- еще минута прошла.
путались, толкались, мешали друг другу. Самое главное, если по большому
счету, я еще не сделал выбора. Того самого, который мне предложила
биомать-Родина, Мария Николаевна. Потому что я вполне понимал, как спасется
мое тело и как погибнет душа, если я сейчас проберусь к Чуду-юду, встану во
фрунт и скажу, что готов выполнить любой его приказ, в том числе и разрубить
пополам икону, даже если для этого придется застрелить полуживого Сорокина,
еле волочившего ноги. О возможной заподлянке "черного ящика", который вместо
"экологически чистой планеты" мог запросто смайнать нас в геенну огненную,
мне как-то думать не хотелось. А все прочее, в общем-то, было вполне
приемлемо: и окончательное превращение в биоробота, и утрата всяческой
свободы. Главное, что у меня останется в живом, здоровом и, возможно, в
бессмертном виде мое любимое живое тело, которое сможет видеть, слышать,
нюхать, вкушать, осязать и без особых проблем существовать под мудрым
руководством Чуда-юда, в свою очередь, управляемого не то чертями, не то
инопланетянами.
не мог. Что я, привидением стану? Или, все-таки в рай направят? А что там
делать?
это, насчет 16.30, - абсолютная ложь? И попросту ничего сверхъестественного
не случится?! В том смысле, что никакого Прохода не откроется, а сюда, вниз,
придут "ягуары" и, зажав нас всех в нижних ярусах, попросту перестреляют...
По-моему, в тот момент, когда на часах было 13.29.56, я в эту мысль почти
уверовал. Именно тогда мы с Верой и ее сынишкой оказались на пустой площадке
горизонта 88.
показалось, будто там включили фонарик с синим стеклом. Слабенькие отблески
едва просматривались через щели между листами, из которых была сварена
лестница, и были едва заметны на тюбингах, которыми был укреплен ствол
шахты. Однако свечение быстро нарастало. Оно прошло стадии яркости неоновой
рекламы, лампы дневного света и уже приблизилось по силе к дуговому фонарю.
Но что еще более интересно - свет стал просматриваться наверху. Яркий луч
вырывался из незакрытой двери кабельного туннеля на горизонте 82.
удивления. Я моментально сообразил, что его источником является та самая
странная конструкция, которую прошлой ночью сооружал Чудо-юдо, вероятно, под
диктовку "черного ящика". И поскольку свет появился ровно в 13.30, мне не
понадобилось долго ломать голову, чтобы догадаться - "башенка" была
механизмом для открытия Большого Прохода.
имевшего плотность воды или киселя, с которыми мне пришлось сталкиваться
дважды. Первый раз - в том потоке времени, где была экспедиция на объект
"Котловина", а второй раз вчера, в президентском дворце. Правда, несмотря на
схожесть ощущений при встрече с этими "дверями", в первый раз я был просто
перемещен в пространстве, а во второй - вышел в искусственную реальность и
вынужден был созерцать БСК-2. Оба раза ко всему этому имел отношение "Black
Box", в первом случае большой "черный камень", во втором - маленький "черный
ящик". Но ни в том, ни в другом случае не было никакой "башенки". Тем более
- с перстнями Аль-Мохадов.
одиночных камер бывшей тюрьмы на горизонте 94. В этой камере не было ни
одного окошка, а дверь была стальная и плотно прилегала к раме. Было еще
вентиляционное отверстие, выходившее, должно быть, в вентиляционный короб,
через него - в вентиляционную галерею горизонта и, наконец, в вентиляционную
шахту. Наверно, кабельный туннель тоже вентилировался, но мне что-то не
верилось, чтоб столь яркий свет смог через целую кучу изгибов добраться
сюда... И уж тем более странно, что свет мог появиться двенадцатью метрами
выше, на горизонте 82.
пробурить лучом на режиме "О" и большую толщу...
что-то волокли вниз по лестнице. Хотя "джикеи" не могли топать так громко
своим войлоком, я на всякий случай отпихнул Веру с ребенком к двери и
наставил автомат на поворот лестницы.
микитки оглоушенного, но явно живого "джикея". Теперь стало уже настолько
светло, что никаких фонарей не требовалось. Пленнику могло быть и полста, и
шестьдесят с гаком, но выглядел он моложаво, спортивно. Да и силенок было в
достатке. Едва очухался, стал дергаться, да так, что такие крепкие ребята,
как Луза с Гребешком, его едва держали.
пленника к поручню лестницы. - Соловьева пришлось грохнуть в туннеле. Хотя
он втрое меньший гад, чем этот. Но он и только он знает, как это можно
остановить.
спасению только тогда, когда расколете икону пополам!
счастливцы уходят по нему в иной мир! - патетически вскричал Рудольф
Николаевич. - Они будут жить вечно! А вы, вы все умрете! Уже через полчаса
эта стальная лестница накалится докрасна, и вы испытаете все муки ада,
прежде чем умрете.
равно, кому она теперь нужна, деревяшка эта?!
допустим, ты в Бога веруешь, святыней ее считаешь - все понятно. Можешь не
рубить! А мне, между прочим, по фигу. Я знаю, что если у этого козла бзик -
он упрется и не скажет. Не чувствуешь, что ли, жарко становится? Точно,
температура растет!
камуфляжку Сорокина. - Отдашь или нет?! По стенке размажу!
него, пар-раша!
просочился в них, а теперь, пользуясь случаем, хочет вцепиться и в меня.
Ненависть, разгоравшаяся в нас всех, прокладывала ему дорогу. С другой
стороны, попробуй уговори Лузу с его полуторастами килограммами! Если
попадет своим кулачком в левую щеку, то правую подставлять уже не
потребуется...
пошмаляю, лярвы гребаные!
а лишь остановил. Во мне сцепились две силы: одна прямо-таки требовала -
"мочи, пока не поздно!", а другая осаживала, убеждая, что это происки
"черного ящика". Луза, чуя мою неуверенность, неторопливо потянулся к поясу,
где торчала рукоять "глока", а Гребешок постепенно отодвигался от Лузы в
сторонку, чтоб не угодить под одну очередь.
комиссарским голосом, которым, должно быть, целые полки можно в атаку
поднять. - Именем Божьим заклинаю, перекреститесь!
с Гребешком будто завороженные - тем более что так оно и было! - тут же
троекратно повторили его движения.
правилам осенился... Щелк! Что-то полегчало... И сразу появилась идея.
Луза, Гребешок и даже Вера, которая до того безучастно стояла в сторонке,
начали чертить в воздухе кресты. Чирк! Чирк! Одна за одной несколько вспышек
сверкнули на черном силуэте пленника. Воронцов испустил какой-то невероятный
рев - я таких даже в видеофильме "Чернокнижник" не слыхивал! - и обмяк,
повиснув на скованных руках. Но зато во все стороны - вверх и вниз тоже! -
искрясь, унеслось множество мелких, с теннисный мяч размером, "зеленых
ежей".
- Отстегните меня... Слово дворянина, я не попытаюсь бежать. Господи, как же
Он хитер!
успеть... Вы точно не разбили икону?! Покажите ее!
упал на колени, перекрестился уже самостоятельно, пробормотал:
Дальский Алекс
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Корнев Павел
Гуль Роман Борисович
Эриксон Стивен