она позволяет взять.
фоторужье, вынули пленку и приступили к проявке. Потом сканировали кадр за
кадром и по очереди вытаскивали на монитор. Снимки получились отчетливыми.
Снятые в инфракрасном диапазоне, они придавали фактам дьявольский оттенок.
промурыжить судебных исполнителей. Нам нельзя съезжать из детинца. Вплоть до
того, что мы здесь забаррикадируемся.
устроить из амбалов живое оцепление.
"лишенцам" как бывшего у них в употреблении. На Фомината возлагались функции
парламентера. Он сказал, что если в выходящей завтра газете будет снята
первая полоса, то найдутся люди, которые хорошо за это заплатят. Он дал
понять, что та сторона в курсе всего, что происходит в лагере противника.
словами, чтобы дипломата, которого корчил из себя Фоминат, объявить частным
лицом и потом по этому лицу как следует настучать. Но Артамонов тормознул
его.
натрия?
меняется на протяжении уже нескольких лет, поэтому не обсуждается.
пор не подписано. Вы должны вернуть назад видеодвойку. Мы выставим ее в
галерее, как в музее. Она дорога нам как память и чтобы замкнуть круг.
оригинал полосы и обе пленки. Деньги и техника должны быть при вас.
Артамонов дал команду снять с номера сверстанный материал.
тем временем поставит другие, поконтрастнее. Они ведь думают, что мы не
успели распечатать пленки.
боковой карман.
порядок действий. -- Пока мы с Макароном будем разбираться по существу
вопроса, вы должны успеть отпечатать тираж и вывезти его из цеха. Ночью
придут опечатывать имущество -- нам придется подписать акты, иначе не
затянуть время. Если мы промурыжим их пять -- семь часов, вам будет
достаточно. При разноске газеты использовать только своих людей. Никого
слева не нанимать. В каждый почтовый ящик -- по две газеты: одну поглубже,
вторую -- чтоб торчала. За почтальонами будет зачистка, люди Платьева пойдут
по пятам вынимать газету из ящиков. На три оставшиеся полосы поместите
приветы от Леха Валенсы, Жоржа Помпиду и так далее. Внутри телепрограммы
поместите фотографию Макарона с Дастином на руках. Это придаст шарму. Надо
расписать подробнее все как было -- и про биты, и про "Chrysler", и про
Орехова. Будем взывать к народу. Текст должен быть убийственным. Газета
должна попасть в квартиры к утреннему чаю. Дата выхода -- вчерашним числом,
чтобы не смогли пришить нарушения закона. За главного остается Ренгач, --
Артамонов заговорил бодрее, а то все казалось, будто диктует завещание.
Журавлева записывала за ним каждую букву. Коллектив стоял вокруг и ждал.
Получив ценные указания, все отправились выполнять.
вспомнил, как падала Улька, и раздумал. Было понятно, что своего решения
Артамонов не отменит.
Макарон и свистнул Бека.
Начинало темнеть. Ступенек до "Chrysler" оказалось девятнадцать. "Когда бы
еще пришло в голову сосчитать?"-- подумал Артамонов.
пределы оцепления.
здания с включенной аварийкой. Машина медленно катилась к подъезду
"унитаза".
целую ночь.
-- Должен тянуть, там ведь одни свои.
Макароном сидели с закрытыми глазами. Макарон -- за рулем, Артамонов на
заднем сиденье. Бек по очереди лизал им лица.
Бек метался от окна к окну, предъявляя то одной, то другой кровавую близну
на морде. Похоже, он не понимал, зачем девушки пытаются проникнуть в салон.
Что еще требуется, если сделано все? В мозгу Бека продолжала висеть
раскадровка всего, что произошло в "Старом чикене". Как только Артамонов с
Макароном прибыли в подвал, их принялись угощать. Потчевали бесконечно
долго, подливали и подсыпали в бокалы разные вкусности с приятным запахом,
причем достаточно знакомым. Где-то он уже попадался, этот запах. Очень
запоминающийся и влекущий. Во всяком случае, Беку понравился. Но как раз
псине никто ничего и не предлагал. Пришлось отправиться на кухню
самостоятельно. Понятно, что оттуда сразу разбежались повара, и Бек учинил,
как любит выражаться Макарон, тотальный бертильонаж. Все закончилось тем,
что Бек зафиксировал человека, которым пахли биты, и схватил его за локоть
прямо в подсобке. Беку показалось странным, что у людей при внешней
дубоватости внутри такие мягкие кости: едва прикоснулся, а они хруп -- и
все. Когда Бек вернулся в зал, угощение подходило к концу. Начали прощаться.
Макарон позвал собаку и нетвердой походкой дошел до машины. Бека два раза
звать не надо, он прыгнул на место, завели машину и поехали. Потом
вспомнили, что забыли Артамонова. Стали возвращаться назад и застряли в
воротах. Через некоторое время притащился Артамонов. Боковые двери были
зажаты забором, и Артамонову пришлось влезать через заднюю дверь. Кое-как
выкарабкались из узкого прохода и покатили домой. Потом поехали еще
медленнее. Макарона выкручивало наизнанку, но наружу ничего не выходило.
Такое бывало и раньше, но тогда он блевал веществом, которое Бек тут же
пытался сожрать, за что ему и попадало под ребро. А в этот раз рвало
насухую. Макарон несколько раз останавливал машину, потом опять трогался.
Бек видел, как он пытался написать что-то на бумаге, но у него выпадала из
рук авторучка. Он отключался и снова приходил в себя, чего нельзя было
сказать об Артамонове, который, как только сел, сразу спекся. Вот так не
спеша и добрались до "унитаза". "Открывайте, здесь нечем дышать!" -- додумал
свою мысль Бек и громко завыл.
бригадиров! Как в Цюрихе. Да, мам?
три дня". И подпись -- "Клофелин".
опасно. Спаренный номер "Лишенца" произвел эффект разорвавшейся бомбы,
бризантный заряд которой перешиб все информационные потоки. А вышедший за
ним следом еще один -- просто размазал всех по земле. В нем расписывалось по
пунктам все, что произошло накануне выборов.
уклонялась до последнего. К часу ночи у Макарона набралось тридцать
процентов голосов, а у Платьева -- сорок. Потом поступили уточненные данные:
тридцать девять процентов у Макарона и сорок один -- у Платьева. После этого
информацию сообщать перестали. К четырем утра не отчитались только три
района. Как они изменят предварительный расклад, предположить было трудно.
Окончательные результаты выборов утаивались до обеда следующего дня. И
только когда тянуть было уже некуда, избирательная комиссия сообщила итоги
-- Макарон победил с перевесом в три процента. Он собрал половину всех
голосов, что означало победу в первом туре.
Свидетельства о вступлении в должность. Квазисудебные органы рассматривали
споры, связанные с итогами голосования. Макарону вменяли в вину то, что его
фамилия была выделена синим цветом и вся информация игрою красок подавалась
так, будто выборы уже состоялись и результаты известны, а материалы в
"Лишенце" были смонтированы так, будто новый губернатор -- не Платьев, а
Макарон. Введенный в заблуждение электорат якобы ничего не понял, подошел к
урнам формально и проголосовал, как бросилось в глаза. Это явилось
основанием для того, чтобы оспорить результаты. Проигравшая сторона подняла
хипеж, но фокус не прошел. Да и не мог пройти. По той причине, что
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Прозоров Александр