кофейню, а Индиана с Лилиан в отведенные им каюты на корме. Впрочем,
сперва доктор Джонс навестил штурманскую рубку.
обратился он к капитану.
драгоценного ящика, но и кое-что для одного испанского порта. Кстати, мы
выгрузимся в Ла-Корунье довольно резво. Чем резвее, тем целее, -
скаламбурил Катанга.
мгновенно появился перед мысленным взором доктора Джонса. - Значит, вы
работаете на франкистов-фалангистов?
любого другого черта, если он прилично заплатит... Вы против?
легко согласился доктор Джонс и попробовал выведать. - Но все-таки, что вы
везете в Ла-Корунью?
меланхолично покусывая резинку. На том разговор и закончился.
номер "Таймс" недельной свежести. Газетные заголовки клеймили сговор
Гитлера и Сталина, оформленный двадцать третьего августа в виде пакта о
ненападении. Надо же, два главных беса договорились, - вяло усмехнулся
Джонс. - Интересно, о чем?
проходящий неподалеку от переборки гребной вал усыплял крупной вибрацией,
легкая бортовая качка тоже развивала сонливость. Дремота затягивала
умаявшееся тело, приглушала повсеместную боль, и оставалась только
огромной величины усталость. Все силы были отданы на какое-то не слишком
понятное дело и, казалось, уже никогда не восстановятся даже на треть.
Кэмден.
дверь и задраить иллюминатор. Это, чтобы его мохнорылые пираты не влезли.
Но сначала я буду тебя спасать.
прямо на разбитое тело Индианы. И тут же вскочила, испугавшись страшного
воя пациента.
женщина, а не бегемот какой-нибудь.
со времен экскурсии в подземный храм. Затем, несмотря на все стенания
Индианы, стала тыкать своей примочкой в его сизо-багровое тело.
обид. - Мало чем напоминаешь того парня, которого я видела в не совсем
одетом виде лет десять тому.
Лилиан, здесь ты не найдешь спасенья от людей в тельняшках. По известным
тебе причинам я сегодня тих и кроток. Иди лучше и запрись в своей каюте.
Или, наоборот, запускай секс-пиратов Катанги с интервалом в пятнадцать
минут...
внимания на грубости.
профессор, кряхтя, показал на губы. И женщина присосалась к определенной
части мужского лица.
спрашиваю, что у тебя было с той немкой. Вот дура.
приятные картины из былой жизни.
припомнила гостья. - Ну, ты меня еще не знаешь! Тебе еще предстоит меня
узнать... - Она хихикнула. - Ты не бойся, я буду осторожной, ласковой.
слетает сброшенная женщиной рубаха, после чего сон окончательно победил
его.
не веря дурным предчувствиям, позвала:
ничего кроме жалобных стонов из него выжать не удалось. Лилиан бессильно
уронила себя на койку...
давности, еще студенткой. Да и сам он в сновидении оказался куда более
юным - свежеиспеченным профессором Чикагского университета.
ерунду, мол, Зевс, вступил в интимную связь с Ледой в виде воробья, а
девушке Европе пришлось натерпеться от Зевса-быка. Профессор слушает и
кивает, потому что девичья коленка в фельдиперсовом чулке касается его
ноги. Неуместный сладкий озноб пробирается снизу вверх. Левая рука, прямо
на экзамене, спускается на гладкую коленку, и (фу, срам!) принимается
ползти туда, где чулок кончается и начинается нечто похожее на теплый
шелк. Какой приятный сон...
левая немедленно отбрасывается в сторону. "Все, профессор, вы мне больше
неинтересны", - чарующий и воркующий голос становится резким и каркающим.
Сон превращается в гулкий кошмар, наполненный хохотом, воем, искривленными
рожами...
легче, чем вчера. А во-вторых, что рядом с ним Лилиан - настоящая. Она
источала самое обычное тепло, которое, однако, все более щекотало нервные
окончания поздоровевшего мужского тела.
занималась ее бюстом... двигатель вдруг замер. Судно, утратив устойчивость
поступательного движения, закачалось на волнах.
иллюминатор, ничего не прояснил - поблизости не обнаружилось порта в
частности, и берега вообще.
распахнула глаза.
по трапу на капитанский мостик.
не заметив ничего особенного в море.
Угрожает торпедировать, если мы не предъявим себя к осмотру.
началась война!
Сегодня, первого сентября, в четыре сорок пять утра. Поляки якобы разорили
какую-то немецкую радиостанцию, нацисты за это вторглись в Польшу,
англичане с французами вот-вот кинутся защищать поляков... Давайте-ка
прячьтесь, мистер Джонс, немцы пристроятся к нашему борту в течение
нескольких минут.
так же, как и в своей собственной. А когда он вспорхнул на главную палубу,
то выяснил, что немцы уже лезут на абордаж. Оставалась последняя
возможность сыграть в прятки, и Индиана юркнул в вентиляционную трубу
трюма. "Вождь страны гуннов... - бормотал он, пытаясь закрепиться
башмаками на грубых сварных швах. - Двинулся-таки в поход, паскуда... И
что же, остается всего три дня, чтоб освободить Силу Заповедей?.."
наблюдение за событиями. Немецкий десант состоял из нескольких моряков и
команды черномундирных эсэсовцев, в которых можно было признать людей
Мюллера. Эсэсовцы рассыпались по всему судну для проведения большого
шмона, моряки принялись открывать люк трюма, оперативно шуруя лебедкой.
Того самого трюма, в верхней твиндечной части которого находился Ковчег
Завета!
смогли взять след Ковчега лишь по одной-единственной причине! В порту
Александрия работают или деятели национально-освободительного движения,
или просто продажные людишки - в общем, предатели.
опять зажужжала лебедка, и через полминуты Ковчег навсегда покинул трюм
"Броненосца". Грузовая стрела развернулась, драгоценный ящик проследовал
над комингсом, над фальшбортом и плавно опустился на палубу подлодки.