города сорвало снег, включилось полное уличное освещение и вздымающимся
шаром засиял купол в центре: вероятно, там прозвучала тревога. По
радиальным улицам со всех восьми сторон света к сияющей сфере как и прошлой
ночью бежали люди, занимая свои места. Машина набрала высоту двести метров,
и открылся светящийся круг над городом - охранный, переплетенный колючей
проволокой, очерченный светом и следами от снегохода "Буран". Тем временем
в небе над головой начало разгораться полярное сияние, дополнительно
освещая взбудораженный живой пятачок среди бесконечного белого безмолвия.
- Посмотри, что у нас на шасси, - попросила Дара. - Кажется, подняли
сугроб...
Насадный открыл дверцу, щурясь от потока воздуха, свесился вниз и увидел
спину с бубновым тузом. Кошкин сидел на шасси, обхватив стойку, и вертел
головой. Дотянуться до него было невозможно, да и опасно - ветер буквально
выдувал академика из кабины. Тогда он достал страховочный трос и метнул его
в Кошкина - карабин ударил по спине.
- Цепляйся!
Он повернул лицо против ветра, увидел Насадного и будто бы засмеялся. Или
ветер так исказил его лицо...
- Лечу! - вроде бы крикнул он. - Я лечу! В этот миг произошло непонятное:
звезды изменили свое местоположение и полетели с земли. Одна, светящаяся
ярко, как Венера, пронеслась так близко, что можно было дотянуться рукой.
- Что это. Дара? - спросил он, включив СПУ.
В наушниках слышались обрывки каких-то переговоров с землей. Дара не
отвечала. Тогда он втянул назад страховочный фал, закрыл дверцу и
протиснулся к своему креслу.
Лицо Дары, после перегрузки принявшее какое-то особенное, божественное
свечение, показалось спокойным, хотя она говорила что-то резкое, прижав
ларингофоны к горлу. Он ничего не понял из радиообмена и сообразил, что
дело плохо, когда увидел пролетающие рядом с кабиной светящиеся трассеры: с
земли, из района аэропорта, била зенитная установка. Белые Братья закупали
боеприпасы не только в национальном парке США...
Дара выключила освещение и проблесковые маячки, горели только приборы в
салоне, и оттого земля стала светлее. Она завершила первый круг,
ориентированный примерно по периметру города, и далее пошла с набором
высоты. "Шилка" с аэродрома поливала из всех четырех стволов, независимо от
удаления, и всплески пламени прерывались лишь на короткий миг, когда меняли
ленты с боеприпасами. Насадный ощутил в этой стрельбе отчаяние: время
отсчитывало последние минуты существования не отмеченного на карте города
Астроблема и Белого Братства, его населяющего.
Поразительно! У Насадного даже не трепетала и не скорбела душа...
Дара совершила полный разворот.
- Чего мы ждем?
- Не готов второй блок перепускной камеры, - спокойно отозвался академик. -
Идет накопление концентрации газа и его ионизация.
- Я не разбираюсь в тонкостях технологий, - был ответ. - Но у нас расчетное
количество топлива.
- Надо ждать. Я должен это увидеть.
- Что там на шасси?
- Человек. Кошкин.
Завершая второй круг, вертолет попал под прицельный обстрел и две пули
продырявили хвостовую часть вертолета. В салон снова потянуло холодом. Дара
взяла ручку на себя и потянула вверх, одновременно увеличивая радиус
разворота.
От взрыва второго блока над городом взвилась снежная пелена, и когда осела,
Насадный рассмотрел спираль вокруг сферы, выстроенную из людей. Они
качались, словно маятники, и длинные тени, видимые только сверху,
расчеркивали город на множество трепещущих радиальных линий.
- Можно ложиться на курс? - спросила Дара.
- Нет... Я обязан увидеть все!
- Но на "Разряде" было всего два блока! Они взорвались! Установки больше не
существует!
- Еще немного, - попросил он. - Потерпи.
- В обрез запас горючего! Сколько времени нужно?
- Не знаю, - Насадный не отрывался от стекла боковой дверцы, глядя на свое
детище. - Некогда было делать расчеты. Есть третья камера.
- Нет третьей! Я видела "Разряд"!
- Третья - сам бокс и штольня.
- Но у нас не хватит топлива, Варга!
Он помолчал, взирая на опасные строчки трассирующих пуль, нажал тангенту,
спросил хладнокровно:
- Почему ты называешь меня этим именем - Варга?
- Потому что ты - Варга, хранитель соли Вечности. Это твой рок.
- Я подумал, нечто другое.
- Что именно?
- Мне слышится иной смысл... Кажется, моя мать называла так отца... В
минуты нежности...
- Не отвлекай меня! - она уронила, а потом выровняла падающую машину, и тем
самым спасла от огня "Шилки". - С аэродрома взлетел вертолет. Ты видел?
- Нет...
- Сейчас увидишь...
В тот же миг из непроглядного, расчерченного звездами пространства ударила
очередь из крупнокалиберного пулемета. Пронизанный навылет дюраль засвистел
пробоинами. Дара резко уронила машину вниз и по косой стала уходить к
земле.
- Скоро?! - услышал он сдавленный голос.
- Не знаю... Не знаю!
- Уже семь минут в минусе!
- Еще один круг.
Она помедлила, сказала холодно и бесстрастно:
- Нас атакуют слева. Бей иллюминатор. Насадный трижды ударил стволом
автомата в выпуклый квадрат стекла - даже трещины не появилось...
- Бей! - крикнула она, забыв включить СПУ - прочитал по губам.
Очередь вынесла лишь рваный лоскут триплекса, свистящий гул в кабине
заложил уши, показалось, крупные звезды, захваченные вакуумом, втягиваются
и кружатся в салоне. Ослепленный ими, Насадный ощупью перевернул спаренный
магазин и передернул затвор.
- Слева по борту... Полета метров... В тот миг он уже не разбирал, откуда
звучит команда и кто отдает ее; звездный косой ливень высветил туповатую
кабину тяжелой "шестерки", и академик не целясь, ведомый интуитивным
чутьем, нажал спуск.
Он не видел попадания, да и не мог видеть из-за яркой и долгой вспышки на
конце ствола. Когда же затвор в последний раз толкнул руку и остался в
Контровский Владимир
Лукьяненко Сергей
Андреев Николай
Браун Дэн
Афанасьев Роман
Контровский Владимир