Чтение 108–й страницы книги ~Удар "молнии"~

- Вот, а ты мне - в Моздок! Я и так два года прохлаждался.

- Даже если "Молния" здесь, где ты ее искать станешь без связи?

- Дам объявление в газетах!

- Веселый ты парень, - тоскливо заметил усач и вздохнул. - Не укатали
тебя... местные горки. Иди, попутешествуй, посмотри. Дать могу только две
явки, и то ненадежные.

- Нет, лучше бы информацию подбросил, в каких районах происходят... скажем
так, необъяснимые явления природы.

- Понятно... Три недели назад в районе Урус-Мартана неизвестный снайпер
расстрелял машину полевого командира Баскаева. Сам он убит выстрелом в ухо,
ехавшие с ним боевики ранены как-то странно - у обоих раздроблен правый
тазобедренный сустав. Спустя три дня на той же дороге, только возле
Ачхой-Мартана, подстрелили еще одного непримиримого. И тоже в ухо... Что
еще? По пути из Хасавьюрта в Гудермес бесследно исчез вместе с машиной и
охраной некто Ахмадов, азербайджанец. Поставлял оружие из Турции, в том
числе и "стингеры". По агентурным сведениям вез новую партию. Чеченцы до
сих пор разбираются, кто его перехватил... За последнее время взорваны
четыре скважины - тут у каждого полевого командира по своей "дырке".
Похоже, радиоуправляемыми зарядами. Тоже разбираловка идет...

- А ты спрашиваешь, где искать! - засмеялся Саня.

- Погоди... - урезонил начальник контрразведки. - Они же между собой
грызутся, так что вполне возможно и от обид, и по кровной мести. Ты Кавказа
не знаешь.

- Вот и посмотрю на Кавказ!.. Говорят, горцы здорово пляшут, а я только по
телевизору видел. Давно хотел побывать на родине Махмуда Эсамбаева.

Усач в чем-то усомнился, глянул исподлобья, однако же встал и сунул руки в
карманы брюк.

- Ладно, это твои заморочки... Извини, но я обязан доложить о тебе
начальству. Служба...

- А я что, против? Докладывай. Мой код запомнил? - Грязев расшнуровал
ботинки, не спеша стащил их и принялся разматывать серые, заношенные бинты.
Эти неожиданные действия притянули внимание контрразведчика, особенно
изъязвленные, в глубоких красных шрамах, ступни.

- Что у тебя с ногами? - непроизвольно спросил он.

- Учился плясать на углях, - улыбнулся Саня. - Ничего, скоро все
зарубцуется...

Усач снова подозрительно хмыкнул, глянул недоверчиво, однако предложил:

- Может, чистых бинтов дать?

- Нет... Эти у меня лекарством пропитаны.

- Ну, смотри. - Он собрался уходить. Чеченский грузовик приблизился к
вагону, однако охрана открыла огонь в воздух, над головами орущих боевиков.
По насыпи защелкали пустые гильзы, потянуло сладковатым запахом пороха.
Контрразведчик неожиданно закричал что-то на чеченском, сердито махнул
рукой. И удивительно, КАМАЗ развернулся по раскисшей земле и, буксуя,
потянул вдоль состава назад, а его пассажиры утихли и лишь раскачивались на
ухабах.

Грязев достал пузырек, отыскал на земле щепку и соскреб остатки мази со
стенок, после чего бережно нанес ее на язвы, с которых еще не сошла
короста. Усач почему-то вернулся и сел, понаблюдал, как Саня вновь
закручивает ступни в промасленные бинты.

- Зачем тебе это надо было? - спросил он.

- Что? Плясать на углях?

- Ну да.

- Есть много на свете чудес, - неопределенно проговорил Грязев. - А это
одно из них... Хотел понять, как это у них получается: огонь и живая плоть.

- Понял, что несовместимо? - контрразведчик кивнул на ноги.

- Почему? Вполне совмещается! Только нужна особая тренировка. Что-то
наподобие йоги. Когда понял - перестал обжигаться... Но сначала, видишь,
пришлось потерпеть.

- Ладно, не валяй дурака... Я тут два года плясал... на углях. Несовместимо
это.

- Войну имеешь в виду?

- Разве это война?! - возмутился он и замолчал.

- Пожалуй, ты прав, брат, - сказал Саня, когда надел второй ботинок. - Это
тоже пляска. На крови.

- Слушай, когда все тут заваривалось... Когда вы тут начинали эту бойню, -
усач подыскивал слова. - Неужели все так и замысливалось? Как получилось?

- Не обессудь, браток, но я не знаю, как тут начиналось, - признался
Грязев. - И что получилось - тоже не знаю. Вижу только то, что вижу.

- Вы же первые сюда пришли?

- Вроде бы так... Но я в то время оказался в Турции. Готовил диверсантов в
центре "Шамиль". А потом надолго застрял на Балканах. Так что - не знаю.
Вижу, хлебнули вы тут крови и позору.

- Я уже второй раз это хлебаю, мне привычно, - зло усмехнулся начальник
контрразведки. - Из Афгана выводили точно так же...

- Значит, скоро грянет новый гром, - спокойно заключил Саня. - Молох
напился крови, насытился...

- А если без мистики? Ты что-нибудь понимаешь?

- Какая уж тут мистика?.. Ушли с позором из Афганистана - вскоре грохнули
Союз, разрушили империю, сверхдержаву. Теперь грохнут Россию. Это же
хрестоматия, брат. Пора бы контрразведке знать историю своего Отечества. А
заодно и ритуал приношения жертвенной крови.

- Извини, я не верю во все эти магические и астральные штуки, - не сразу
проговорил усач. - Молохи, вампиры, жертвы... Давай оставим их Голливуду.
Они мастера пугать людей. Я серьезно спрашиваю.

- Тогда мне нечего сказать, - с сожалением вымолвил Саня и встал, притопнул
ногами. - Ну что, дойдем до Берлина?

- Странный ты парень. Вы все в "Молнии" такие?

- Какие - такие?

- Повернутые на эзотерических бреднях?

- Эх, были бы повернутые, - нас бы тут никто не переплясал. И рожу бы нам
не набили. - Грязев присел перед ним на корточки. - Запомни, брат: когда ты
не понимаешь, с кем и за что воюешь, значит попал на ритуальную войну. А
они все начинаются и заканчиваются точно так же, как эта. Конечно, в школе
КГБ этого не проходили, но ты должен знать, почему многие болезни в прошлом
лечили кровопусканием.

- Причем здесь болезни? - Он уже не скрывал своего настороженного
недоумения, словно разговаривал с человеком, страдающим скрытой формой
шизофрении.

- Ладно, теперь у тебя будет время подумать, - сказал Саня и огляделся,
выбирая направление. - Даст Бог, если свидимся, - поговорим. А то мы ведь
на разных языках... Будь здоров!

Он направился в сторону автодороги, по которой тянулась бесконечная цепочка
военной техники с еще живой силой, зябнущей на броне...