отмахнулся рукой от рассказчика:
подтверждения:
оглянулись в сторону Тыртова, который, на секунду открыв заспанные голубые
глаза, медленно повернулся лицом к стене.
как будто неприятель находился у него перед глазами:
командиру да хороший броненосец! Или хоть бы настоящие дальнобойные пушки
были. Вот тогда японцам мы пришили бы языки к пяткам. А сейчас плетемся по
морю малым ходом, как спутанная лошадь. Так обидно, что сердце на части...
башню вошел боцман Митрюков. Он обвел взглядом всех сидевший, молча подошел
к спящему Тыртову и тронул его за плечо:
За ним вышли из башни боцман Воробьев и Чернов.
оглядывал входивших старших судовых офицеров, как бы проверяя на глаз
готовность каждого из них к предстоящим подвигам и испытаниям. Кончив
разговор со штурманами, Миклуха выпрямил свою сутуловатую фигуру, поправил
очки и обратился к собравшимся:
показывал на карте местонахождение корабля.
броненосец дать не может. Наша эскадра впереди. Полагаю держать курс тот же:
норд-ост двадцать три. Нам важно теперь одно - прошмыгнуть до рассвета мимо
противника. Свою эскадру нам догнать не удастся. Но все равно - мы и одни
будем прорываться во Владивосток. Вот и все. А ваше мнение, господа?
военном совете: идти тем же курсом до рассвета.
своим местам. Смертельная усталость после дневного боя и беспрерывной вахты
валила моряков с ног: ложились, кто где попало, но спали чутко и тревожно.
Главное - всех беспокоила полная неизвестность будущего: никто не знал, что
принесет им следующий день.
зарываясь носом, шел прежним курсом. Солнце, оторвавшись от поверхности
моря, повисло над горизонтом.
в дымке утренней мглы. На "Ушакове" все были уверены, что это идут свои
корабли, и взяли курс на них. Но напрасно машины броненосца делали полное
число оборотов - расстояние до неизвестного отряда не сокращалось. Вскоре и
слева, темного впереди траверза, по лучезарному горизонту протянулись
дымовые дорожки. Это шли на пересечку "Ушакову" пять кораблей. Не сразу
узнали в них старые японские броненосцы. Командир приказал изменить курс на
ост. Первый и второй отряды постепенно начали скрываться. Но каждому
русскому моряку стало ясно, что незамеченным пройти не удалось.
рангоуты двух судов - маленького и большого. Надвигаясь ближе,
становились выше, словно вырастали из воды. Потом обозначились контуры
кораблей. На мостике уже определили, что это идут разведочный крейсер
"Читосе" и какой-то миноносец. Миклуха-Маклай, не спускавший с них глаз,
распорядился:
барабанная дробь. Люди, находившиеся на верхней палубе, ринулись в разные
стороны к своим местам. Пес Калган взвизгнул и, поджав хвост, юркнул по
трапу вниз, в жилые помещения. Боевая тревога всегда его пугала. Но теперь
получалось впечатление, как будто и он побежал занимать свое место по
боевому расписанию.
гафеле, который накануне был сбит осколками, а на правом ноке грот-реи. У
него стоял по боевому расписанию часовой - строевой квартирмейстер Василий
Прокопович. От канонады он еще во вчерашнем дневном бою совершенно оглох на
оба уха, но утром снова был уже на своем посту.
и вчера в бою, вместе с сигнальщиками находились офицеры: мичманы Сипягин и
Транзе. Первый был высок, тонок и белобрыс, с мальчишеским лицом. Он походил
на гимназиста, увлеченного морской романтикой и сбежавшего из родительского
дома в поисках приключений. Второй был ниже его ростом, головастый и
задумчивый шатен, в пенсне. Они должны были стоять у дальномера посменно. Но
еще вчера между ними произошел спор за честь, кому быть первым в бою под
неприятельскими снарядами. Один не хотел уступить другому, и они оба стали
вместе на боевую вахту. Под огнем противника они пробыли до поздней ночи.
Сегодня с утра их опять увидели вместе.
определили сорок кабельтовых. Комендоры навели орудия на "Читосе". Но вдруг
этот японский крейсер вместе с миноносцем развернулся крутым поворотом и,
удаляясь, направился в сторону видневшихся раньше японских кораблей. На
"Ушакове" сыграли отбой. Командир единственным большим пальцем правой руки
осадил фуражку на затылок и громко скомандовал:
Вдруг на мостике все замолкли и насторожились: откуда-то издалека слабо
доносились глухие раскаты выстрелов. В сторону орудийной пальбы были
направлены бинокли, но сияющая поверхность моря была по-прежнему пуста.
точнее направление.
сигнальщики. Скоро все смолкло, но они еще долго слушали и молчали.
командир.
японцами, так и осталась загадкой для всех на "Ушакове".
и закурил папиросу.
из разных отделений корабля спешили обменяться впечатлениями о пережитых
напряженных минутах ожидания боя. Но сейчас "Ушакову" пока ничего не
угрожало. Тревожное настроение команды сменилось общим оживлением. Почуяв
запах съестного, Калган снова появился на палубе. Казалось, что он тоже
понял настроение людей. Калган весело обегал матросские столы. Ему, как
общему любимцу, каждый уделял из своей порции куски консервного мяса.
тревога. Не любит стрельбы.
горизонтом. А там то в одном, то в другом месте начали показываться
неприятельские корабли, как будто со всех сторон ими обрастало море.
прошедшую ночь. Сейчас только тьма могла бы спасти подбитый корабль. А до
другой ночи было далеко.
шедших кильватерным строем. Видимость была отличная. Они все явственней
выделялись над прозрачным горизонтом. А сигнальщики с марса кричали:
русский отряд крейсеров.
- приказал командир.
петля дыма.
от отряда в сторону "Ушакова". Неизбежность боя была очевидна.
в его голосе, никакой суетливости в его движениях и жестах. Первым делом он
приказал позвать на мостик минного офицера. С безупречной военной выправкой,
легкой походкой к нему подошел красавец-брюнет лейтенант Жданов, опрятно
одетый в морскую форму, как будто
петербургском магазине. С матового лица с тонкими изнеженными чертами, не
мигая, уставились на командира глубокие карие глаза. По обыкновению, Миклуха
не сразу заговорил, пронизывая его своим пытливым взглядом из-под нависших
бровей, точно он хотел вдоволь налюбоваться статной фигурой и лицом Жданова:
первоклассных броненосных крейсера идут взять нас живьем, как подранка. На
всякий случай приказываю приготовить корабль к взрыву. Все. Потом приходите