страшившей тем, что безумие и впрямь могло постигнуть его когда угодно.
ничего ничего и получишь, мысленно закончила за него Эгвейн. В детстве ей
случалось слышать эту поговорку от жителей Таренского Перевоза.
- холодно проговорила Эгвейн. Выходя, она не хлопнула дверью, но это далось
ей с трудом.
теперь. Прежде всего требовалось каким-то образом убедить Хранительниц
Мудрости позволить ей посещать Тел'аран'риод. Рано или поздно Ранд все равно
встретится с салидарскими Айз Седай, а до того ей для пользы дела следовало
поговорить с Илэйн или Найнив. То, что салидарские сестры до сих пор не
предпринимали попыток подступиться к Ранду, несколько удивляло Эгвейн. Но
что удерживало Шириам и ее сподвижниц, девушка не знала и поделать с этим
ничего не могла.
сам так сказал! - нуждается в ней. И сказал так, словно это было для него
важнее всего на свете. Как приятно будет рассеять глупые опасения Илэйн. Ни
один мужчина не сможет так говорить о женщине, которую он не любит.
Эгвейн дверь. Да, она уже не та девочка, которая росла вместе с ним. В
айильских одеждах, несмотря на темные глаза и сравнительно малый рост, она
вполне могла сойти за Хранительницу Мудрости. Прежде, что бы Эгвейн ни
делала, это делалось от всего сердца, а нынче... Решила, будто он для нее
опасен, и удерживала саидар с невозмутимостью, достойной любой Айз Седай.
Это следовало взять на заметку. Во что бы Эгвейн ни обрядилась, она
намеревалась стать Айз Седай и секреты Айз Седай хранила строго. Хоть он и
объяснил ей, зачем ему нужна Илэйн. Чтобы принести мир двум народам! Увы,
как ни печально, ему придется думать об Эгвейн как об Айз Седай.
свой кафтан. Ему еще предстояла встреча с кайриэнскими вельможами, а значит,
и с лордами из Тира - они встанут на дыбы, если он уделит кайриэнцам хоть на
минуту больше времени, нежели им. Хранительницы Мудрости наверняка тоже
потребуют встречи, так же как Тимолан и другие вожди кланов, которых он еще
не успел повидать. И чего ради его понесло сюда из Кэймлина? Ну да ладно,
поболтал с Геридом, и то хорошо. Правда, ни на один вопрос так и не удалось
получить ответа, но не это главное. Приятно было побеседовать с человеком,
способным забыть, что он, Ранд, Возрожденный Дракон. К тому же он, хоть и на
время, сумел отделаться от таскавшейся за ним повсюду многочисленной
айильской стражи - опыт, заслуживающий того, чтобы взять его на вооружение.
бросив взгляд на свое отражение в зеркале.
Сколь ни прискорбно, он уже начинал думать об Эгвейн как об одной из них.
будто забавляется игрой в тычки. Она как раз метнула в землю маленький
ножичек, когда из окошка послышался крик горной совы, заставивший Деву мигом
вскочить на ноги. Она выругалась и, подхватив нож, заткнула его за пояс.
Поданный сигнал говорил: Ранд ал'Тор снова покинул свои покои. Будь с ней
Энайла или Сомара, она бы послала их за ним. Незаметно. Сулин старалась
ограждать Ранда от всякой чепухи, словно он был ее первым братом.
ней не было ни одной, - и они принялись рыскать по коридорам, делая вид,
будто просто прогуливаются. Кар'а'карн может поступать, как ему
заблагорассудится, но с единственным сыном Девы, вернувшимся к ним, не
должно случиться ничего дурного.
следует. На то был резон - устал он настолько, что почти забыл о неизбывном
прикосновении Аланны, и, что, пожалуй, еще важнее, Авиенда осталась на ночь
в палатках Хранительниц Мудрости. А коли осталась, стало быть, хоть нынче не
будет раздеваться ко сну в его присутствии, а потом еще и дышать рядышком
целую ночь. Но другое - другое! - заставляло его потеть и маяться во сне.
Сны, сами сны. Он всегда ограждал их, дабы не допустить туда Отрекшихся или
Хранительниц Мудрости, но то, что представало перед ним сейчас, находилось
внутри его самого. Внутри, а не снаружи. А уж что было внутри... В небе
парили огромные крылья, парили сами по себе, безо всяких птиц, да эдаких
птиц и быть не могло. И парили они над немыслимо прекрасными городами с
невероятно, потрясающе высокими зданиями, сверкавшими в солнечных лучах. По
улицам скользили странные экипажи: одни походили на жуков, другие же -
больше всего на сплющенные дождевые капли. Все это ему доводилось видеть и
раньше; тогда, в Руидине, внутри гигантского тер'ангриала, где он был
отмечен знаками Дракона, он уже лицезрел нечто подобное и знал, что это
образы Эпохи Легенд, только вот выглядели они нынче как-то... И цвета, и
очертания казались не теми. Искаженными, словно исковерканными. А потом...
