схоластике" (выражение Готфрида Землера) лишь
методическое безумие. "Однако тот, кто понял готическую волю к форме, кто
проследил ее от хаотической неразберих и ранней орнаментики до этого
художественного хаоса каменного развертывания силы, у того перед величием
этого выражения классические нормы рассыпаются в руках, и он начинает смутно
догадываться о мощном, раздираемом крайностями и потому способном к сверх
ъестественному напряжению сил мире средневекового ощущения. И пока он
находится под могучим впечатлением этой возвышенной истерии, он почти
склонен с пристрастием отнестись к ренессансному процессу оздоровления,
который охладил взвинченную готическую жиз нь ощущения до нормальной - можно
даже сказать, до мещански-буржуазной температуры и на место патетического
величия поставил идеал красоты и проясненного покоя", (205, 112).
В этом цитированном нами труде В.Воррингера имеется очень много
преувеличений, которые едва ли можно считать оправданными при нашем
современном состоянии науки. Однако во всех этих преувеличениях часто
выражается какая-нибудь весьма важная черта готики,
которую отнюдь не везде можно найти у других искусствоведов.
То, что известного рода аффективность готики противопоставляется у
Воррингера классической ясности, с этим спорить невозможно. Однако имеются
по крайней мере четыре обстоятельства, которые необходимо учитывать, если мы
станем извлекать из книги В.Ворринг ера что-либо для нас положительное.
Четыре более детальных пункта
Во-первых, употребляя такие термины, как "истерия", "буйство", "безумие",
В.Воррингер чересчур преувеличивает аффективность готики и совсем уже лишает
ее рациональных моментов. С этим никак нельзя согласиться. Даже самые
ходячие учебники по истории искус ства рисуют в настоящее время вполне
рациональные очертания готического стиля, вполне научно и естественным
образом констатируют постепенный переход от горизонтальности доготического
мышления к тому, что можно назвать вертикализмом готики. Даже и в учебн иках
(если они, конечно, достаточно хорошего качества) подробнейшим образом
изображается период медленного перехода романского стиля, весьма тщательно и
методически шедшего в свое время от горизонтальных форм к вертикальным.
Поэтому для противопоставлени я готики и Ренессанса достаточно указать
только на то, что в готике действительно преобладает некоторого рода
аффективность, да и то аффективность эта обычно рисуется не как чистый
вертикализм, но как методическое пересечение вертикальных форм с горизонт
альными остановками. Правда, огромное преувеличение высших взлетов в готике
не помешало В.Воррингеру произвести весьма внушительное и, мы бы сказали, в
значительной мере правильное сопоставление готики с тем, что обычно
определяется малопонятным термином "схоластика".
Во-вторых, рассмотренные у нас выше деятели периода расцвета готики, как
раз XIII в., удивительным образом совмещали весьма выразительный и вполне
мистический опыт христианского откровения и вероучения с небывалой по своей
силе и по своему напору логичес кой страстью все расчленять, всему давать
точное определение, все классифицировать и все систематизировать. Альберта
Великого, Фому Аквинского, Бонавентуру и других деятелей высокой
"схоластики" вполне можно назвать представителями готической философии.
Они, правда, и классики, т.е. классики в средневековом смысле слова, или
представители средневековой ортодоксии. Но это - их внутреннее содержание,
которое вполне подобно таинственным сумеркам, царящим внутри готического
собора. Они же, несомненно, и вир туозны в смысле логической культуры. И это
вполне сопоставимо с наружным видом готического собора, где даже
малопосвященному бросается в глаза невероятная изощренность превращения
тяжелого камня в невесомую духовность и невероятная склонность постоянно у
тончать, разнообразить и невесомо трактовать музыкальные извивы готической
линии. Данте, как мы видели, в одинаковой мере является и представителем
готического искусства, и представителем возрожденческого искусства. У него
мистическая настроенность тоже
выражается при помощи самых тонких и даже извивных поэтических образов,
доходящих иной раз до математически исчисляемых структур. Не имея
возможности противопоставить готику и Ренессанс у Фомы или у Данте, мы
назвали эту логическую стадию Ренессанса прот оренессансом. И теперь мы
видим, как эта сгущенная и крепко сконцентрированная, насыщенно-неделимая
синтетическая стилистика в дальнейшем вполне определенно расчленилась на
возрожденческую и готическую линии. О возрожденцах мы выше много говорили
потому, что лежащая в основе их художественного мировоззрения
личностно-материальная оценка действительности, являясь по преимуществу
уравновешенной и по преимуществу ясной и простой, земной и понятной, таила в
себе готические элементы только в скрытом и потенц иальном состоянии.
