ткнувшись лицом в опилки. Сэй Торин давно поднялась наверх, куда-то
подевались и Большие охотники за гробами: Стенли почему-то думал, что эту
ночь они проводят в Доме-на-Набережной. Он также думал, что в эту ночь
будут твориться черные дела, хотя и не мог сказать, откуда у него такие
мысли. Он посмотрел на двухголовое чучело.
сейчас нужно, так это девять часов сна. Завтра-то веселиться будут от души
и не разойдутся до рассвета. Поэтому...
голову, пробормотал:
выяснять, что стоит за этим диким криком, но ничего другого не оставалось.
Тем более что кричала, судя по всему, Красотуля.
наклонился. Под стойкой лежали две дубинки из железного дерева. Усмиритель
и Убивец. Усмиритель, с гладкой поверхностью, при соприкосновении с головой
буяна в нужном месте гарантировал тому два часа забвения.
Покороче Усмирителя, пошире в рабочем торце, утыканном гвоздями.
к двери, выводящей во двор. Глубоко вздохнув, отодвинул засов. Он ожидал,
что за дверью раздастся очередной вопль Красотули, но снаружи доносились
лишь завывания ветра.
вперед, одновременно поднимая дубинку.
тропинке, что вела к сортиру, обхватив руками грудь и задрав голову к небу.
отняла, так перепугала.
изгнать тревогу из голоса.
благоразумнее, дорогая, ты же видишь, какой сильный ветер дует в последние
дни, а дождей давно уже не было. Это пыль, только и всего.
колышащееся кровавое марево.
кровавую луну, Кимба Раймер проснулся от собственного чиха.
провести вне дома, как бы...
вырвавшийся из его узкой груди и рыбьего рта в темноту спальни, по звуку
чем-то напоминал выстрел из малокалиберного пистолета.
внезапно решил, что его лица коснулось крыло птицы, которая каким-то
образом проникла в его спальню при свете дня, а теперь летает в темноте. По
коже у него побежали мурашки (как же он ненавидел всякую живность - птиц,
насекомых, летучих мышей). Он потянулся к газовой лампе на прикроватном
столике, задел ее рукой, чуть не скинул на пол, но все-таки схватил.
Раймер вскрикнул и откинулся на подушки, прижимая лампу к груди. Повернул
вентиль, услышал шипение газа, высек искру. Лампа вспыхнула, и в круге
света он увидел не птицу, а Клея Рейнолдса, сидящего на краешке кровати. В
одной руке Рейнолдс держал перышко, которым щекотал канцлера Меджиса.
Вторая пряталась под складками плаща на его коленях.
от каньона Молнии, тех самых лесах, где стоял лагерем отряд Латиго. Ночь
выдалась ветреной, и когда он и другие Охотники за гробами вышли на
небольшую полянку, где у костерка сидели Раймер, Ленджилл и Кройдон, ветер
подхватил и раздул полы плаща Рейнолдса. "Сэй Манто", - прокомментировал
происшедшее Раймер, и двое его спутников рассмеялись. Безобидная шутка, да
только Рейнолдсу она таковой не показалась. Во многих землях, по которым он
странствовал, слово "манто" означало не только плащ. Так называли
гомосексуалистов. Рейнолдсу и в голову не пришло, что Раймер (в силу своей
провинциальности) не знаком со сленгом других феодов. Он видел, что над ним
смеются, и дал себе слово отомстить. Для Кимбы Раймера час расплаты настал.
Перед тобой сеньор Манто, - Он вытащил руку из-под плщца. Пальцы сжимали
остро заточенный cuchillo [нож (исп.).]. Рейнолдс купил его на нижнем рынке
специально для этого дела. Он поднял нож и загнал двенадцатидюймовое лезвие
в грудь Раймера. Нож прошел насквозь, как булавка сквозь насекомое. Клопа,
мысленно уточнил Рейнолдс.
подставку для ног, но не разбилась. Отбросила на дальнюю стену тень
Раймера. Тень второго мужчины нависла над ним, как голодный стервятник.
между большим и указательным пальцами гроб завис перед глазами Раймера. Он
хотел, чтобы этот гроб стал последним, что увидел Раймер, перед тем как
сойти с тропы.
Рейнолдс. - Чего молчишь? Начинай.
розовыми глазами медленно кружила над феодом. И там, куда падала ее тень,
трава, желтела, листья опадали с деревьев, посевы гибли. Тень эта
превращала зеленый и благодатный феод в бесплодные земли. Это, конечно, мой
феод, но и птица тоже моя, подумал он перед тем как проснуться, свернувшись
в клубок у края кровати. Моя птица, ибо я привез ее сюда, я выпустил ее из
клетки.
выпил, прошел в кабинет, на ходу надевая халат. Помпон на конце ночного
колпака елозил по спине между лопатками, колени скрипели при каждом шаге.
не вернешь. Завтра
Послезавтра их уже не будет. Улетай, птица с розовыми глазами и мертвящей
тенью. Улетай, откуда прилетела, и забирай с собой Больших охотников за
гробами. Торин точно знал, что в ближайшее время его будут занимать другие
заботы, главным образом приятные, так что он думать забудет обо всех этих
джонасах. И уж конечно, не будут ему сниться такие кошмары.
сны, а не знамения.
портьеры у окна в кабинете... но сэй Торин даже не посмотрел в ту сторону.
Взгляд его сосредоточился на бутылке, что стояла у его любимого кресла.
Пить кларет в пять утра еще не пошло у него в привычку, но он решил, что
глоток-другой не повредит. Ему же приснился страшный сон, и завтра, опять
же...
Полагаю, человек имеет право расслабиться.
желудок, приятным теплом растеклось по всему телу. Да, так-то лучше.
Никаких тебе гигантских птиц, никаких смертоносных теней. Он потянулся,
переплел пальцы, - которые тут же затрещали.
Торина.
слетел с подлокотника и разбился о камни камина.
колпак, схватился за остатки волос и оттянул голову мэра назад. И тут же
нож, который Рой держал в руке, далеко не такой красивый, как приобретенный
на рынке Рейнолдсом, но не менее острый, перерезал старику горло. Кровь
хлынула струей. Дипейп отпустил волосы Торина, вернулся к портьере, поднял
что-то с пола. Дозорного Катберта. Принес его к креслу и положил на колени
умирающего мэра.
в таком состоянии. - Дипейп вновь оттянул голову Торина назад и двумя
короткими взмахами ножа вырезал ему глаза. Один упал в камин, второй сполз
на пол по стене. Правая рука Торина дернулась и затихла. Оставалось еще
одно дело. Дипейп огляделся, решил, что лучше помпона с ночного колпака
Торина ему не найти. Поднял его, обмакнул в лужу крови, скопившуюся на
халате на коленях мэра, и нарисовал на стене эмблему Благодетеля - широко
раскрытый глаз.
прикончит их, то не знаю, что и делать.
Василенко Иван
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Пехов Алексей