поворачивайтесь поживее!
стукая об стенку головой, чтоб он был начеку и не терял присутствия духа, то
осыпала кухню градом распоряжений, - завсегдатаи распивочной, толкая друг
друга, бросились к пристани, и шум на берегу еще усилился.
в опустевшую распивочную и оттуда вышли через стеклянную дверь на веранду
над рекой.
властным голосом.
тумане.
видите? - объяснил четвертый.
воде. Один из них свалился в воду с громким всплеском, и его благополучно
извлекли под взрывы хохота. Требовали врача, требовали спасательный круг,
крик переходил из уст в уста. Невозможно было разобрать, что происходит на
реке, потому что каждая лодка, едва успев отчалить, пропадала в тумане.
Ничего нельзя было понять, кроме того, что ненавистный пароход со всех
сторон осыпали бранью. Он-де и убийца, который норовит прямо на виселицу; он
и погубитель, которому один путь - на каторгу; капитана надо отдать под суд
и приговорить к смертной казни; матросам только дай наехать на лодку, им это
одно удовольствие; своими колесами он крушит лихтеры на Темзе; огнем из труб
поджигает чужое добро; они все такие, от них людям только вред один, всегда
так было, так оно и останется. Вся пелена тумана была пронизана бранью,
звучавшей одинаково хрипло у всех, хотя голоса были разные. В продолжение
всего времени, пока пароход становился на якорь, в ожидании, чем кончится
дело, его огни призрачно светились сквозь туман, слегка передвигаясь с места
на место. Потом на нем зажгли фальшфейер *, и пароход окружило огненное
сияние, словно подожгли самый туман, и на этом пятне света двигались тени
людей и лодок, и раздавались крики, уже в другом тоне, более отрывисто и
взволнованно: "Раз! Еще раз! Продвиньтесь вперед! Так! Берегись! Стой на
месте! Тащи его!" - и тому подобное. Наконец последние вспышки фальшфейера
догорели и погасли, вокруг снова сгустилась тьма, колеса парохода застучали
и его огни стали постепенно удаляться по направлению к морю.
много времени. Теперь все крики и говор так же стремительно хлынули к берегу
под окнами дома, как раньше от берега; и только на первой причалившей лодке
знали, что произошло.
тоном, - пусть немедленно подойдет поближе к дому.
возле нее и никому не отпирай, пока я тебе не скажу. Из полиции кто-нибудь
есть?
Бобу Глиддери, чтобы никто не прорвался в комнаты.
расположила эти силы направо и налево от себя за стойкой, словно за
бруствером.
вас не зашибут и вам все будет видно. А ты, Боб, стань у дверей.
подвернутые рукава.
перед дверями. Короткая пауза. Два странно глухих стука или толчка в дверь,
словно лежащий на спине утопленник ударил в нее подошвами неподвижных ног.
Аби, прислушавшись опытным ухом. - Открой, Боб!
Замешательство в дверях. Все наладилось. Дверь закрылась. Приглушенные
возгласы разочарованных зевак, оставшихся на улице.
над всеми подданными, что даже носильщики ожидали ее дозволения. - На второй
этаж!
поставив было свою ношу на пол, снова взялись за нее так, чтобы пронести, не
поднимая высоко. Лежащая фигура, двигаясь мимо, оказалась почти на уровне
стойки.
человек! Ведь это он подписал заявление, которое мы только что держали в
руках. Это Райдергуд!
Райдергуда, и ничью другую, вносят в спальню мисс Аби на втором этаже.
Насколько гибок и изворотлив был Плут при жизни, настолько он окоченел
теперь, и долго топчутся в дверях провожатые, и носилки по дороге наверх
наклоняются то так, то этак, с опасностью даже, что тело соскользнет с них и
грузно свалится за перила, прежде чем удастся доставить его наверх.
его дочерью.
сопровождении полицейских. Доктор исследует намокшее тело и объявляет, без
особой надежды, что стоит, пожалуй, попытаться вернуть его к жизни. Все
известные средства пускаются в ход, все присутствующие принимают в этом
участие, не жалея сил. Никому нет дела до этого человека: все они его
чуждались, все питали к нему отвращение, все подозревали его, но искра жизни
в нем странным образом отделилась от него самого, и в ней они глубоко
заинтересованы, вероятно, потому, что это - жизнь, а все они еще живы и
когда-нибудь должны умереть.
виновником, Том Тутл выносит приговор: несчастный случай, и виноват в нем
только сам потерпевший.
и не след отзываться дурно о покойнике, но была у него такая повадка -
подкрадываться и высматривать, - вот и попал прямо под нос парохода, его и
разрезало пополам.
человек лежит перед ними совершенно целый.
является приверженцем весьма почтенной старой школы и, втершись в комнату
под предлогом, что он оказал важную услугу - принес шейный платок
утопленника, спешит подать доктору мудрый совет: подвесить тело кверху
пятками, по обычаю предков, "наподобие того, как вешают баранину в мясной
лавке", поясняет капитан Джой, а потом прокатить на бочках - маневр,
особенно благоприятствующий дыханию. Эти крупицы опыта предков приводят мисс
Аби в такое негодование, что она сразу хватает капитана за воротник и, не
говоря худого слова, изгоняет с места действия, на что он не осмеливается
возражать.
Боб Глемор, Уильям Уильямс и Джонатан (фамилия которого, если она имеется,
неизвестна человечеству), чего вполне достаточно. Мисс Аби, заглянув в
комнату спросить, не нужно ли чего, спускается в бар и там ожидает
результатов вместе с кротким евреем и мисс Дженни Рен.
узнать, где вы сейчас скрываетесь. Эта неподвижная и мертвенная глыба, над
которой мы трудимся так усердно и с таким неослабным терпением, не подает
никаких признаков жизни. Если ты ушел навсегда, Плут, это очень страшно, и
почти так же страшно, если ты вернешься к жизни. Нет, неизвестность и
неразрешенная тайна вопроса, где ты находишься сейчас, больше страшит нас,
чем самая смерть, и потому все окружающие боятся и глядеть на тебя и отвести
от тебя глаза, а те, кто сидит внизу, вздрагивают при малейшем скрипе
половицы.
дыхание и пристально вглядываясь.
дрожи у него в груди?
может и угаснуть и разгореться ярким пламенем, но посмотрите! Четыре
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Маркеев Олег
Херберт Фрэнк
Доценко Виктор
Плотников Александр