тропинки были круты. Гленарван не вел, а точнее, нес на руках жену. Мери
Грант опиралась на руку Джона Манглса. Роберт, счастливый, торжествующий,
радуясь успеху своего предприятия, шел впереди. Оба матроса замыкали
шествие.
лучезарное светило.
вел их правильным путем, Паганеля, отсутствие которого тревожило и
омрачало их счастье. Но они все же шли на восток, навстречу разгоравшейся
чудесной заре. Вскоре они достигли высоты пятисот футов над озером Таупо,
и здесь утренний холод особенно сильно давал себя чувствовать. Перед
беглецами вырисовывались неясные контуры холмов и громоздившихся над ними
гор. Но Гленарван желал лишь одного - затеряться среди этих гор. "А там,
когда-нибудь, - думал он, - мы выберемся из этого горного лабиринта".
местонахождение которой Гленарван представлял себе смутно; к тому же
густой туман скрывал простиравшиеся внизу долины.
ускользнуть от погони? Заметили ли их туземцы? Не выдадут ли их следы?
беглецов влажным облаком и тогда они увидели в трехстах футах под собой
яростную толпу туземцев. Они видели дикарей, но и те тоже заметили их.
Снова раздались завывания, лай собак; все племя, тщетно попытавшись
перебраться через скалу, где стояла хижина, бросилось вон из крепости и
помчалось кратчайшими тропинками в погоню за узниками, избежавшими их
мести.
14. ТАБУ
скрыться за ней от взоров маорийцев. Беглецы надеялись, что им удастся по
какому-нибудь проходимому горному кряжу добраться до соседних горных
вершин, столь запутанных, что, пожалуй, лишь один бедный Паганель сумел бы
в них разобраться.
Орда дикарей подбегала уже к подошве горы.
словом и жестом.
остановились, чтобы оглядеться и решить, как сбить с толку маорийцев.
расстилалось озеро Таупо. На севере поднимались вершины Пиронгии, на юге -
огнедышащий кратер Тонгариро, на востоке взор встречал горную цепь,
примыкающую к Вахити-Рэндж, к этой большой горной цепи, звенья которой
пересекают весь северный остров, от пролива Кука вплоть до Восточного
мыса. Итак, предстояло спуститься по противоположному склону и углубиться
в узкие ущелья, из которых, быть может, не было выхода.
теперь отчетливо видны были малейшие неровности почвы. Ни одно движение
дикарей не могло ускользнуть от его взора.
последние добрались до вершины.
были они утомлены, надо бежать, чтобы не попасть в руки преследователей.
остановил их.
изменение. Погоня внезапно прекратилась у подножия горы, словно ее
прекратило чье-то властное приказание. Дикари вдруг хлынули вспять, словно
морские волны, разбившиеся о непреодолимый утес.
жестикулировали, размахивали ружьями и топорами, но не продвигались вперед
ни на шаг. Их собаки неистово лаяли, остановившись, как и дикари, словно
вкопанные.
глядели, ничего не понимая, трепеща, как бы племя Кай-Куму не сбросило с
себя столь внезапно сковавших его чар.
Он указывал рукой на маленькую крепость, высившуюся на самой верхушке
горы.
свежевыкрашенный частокол, и Гленарван узнал могилу новозеландского вождя.
Счастливый случай привел беглецов на вершину Маунганаму.
поднялись к самой могиле вождя. Широкий вход в ограду был завешен
циновками. Гленарван хотел было войти, но вдруг быстро подался назад.
находился маориец в длинном плаще из формиума. Тень от ограды мешала
разглядеть черты его лица. Он сидел спокойно и невозмутимо завтракал...
английском языке любезно сказал:
обнимать его. Паганель нашелся! Для беглецов он олицетворял спасение.
Каждому не терпелось расспросить его, каждый хотел узнать, каким образом и
почему оказался он на вершине Маунганаму, но Гленарван одним словом пресек
это несвоевременное любопытство.
которых я от души презираю.
у подошвы горы, издавая ужасающие вопли.
Попробуйте-ка, взберитесь на эту гору!
наложено табу!
которых в средние века несчастные находили себе безопасный приют.
суеверных дикарей.
благодетельной передышкой, которую следовало использовать. Гленарван,
охваченный невыразимым волнением, молчал, а майор с довольным видом
покачивал головой.
рассчитывают взять нас измором, то они жестоко ошибутся! Не пройдет и двух
дней, как мы будем вне досягаемости этих негодяев.
это ни странно, на этот раз словоохотливый ученый был очень скуп на слова.
Он, такой любитель рассказывать, отвечал теперь друзьям неясно и
уклончиво.
усердно кутался в свою огромную шаль из формиума и словно избегал
любопытных взглядов. Ни от кого не ускользнуло, что когда речь заходила о
нем самом, то Паганель смущался, и все, из деликатности, делали вид, что
не замечают этого. Впрочем, когда разговор не касался его личности, то к
нему опять возвращалась его обычная жизнерадостность.
рассказать товарищам, усевшимся вокруг него у ограды.
суматохой и ускользнул из "па". Но ему не так повезло, как юному Гранту,
он угодил в другое становище маорийцев. Вождем этого племени был человек
высокого роста, с умным лицом, более развитой, чем его воины. Он правильно
говорил по-английски и приветствовал географа, потершись носом о нос.
вождь любезно, но все же неотступно следует за ним, понял, как обстоит
дело.
человеком. Видимо, очки и подзорная труба географа ставили на недосягаемую
высоту Паганеля, и Хихи решил привязать его к себе - не только хорошим
обращением, но и крепкими веревками из формиума, особенно на ночь.