гигантский стрелокрыл надломился в воздухе; один, другой, третий - они
устремились вниз, унося к гибели сотни и сотни людей. Величественные здания
рассыпались, словно песчаные замки, города вспыхивали, как факелы, сама
земля вздымалась, подобно штормовому морю. И время от времени перед его
взором вставал облик прекрасной златовласой женщины. Какой-то частью своего
"я" он знал ее и с ужасом видел, как любовь в ее взоре сменяется страхом и
отчаянием. Частью своего "я" он неистово стремился спасти ее, уберечь от
Темного и ото всякого зла, какое мог причинить ей сам. Он словно превратился
во множество личностей, сознание его разбилось на сверкающие осколки.
Сверкавшие, истошно вопившие.
чего-чего, а чужих снов Ранд не видывал. Проснувшись, он лежал навзничь,
уставясь в никуда, страшась закрыть глаза и продолжая держаться за саидин,
будто Сила могла помочь ему совладать с мертвецом. Но Льюс Тэрин хранил
молчание.
гай'шайн с прикрытым тканью серебряным подносом. Приметив, что Ранд не спит,
он молча поклонился и так же бесшумно вышел. Будучи наполненным Силой, Ранд
чувствовал запах вина с пряностями, теплого хлеба, масла, меда и горячей
каши, которую айильцы непременно едят по утрам, чувствовал так, словно
приник носом к подносу. Отпустив Истинный Источник, он оделся и опоясался
мечом, но к прикрывавшей поднос ткани так и не прикоснулся. Аппетита у него
не было. Держа Драконов скипетр на локтевом сгибе, Ранд открыл дверь и
ступил за порог своих покоев.
Красными Щитами, но не они одни. Коридор был забит людьми, толпившимися за
спинами айильской стражи, а кое-кто находился и внутри кольца охраны.
Авиенда, а также целая делегация Хранительниц Мудрости - Эмис, Бэйр, Мелэйн,
конечно же, Сорилея, Челин из Дымного Ручья, из Миагома, с проблесками
седины в темно-рыжих волосах, и Эдарра из Недер Шианде, выглядевшая немногим
старше самого Ранда, хотя и успела уже приобрести непоколебимо спокойный
взгляд и горделивую, под стать остальным осанку. С ними была и Берелейн, а
вот Руарк отсутствовал, как, впрочем, и другие вожди кланов. Но ежели нет
вождей, то зачем сюда заявились Хранительницы? И Берелейн? Зеленый с белым
наряд Первенствующей подчеркивал красоту ее более чем привлекательной груди.
удивление хороша для своих лет. Голову ее украшала искусно сооруженная из
темных кудрей башенка, а платье - множество горизонтальных цветных разрезов,
начинавшихся от высокого, шитого золотом ворота. Разрезов было гораздо
больше, чем у любого из присутствующих. Тут же был и Добрэйн, крепкий,
плотный мужчина в вытертом стальными латами кафтане, с выбритой на
солдатский манер головой, и прямой, словно клинок, Марингил. Этот головы не
брил, и его седые волосы ниспадали на плечи. Темный шелковый кафтан
Марингила, имевший цветных полос не меньше, чем у Добрэйна, в самый раз
подходил для придворного бала. Позади сгрудились мужчины и женщины помоложе
- мало у кого имелся хотя бы один разрез ниже пояса.
кланяясь. - Лицезреть Лорда Дракона - великая честь для нас.
островерхих бархатных шляпах и атласных камзолах с пышными рукавами и
брыжами.
непроницаемым лицом и седой остроконечной бородкой. Строгое выражение лица и
стальной взгляд почему-то отнюдь не умаляли красоты стоявшей рядом Фионды,
тогда как жеманные улыбочки Анайеллы не добавляли ей прелести. А вот ни
голубоглазый Мараконн, ни Араком, казавшийся еще стройнее рядом с грузным
лысым Гуамом, не улыбались. Они - и Мейлан - были связаны с Геарном и
Симааном. Вчера Ранд не упомянул об измене этих двоих, даже не назвал их
имен, однако он не сомневался, что и само его молчание было замечено и
истолковано каждым по-своему. Сегодня утром многие смотрели на Ранда так,
будто в любой момент ожидали услышать приказ о взятии их под стражу. И по
правде говоря, почти все пристально наблюдали друг за другом. Кое-кто
поглядывал на айильцев, не всегда успешно пытаясь скрыть страх или
враждебность. Иные чуть ли не столь же пристально таращились на Берелейн -
Ранд не мог не подивиться тому, что во взглядах многих мужчин, даже тирских
лордов, сквозило не одно только вожделение. Но большинство взоров безусловно
было обращено к самому Ранду, ибо он являлся тем, кем являлся. Холодные
глаза Колавир перебегали с него на Авиенду, а при виде последней в них
Маркелов Олег
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Бажанов Олег
Посняков Андрей
Каменистый Артем