Лига старается делать?
но я в вас верю! Мне думается, вы слишком поддавались влиянию Уикета.
Теперь же, когда Уикет ушел и вы лучше узнали жизнь, больше бываете в
кругу Джойс и в моем кругу, - теперь, мне думается, я склоню вас расширить
свой кругозор (отнюдь, конечно, не поступаясь суровой лабораторной
работой!).
утверждать, что он станет моим преемником. Шолтейса очень соблазняет этот
пост, Йио и доктор Смит просто рвутся его занять, но я ни в одном из них
не вижу человека нашего круга, и я предлагаю этот пост вам! Через
год-другой, могу вам обещать, вы станете директором Института Мак-Герка.
Холаберд затаила дыхание, как подобает присутствующим при историческом
событии, Джойс была радостно взволнована почетом, оказанным ее супругу.
Табзом и Мартином будут направлять, координировать, нормировать и обращать
на пользу людям все виды духовной деятельности, начиная с изобретения
фасонов для брюк и кончая поэзией, что молчание Мартина его смущало. При
расставании он снова залился:
Кстати, я думаю, лам нужно будет разделаться с Перл Робинс; толковая
работница, но возомнила себя незаменимой. Это, впрочем, мелочь... О, я в
вас крепко верю, мой милый Мартин! Вы за последний год выросли,
остепенились и очень расширили свой кругозор.
фонаря, Джойс глядела, сияя, на Мартина.
провести. Подумай! Ты будешь директором, главой всего института, где
несколько лет назад ты был пешкой. И не правда ли, я помогла тебе в этом -
чуть-чуть?
хитро спрятанную золотую шкатулку с папиросами, всю эту мягкую и душную
тюрьму. Ему захотелось очутиться снаружи, подле невидимого шофера -
человека своего круга! - лицом к лицу с зимой. Он делал вид, точно
задумался, благоговея и ценя, но на деле просто трусил, медлил начать
кровопролитный бой. Он тихо проговорил:
почете, но о возможности творить добро.
линолеум, завтракал со знатными идиотами, донимал советами людей, не
смысля ни бельмеса в их работе?
это будет лишь незначительной частью твоей работы. Подумай, тебе может
представиться случай поддержать какого-нибудь талантливого юношу, открыть
ему доступ к научной работе.
если даже и так... Ты невозможно упрям! И у тебя не хватает воображения.
Ты думаешь, что если ты начал работать в одной крохотной отрасли
умственной деятельности, то на свете больше ничего не существует. Вот так
же я должна была тебя убеждать, что если ты раз в неделю вылезешь из своей
вонючей лаборатории и приложишь свой мощный интеллект к игре в гольф, то
от этого не остановится мгновенно вся наука! Не хватает воображения! Ты в
точности похож на тех коммерсантов, которых ты всегда ругаешь за то, что
они ничего не видят в жизни, кроме своих мыловарен и банков.
понимала его устремлений, не понимала ни слова, когда он толковал ей, что
директорство убило Готлиба.
заводил речь о том, как оскорбительно для твоей гордости зависеть от меня.
А ты же знаешь, когда ты станешь директором, твой оклад настолько
повысится, что... Прости меня!
лифт.
расходов по этому дому. Понятно! Вы охотно принимаете деньги вашей супруги
и не желаете ничем отплатить, - и это у вас называется "преданностью
науке". Так! Я должен решить теперь же...
Джойс, раздражавшую снобизмом сдержанных полутонов. Его поразил несчастный
вид, с каким она сидела в раздумье на краю тахты, но он бросил смело:
а Холаберд не постесняется меня выставить. Я не позволю похоронить себя в
помпезной чепухе подписыванья приказов и...
крахмальной манишкой, зазывалой в балагане...
груб. Мне следовало бы теперь же поехать прямо к Терри в "Скворечник" и
работать...
невероятно плохое зрение - сплошная "слепая точка"! Если б только ты
видел, что все это говорит о слабости и пустоте... Уединение! Опрощение!.
Старые доводы. Нелепая и малодушная фантазия усталых умников, которые
удаляются в какую-нибудь "колонию посвященных", воображая, будто
набираются сил, чтобы завоевать мир, тогда как на деле просто бегут от
жизни.
дешевле. Если бы нам... если бы ему позволяли средства, он, вероятно,
завел бы лабораторию здесь, в городе, с гарсонами и со всеми онерами, как
у Мак-Герка, только, черт побери, без директора Холаберда и без директора
Эроусмита!
Терри Уикетом!
каждую фразу "черта"? Других выражений не найдется в твоем высоконаучном
словаре?
намерен поселиться с Терри.
носить фланелевую рубашку и кичиться своим чудачеством и безупречной
чистотой. Но что, если бы каждый рассуждал так? Что, если бы каждый отец
бросал своих детей, как только ему делается скверно на душе? Что творилось
бы в мире? Что, если бы мы были бедны, и ты меня бросил бы, и я должна
была бы стирать белье, чтобы прокормить Джона?
меня. Это дешевая шутка. Но... я думаю, именно это соображение испокон
веков не давало большинству людей стать чем-либо иным, кроме как машиной
для пищеварения, размножения и повиновения. Ответить надо вот как: очень
немногие при каких бы то ни было обстоятельствах добровольно променяют
мягкую постель на нары в лачуге только ради того, чтобы сохранить свою
чистоту - как ты совершенно правильно это назвала. Мы с Терри - пионеры...
Но этот спор может длиться вечность! Можно доказывать, что я герой, дурак,
дезертир - что угодно, но факт остается фактом: я вдруг увидел, что должен
уйти. Для моей работы мне нужна свобода, и с этого часа я бросаю ныть о
ней, я ее беру. Ты была ко мне великодушна. Я благодарен. Но ты никогда не
была моей. Прощай!
возбужден... А час назад я так тобой гордилась!
своим платьем, оставив Джойс нежную записку - самое жестокое, что он писал
в своей жизни, - поцеловав сына и прошептав: "Как вырастешь, приходи ко
мне, малыш!" - он переехал в дешевую гостиницу. Когда он растянулся на
шаткой железной кровати, ему стало жаль их любви. А до полудня он побывал
в институте, подал прошение об отставке, забрал кое-какие приборы,
принадлежавшие лично ему, свои записи, книги и материалы, отказался
подойти к телефону на вызов Джойс и как раз поспел на вермонтский поезд.
ездил только в обитых шелком салон-вагонах), Мартин радостно улыбался,
думая о том, что не нужно больше отбывать повинность на званых обедах.
щепками снегу.
пыткой; пройтись часа три по рыхлому снегу - означало вернуться домой без
сил. Но блаженная возможность работать по двадцать четыре часа в сутки, не
Корнев Павел
Дальский Алекс
Русанов Владислав
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Ибсен Генрик