подвига и самопожертвования.
день, когда во имя Франции и короля я пущу в ход вашу честную шпагу.
видите, поутихли. Отдохните и вы, Габриэль, а заодно пусть уляжется
нездоровый интерес вокруг вашего имени. А когда ваша печальная известность
несколько позабудется, то через год или два я испрошу у короля для вас ту же
должность гвардии капитана, которой вы так же достойны, как и прежде.
случая принести пользу королю и Франции, случая ринуться в бой и достойно
там умереть!
если король вас призовет, вы откликнетесь немедленно.
обещание и постараюсь, чтобы вы о нем не пожалели.
таким другом, от которого ничего не скрывают и которому ни в чем не
отказывают.
к руке, которую ему протянула королева.
своего сен-кантенского соратника, и, когда Алоиза сообщила ему, что ее
хозяина утром препроводили в Лувр, Колиньи решил дождаться его возвращения,
чтобы успокоить и кормилицу, а заодно и самого себя.
случившемся.
обстоятельств горестной кончины Генриха II его отпустили с миром.
Франции восстало бы против нелепого подозрения, которое запятнало бы
достойнейшего его представителя.
адмирал. Должен сказать, что ваши речи, рассуждения метра Парэ, писания и
мои собственные размышления убедили меня в правоте вашего дела. Итак, я с
вами!
адмирал.
обращение в тайне. Только что герцог де Гиз говорил мне, что лучше избегать
всякого шума вокруг моего имени. Тем более, что эта отсрочка совпадает с
новыми обязанностями, которые мне предстоят.
только поклясться вам, что считаю себя одним из ваших братьев по духу.
победе наших идей.
воздают должное вашей доблести, - заявил адмирал. - Еще до того, как вы
окончательно примкнули к нам, мы видели в вас союзника исключительных
достоинств и нерушимой честности. Потому-то мы и постановили не держать
ничего в тайне от вас. Вы будете наравне со всеми руководителями посвящены
во все наши планы. При этом вы совершенно свободны, связаны только мы...
планы, с которыми вы ознакомились на собрании в доме на площади Мобер и
которые тогда были признаны преждевременными, сейчас вполне осуществимы.
Юный король слаб, Гизы наглеют, новые гонения уже не скрывают, все это
побуждает нас к решительным действиям, и мы начнем...
дабы прервать вашу дальнейшую откровенность, считаю своим долгом заявить,
что признаю Реформацию только как религиозное движение, но не как
политическую партию, и посему не могу ввязываться в события, носящие чисто
политический характер. Франциск Второй, Мария Стюарт и сам герцог де Гиз
только что отнеслись ко мне с присущим им великодушием и благородством. Я не
могу не оправдать их доверие. Позвольте мне ограничиться лишь идейной
стороной вашего учения и воздержаться от действий. Я могу открыто примкнуть
к вам когда угодно, но сохраняя при этом независимость моей шпаги.
свободны... Идите своей дорогой, если вам так по сердцу; действуйте без нас
или совсем бездействуйте. Мы не ждем от вас никакого отчета. Мы знаем, -
подчеркнул он, - что иной раз вы умеете обходиться без союзников и без
советчиков.
участвовать в наших действиях, направленных против королевской власти. Будь
по-вашему! Мы ограничимся тем, что будем вас ставить в известность о наших
планах и переменах. Следовать ли за нами или оставаться в стороне - это ваше
личное дело. Вам дадут знать, письмом или через гонца, когда и для чего вы
нам понадобитесь, и вы поступите, как найдете нужным. Так решили в отношении
вас руководители движения. Такие условия вы, думается, принять можете.
XVII. ДОНЕСЕНИЯ И ДОНОСЫ
мало что изменилось. Но тем не менее назревали грозные события.
тайной полиции, небрежно раскинувшись в кресле, слушал доклад одного из
своих секретарей, по имени Арпион.
дворцовом зале в тот момент, когда срезал золотую цепь у каноника Священной
капеллы... "
господин де Брагелонн.
каноник сам малый не промах. Попозже я вам скажу, метр Арпион, как мы
разделаемся с этим прохвостом. Дальше.
предложением отказаться от вкушения мясной пищи на время великого поста,
были приняты господином де Сешеллем, каковой встретил их с великим
глумлением и заявил, что они ему нужны, как прыщ под носом".
Отказаться от поста и оскорбить членов Сорбоннского университета! Это
значительно отягчит ваш счет, госпожа Конде, когда мы начнем подводить
итоги! Арпион, это все?
с Жиллем Роз.
главе с ним отправятся в Блуа; там предстоит большой праздник и, может быть,
им удастся потешить короля своими уловками и проделками.
поклонился и вышел. Вошедший был особой поистине важной и устрашающей.
присовокупил звание Великого инквизитора по вопросам веры всей Франции. Для
того чтобы имя его было столь же выразительно, как титул, он велел себя
называть Демошарэс, хотя звали его попросту Антуаном де Муши [Антуан де
Муши, иначе Демошарэс (умер в 1574 году) - профессор богословия в Сорбонне
(парижском университете), используя тайных агентов, выслеживал и преследовал
протестантов, за что получил титул "Великий инквизитор веры во Франции"]. С
тех пор в народе и стали звать шпионов мушарами.
пришли времена! Ничего нет: ни заговоров, ни покушений. А эти гугеноты - они
просто жалкие трусы! Мельчает ныне ваше ремесло, господин де Брагелонн!
мы достигли в результате вооруженного налета на этих протестантов на улице
Марэ. Мы ведь были уверены, что во время вечерней трапезы они вместо
пасхального барашка едят окорок - так, по крайней мере, явствовало из ваших
донесений. И в итоге мы имели всего лишь одну несчастную фаршированную