- так вот в этом самом баре классик американской литературы любил пропустить
стаканчик-другой густого темного пива.
навалившихся на них лет слегка покосились. И обветшали. Туэйт вылез из
машины и перешел на противоположную сторону улицы. С рыбацкого рынка на
Саут-стрит, всего в полуквартале отсюда, пахло морем и свежей рыбой.
по рулю, неотрывно следил за дверью здания, в которую вошла Мелоди. Не
дождавшись ее появления, он направился следом.
Из-под лестницы на него желтыми глазами таращился кот. Это был кот-философ:
он не орал, не чесался - он просто смотрел на вошедшего, и в глазах его
читалось совершенно не кошачья печаль, свойственная лишь индивидам
интеллигентным, а, значит, познавшим жизнь и успевшим устать от нее
безмерно.
прошел мимо него. Задача предстояла не из легких, сейчас он это понимал. На
первом этаже он насчитал не меньше шести дверей. Сидя в машине, он прикинул
сколько здесь магазинчиков: их было пять. Значит, остается тридцать квартир,
и где-то в одной из них - Мелоди.
он бы точно знал, куда именно она вошла. Но здание было построено таким
образом, что подобная возможность исключалась: лифта нет, лестница всего
одна. Она сразу поняла бы, что за ней следят.
Поднявшись до середины лестницы, Туэйт остановился: на месте тех, кто ведет
свои дела в такой дыре, он в первую очередь позаботился бы о безопасности. В
данном случае безопасность означала возможность быстрого бегства. А это
означало первый этаж с его черным ходом, или же последний, откуда можно было
выбраться на чердак, а затем затеряться в лабиринте крыш. Любой этаж между
ними представлял собой потенциальную ловушку.
его, вероятно, заколотили, а поверх легла пыль веков.
к каждому шороху. Между четвертым и пятым этажами он замер: сверху донесся
какой-то звук. Звук открываемого замка.
стояла спиной к нему, разговаривая с кем-то, кто находился в квартире.
Туэйт, не задумываясь, рванулся через лестничную площадку и, чуть согнувшись
и выставив вперед плечо - как учил в школе тренер по бейсболу, - вогнал
Мелоди словно биллиардный шар в квартиру: она только успела вскрикнуть.
Дверь с грохотом ударилась о стенку, а Туэйт замер на пороге.
широко расставлены и согнуты в коленях, корпус чуть вперед, обе ладони лежат
на рукоятке верного 38-го. Перед ним маячили три мрачных типа: один с
темными зализанными волосами, другой в безупречно пошитом костюме, у
третьего - рябое лицо.
вытащить короткоствольный пистолет 45-го калибра, пистолет чудовищной
разрушительной силы.
даже приблизительно не мог бы сказать, что это за язык. Человек поднял руку
и навел пистолет на Мелоди.
пистолет выпал. Он с такой силой ударился о кресло, что ножка его сломалась.
Рядом с телом начинала растекаться лужица крови.
лице и заложил руки за голову. - Нам не нужны проблемы, приятель. Кстати, у
тебя не было ни малейшего повода врываться сюда: мы тихо-мирно сидели,
немного выпивали.
старался укрыться за его коренастой фигурой.
видеть...
перекатившись в сторону. От грохота выстрела в небольшом помещении заложило
уши.
пожарной лестницы; к югу простиралось море крыш.
креслом. Ответом ему был грохот 45-го калибра: пуля пробила дверной косяк,
от сотрясения которого по всей комнате, словно снег, полетела старая
штукатурка.
внимательно, хладнокровно, не испытывая при этом никаких чувств: в конце
концов, это его работа, а в данный момент он как раз на службе.
диван: двадцать пластиковых мешков. Его внезапный визит, видимо, помешал
осуществить намеченную транспортировку товара.
ужасом смотрела на трупы своих друзей.
волосы падают на щеку. Он разорвал один пакет, взял Мелоди за волосы и
заставил поглядеть на содержимое:
смотришь прямо в лицо смерти, Мелоди. - Он сильно тряхнул ее за волосы. -
Нет, нет, не отворачивайся. Я хочу, чтобы ты как следует все рассмотрела.
Вот! И вот! Иглы для мальчишек и девчонок... Для таких, как моя Филлис. Я...
руку. В руке ее был пистолет. Пока он возился с диваном, ей каким-то образом
удалось подобрать его.
- Ты ворвался сюда, использовав меня как подсадную утку...
ты не понимаешь, чем занимались твои друзья? О, Боже мой, они же...
Они присматривали за мной, когда отец не хотел, а мать не могла. Если бы не
они, мне не удалось бы получить образование. У нашей семьи не было денег.
деньги по доброте душевной.
холодом смерти.
изнасиловал всю мою жизнь... Ты и только ты!
упал перед ней на колени:
Мелоди. - Он отбросил пакет с героином в сторону. - Проклятый торговец. А я
позволил ему заниматься этим бизнесом. Просто еще один подонок, так я тогда
подумал. - Лицо его стало багровым. - Такой же, как Красавчик Леонард,
Задира Джо и все остальные, которых я взял на заметку, но за серьезных людей
не держал. Вот только оказалось, что он совсем не такой, как они. Он -
точь-в-точь, как твои друзья, продавал смерть детишкам! Теперь ты в
состоянии понять мои чувства?
голову к груди, стала осыпать Туэйта поцелуями, жарко шепча ему в ухо:
и я ужасно боюсь: боюсь, что отныне мой удел - душевная пустота.
права: он погряз в самосожалении, которое ослабляло его и от которого
требовалось освободиться немедленно. О своих чувствах к ней он сейчас
предпочитал не задумываться - единственное, что он понимал: успокоение ему
может дать Мелоди, одна только Мелоди.
умиротворенные, успокоенные. Но дело есть дело, решил Туэйт и, все еще
колеблясь, протянул ей перевязанный красной тесьмой свиток.
в постели и облокотилась на подушки.
почему он не обращается к профессиональному переводчику, а просто развернула
бумагу. Взгляд ее быстро пробежал по столбцам иероглифов.
нашел триста пятьдесят килограммов необработанного героина?
щеках женщины. - Еще что-нибудь тут сказано?