отсчитывая время по вздохам. Да, тут был ветер! Тянуло откуда-то сверху
или, быть может, от поверхности утеса; воздух медленно, очень медленно
колебался, то прижимая их шар к скале, то отбрасывая на полсотни локтей к
середине провала.
том же...
прижимая ладони к груди. Она мерно вздымалась и опадала; прикрыв глаза,
киммериец довольно долго сидел, будто бы прислушиваясь к этим непрерывным
колебаниям и сильным толчкам сердца, потом поднял веки и, как
завороженный, уставился на белую светящуюся стену. Дрогнула ли она? Или
это только ему показалось?
очнулся.
облачко, оторвавшееся от края завесы мрака. Туча, похожая на клок несомого
ветром дыма, опускалась к парившему в воздухе цветку, наискосок пересекая
провал. Конан пригляделся.
киммерийца куда больше, чем подозрительная тучка. - Бери арбалет, Конан!
Вот оно! То самое, чего я боялась! - Дрожащими руками она начала
расстегивать сумку с дисками.
Конан нахмурился. - Ты хочешь сказать...
поднял голову, разглядывая тучу. Она уже распалась на множество точек -
нет, не точек, а черточек, волнообразно изгибавшихся по краям. Птичьи
крылья? Пожалуй... Но вряд ли создания, что преследовали их, отличались
крупными размерами.
драконы и не летающие оборотни... Пара-другая стрел отпугнет их.
дрожали. - Они не такие маленькие, как тебе кажется, и их очень много. Ну,
и еще одно... Пресветлый Митра! - страдальчески сморщившись, девушка
потерла висок, словно пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль. -
Понимаешь, я не вижу, чем закончится схватка с ними... Не вижу! И это меня
пугает.
сих пор дар Рины ни разу не подводил их; они одолели сонный морок, стража
тоннелей, что вели к лесам нижнего мира, и благополучно добрались до
рубежей пурпурной равнины. Вероятно, подумал Конан, мысль, что все
предыдущие предсказания исполнились, поддерживала девушку, вселяла в нее
уверенность; предвидя грядущее, Рина чувствовала себя зрячей рядом с ним,
жалким слепцом. Но теперь и она ослепла.
вниз, все увеличиваясь и увеличиваясь в размерах; Конан видел грязно-серые
крылья, мощные, широкие и длинные, вытянутое тело с раскрытым веером
хвостом, растопыренные лапы. Он понял, что ошибался - эта тварь не была
мелкой. Пожалуй, куда больше орла! Десять локтей в размахе крыльев,
массивное туловище, гибкая змеиная шея... Потом он разглядел голову
монстра и содрогнулся.
подобие человеческого лица: огромная пасть с рядами мелких острых зубов,
широкие вывороченные ноздри, хохолок на темени, напоминающий прядь волос,
большие круглые глаза - глаза, в которых пылало дьявольское пламя! Обличье
этой твари было куда уродливей и страшнее, чем мохнатые физиономии тии'ка.
В конце концов, племя волосатых все-таки относилось к людскому роду, а
жуткий монстр, круживший в полусотне локтей от Конана, явно был
порождением Нергала.
захлебнувшись кровью, и, сложив крылья, канула вниз. Арбалетный болт
торчал посреди чудовищного лица - там, где мгновение назад зияли дыры
ноздрей.
Мерзкие твари! И на редкость злобные!
повредить... Мы прикончим любую из этих птичек на расстоянии ста локтей, а
когда кончатся стрелы и твои диски, отобьемся мечом и дротиком. Нет, они
до нас не доберутся!
потом лицо его посуровело, темные брови сошлись в линию. - Ты думаешь, они
повредят цветок?
этого я и боюсь, Конан! Они раздерут цветок в клочья, и мы рухнем в
бездну!
монстров; с пронзительным воплем тот полетел вниз. - Кром! - повторил
Конан, торопливо натягивая тетиву. - Ты права, девочка, они могут
разорвать шар, на это хватит даже их жалких когтей... Нам нельзя
подпускать их близко!
стебли, потом вытащил меч и прижал обнаженный клинок бедром. Теперь он был
готов к обороне; он мог рубить, колоть и стрелять во всех направлениях,
кроме одного - прямо вверх. К сожалению, оно являлось самым важным: там
пламенел огромный шар беззащитного цветка. Однако серые твари как будто не
замечали этого уязвимого места. Живая плоть двух путников привлекала
гарпий гораздо больше; образовав широкое кольцо, они кружили и кружили
вокруг них, безгласные и молчаливые, как сама смерть.
зазвенели в ее сумке. - Ты...
с растопыренными хвостами, яростно плещущих крыльев, когтистых лап,
тянувшихся к повисшим над бездной людям. Конан стрелял и стрелял, чувствуя
спиной, как мерно ходят лопатки Рины - она метала диски то с левой, то с
правой руки. Хотя это оружие уступало по дальности броска арбалету, его
преимуществом являлась скорость: стальные пластинки жужжали в воздухе
словно рой разъяренных пчел, и киммериец видел, как серые твари одна за
другой исчезают в бездне. У большинства была перерублена шея, и безголовые
туловища с распластанными крыльями падали вниз, вращаясь и брызгая кровью.
так мало в сравнении с атаковавшей стаей! Колчан стремительно пустел, и
киммериец, отложив арбалет, взялся за меч. Он ткнул несколько раз в жуткие
морды круживших рядом чудищ, страстно желая очутиться на земле - на
твердой почве, где можно было бы как следует размахнуться и по-настоящему
пустить кровь этим отродьям Нергала. Воздушный полет, еще недавно так
очаровавший его, казался теперь неприятной, едва ли не бессмысленной
затеей, а сетка из толстых цветочных стеблей представлялась ловушкой.
увертливы. Тут, в воздухе, все преимущества оставались за ними, и лишь
стрела и метательный нож могли уравнять шансы. Зарычав от ярости, Конан
опять взялся за арбалет.
твари кружили в двух сотнях локтей от них и, бросив взгляд на жуткую стаю,
киммериец не заметил, чтобы она сильно преуменьшилась. Этих чудовищных
птиц было много, слишком много!
вокруг парящей в воздухе сферы, Конан сжал кулаки. О, если бы он мог
призвать на помощь Силу! Если б он мог как прежде метнуть ослепительную и
смертоносную молнию! Если б он мог зажечь жаркий шар астрального огня!
Если б он мог...
беспамятства, а здесь, в этой проклятой пропасти - бессилием! Он видел
врага, он пылал гневом - и был не в состоянии добраться до него. До этих
мерзких и наглых тварей, чьи пасти растягивались в глумливых ухмылках!
колчан и спросил:
ладится дело с молниями, так и не надо молний... Но если ты превратишь нас
в невидимок...
голос Рины звучал виновато. - Я могу делать лишь то, что я могу... Лечить
и предсказывать... это все, милый.
недовольно пробурчал:
потом вверх; сразу десяток тварей повис на стеблях, терзая их зубами и
когтями, а одна вцепилась в сапог Конана. Он гневно вскрикнул и начал