Конечно, в неоплатоническом энтузиазме Марсилио Фичино или Джордано Бруно
тоже была своя неизменно рвущаяся ввысь готика. Однако было бы очень странно
причислять подобного рода мыслителей к области готики, а не к области
Ренессанса. Др угое дело - готический собор. Здесь совершенно разрушены
возрожденческие ясность и симметрия, уничтожена телесность камня,
превращенная в чистую духовность, а порыв вперед, к прогрессу извлечен из
общей настроенности субъекта и гипостазирован в виде "нер возно"
стремящегося ввысь вертикализма. В.Воррингер не является специалистом ни по
истории эстетики, ни по истории философии. Но он правильно почувствовал
соотношение готики и Ренессанса и достаточно четко уловил как моменты их
тождества, так и моменты и х несомненного и никакими средствами не
преодолимого различия.
В-третьих, вопреки подлинному основателю готического мышления в эстетике
Сугерию Воррингер не то чтобы не отдавал себе отчета, а просто не ставил
своей задачей связать готику с неоплатонизмом. Вероятно, это как раз и
заставило В.Воррингера придерживаться слишком преувеличенного взгляда на
"истеричность" готики. Ведь если подлинно готический стиль является
"истерическим", то уж неоплатоническая эстетика во всяком случае является в
сравнении с этим чем-то уравновешенным, спокойным и умиротворенным, чем-то
ясным и, можно даже сказать, классическим, чему нисколько не мешает
проповедуемое в неоплатонизме неистовое восхождение ума к высшим сферам. Тем
не менее Воррингера мы все-таки можем привести в пример как исследователя,
дающего, после известной критичес кой переработки, значительные материалы
для неоплатонического понимания готики.
Наконец, в-четвертых, Воррингер, кажется, в конце концов все-таки не
учитывает во всей глубине того подлинного единства, которое лежало в те
времена в глубине возрожденческих и готических форм и которое сделало
возможным их почти единовременное развитие
и даже их подлинное переплетение кое-где по отдельным странам и эпохам.
Из такого рода переплетения возрожденческого и готического начал мы бы
привели в качестве примера итальянский проторенессанс, а в Германии -
творчество А.Дюрера.
Готический неоплатонизм
В заключение нашего историко-эстетического анализа готики мы должны,
минуя обрисовку всех прочих сторон готики, формулировать то, ради чего мы и
заговорили здесь об этом художественном стиле. На путях логического развития
основной тенденции Ренессанса го тика является вполне определенной стадией
этого развития: она решает ту же проблему, что и Ренессанс, а именно
проблему личностно-материальной эстетики. Но в отличие от уравновешенной
ясности Ренессанса она использует только один момент человеческого суб ъекта
и человеческой личности - безудержное рвение ввысь, вплоть до невесомой
трактовки всего устойчиво-неподвижного и всего телесно-осуществленного. Эта
аффективность готики оказалась настолько сильной, что перекрыла собою ясную
и уравновешенную личност но-телесную структуру Ренессанса. В этом смысле
необходимо считать, что Ренессанс в готике отрицает сам себя. Он подчинился
одной из своих частичных стихий и тем самым уже перестал быть чистым
Ренессансом.
Может возникнуть вопрос: а есть ли материалы тех времен, подтверждающие
именно внутреннее единство Ренессанса и готики? Это единство нагляднее всего
прослеживается в неоплатоническом понимании красоты и в неоплатоническом
понимании всего искусства. Извес тный искусствовед Э.Пановский опубликовал
именно такого рода материалы, принадлежащие аббату XII в. из Сен-Дени
Сугерию, - материалы, ярко свидетельствующие о неоплатонической сущности
готики. Кратко ознакомимся с ними.
Сугерий (1081 - 1151) происходил от очень незнатных родителей. Десяти лет



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 [ 107 ] 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.