сломаются...
ломаются. И в первый раз, и во второй, и в третий... Так что сразу берись
за меч.
Эдвином. Лица были угрюмые, глаза зло и потерянно сверкали из-под
насупленных бровей. Сэр Эдвин был бледен, под глазами темные круги. Он
сразу постарел, сгорбился.
он узнал, что ты уже здесь? Его меч на две ладони длиннее самого длинного
меча в Британии. Его щит, как дверь, он в одиночку ломает ворота замка,
пока на него бросают со стен камни и бревна!
Он мог бы завоевать славу в походах, где ты завоевал славу!
гм... земли.
опустились. Видно было как из шатра выскочил довольно высокий человек, но
согнутый, суетящийся, заспешил к коням, что-то прокричал оруженосцу, тот
глазел на приближающийся всадников, снова метнулся к шатру, от
торопливости запутавшись в широком пологе.
жирную жабу. А сэр Эдвин с гадливостью поморщился:
редкостный, что вон даже всезнающий сэр калика с ним не сталкивался.
сиротский приют? Устроил в пресвятой церкви коровник?.. Нарушил верность
королю?
сказал нехотя:
Страшная харя, но внешность -- это для баб. Мы с любой хороши.
короля была красивая и очень добрая жена.. Да что там добрая, она была
справедливая! Звали ее Годива. Не однажды упрекала мужа, что тот обложил
простой люд непомерными налогами. Тот посмеивался, но однажды, когда прямо
на пиру бросила такой упрек, он заявил со смехом, что на словах она
добрая, но на самом деле пальцем не шелохнет, чтобы что-то сделать для
простого люда. И тогда Годива поклялась при всей знати, что готова сделать
все, чтобы народу жилось легче. Король увидел, что многим рыцарям горячая
речь его жены понравилась. Он нахмурился, объявил громко, что освободит
все земли на три года от налогов, если его дерзкая жена в ближайший
воскресный день проедет на коне через весь город... голая!
заинтересованным.
Годива была не просто женщиной, им можно быть лживыми, она была королевой.
замечал разницу между королевами и простолюдинками. Томас продолжил с
подъемом:
проедет обнаженной через весь город, и тогда король освободит всех на три
года от налогов. И если они в самом деле ее любят, то знают как поступить.
И вот, когда настал этот день, весь город опустел, словно прошла чума,
холера, а оставшихся увели гунны. Всюду закрывались окна, захлопывались
плотные дубовые ставни. И когда настал полдень, на красивом вороном коне
выехала королева. Ее волосы были распущены и ниспадали до пояса, но не
могли скрыть ее блистающего снежной белизной тела. Она ехала, гордо
выпрямившись, ее маленькая ручка твердо держала поводья. По пустым улицам
проехала через город до городских ворот, повернула коня и так же шагом
проехала обратно к замку.
Яры блеснули слезы.
не оскорбил, подглядывая?
ставне -- крохотную! -- а когда королева поехала по его улице, прильнул
одним глазом. Мы узнали на другой день, он явился ко двору с навеки
перекошенной рожей и вытекшим глазом. А слуги рассказали про дыру в
ставне. Вот так некогда красивый и могучий рыцарь был с позором изгнан из
рыцарского братства. Его, одноглазого урода, не приняли купцы, отказались
от него ремесленники, даже простолюдины погнушались, ибо из них никто...
Да что простолюдины! Ворье и разбойники в тот день в город не являлись,
чтобы не встретить всадницу... Но, как я вижу, этот гнуснейший из
мерзавцев нашел себе родственную душу!
копье. Черный гигант потряс оружием над головой, рука была со ствол
дерева, в железе.
копья!
гибель от твоего копья.
друг на друга. Тишина стояла такая, что даже кузнечики умолкли, ждали
исхода поединка.
понеслись друг другу навстречу тяжелые рыцарские кони. Всадники выставили
копья, со скоростью выпущенных стрел сблизились. Удар был такой силы,
будто сшиблись две стальные скалы.
В воздух взлетели десятки обломков, на которые разлетелись копья рыцарей.
такой, словно тысяча кузнецов одновременно грянули молотами о наковальни.
друг на друга в упор через узкие прорези забрал. Синие глаза Томаса
метнули пламя, но в прорези шлема Мангольда было черно, и пламя погасло,
как одинокий огонек в ночи.
сгибаясь от тяжести. Томас вспомнил слова калики.
на блистающую полосу стали в руке черного рыцаря, подумал вдруг, что много
слышал о мече Мангольда, но не мерил со своим. А так с виду его нынешний
меч, меч Англа, не короче...
готовились к бою. Если в Сарацинии Томас дрался против легких и быстрых
сабель, доспехи защищали, то теперь вышли меч на меч, сила на силу, добрый
англский удар на такой же удар.
разлетелись, зажигая воздух, а мечи снова взвились над головами. Кони
остановились, поворачивались боками, давая седокам позицию для удара, сами
приседали, когда тяжкий меч обрушивался на щит. Сила удара была такова,
что копыта коней погружались в землю на ладонь.
своим слугам. Те глазели на бой во все глаза, один кинулся в шатер,
скрылся.
щита осталась одна половинка, и черный рыцарь тоже отшвырнул его,
ухватился обеими руками, как и Томас, за меч.
руке, пальцы занемели. Мангольд яростно выругался: в руке его была зажата
рукоять с обломком меча. Другая половинка взлетела в воздух, сверкая на
солнце, с лязгом обрушилась на камни.
твое лицо, сожрут... ха-ха!.. и она, ты знаешь, о ком я говорю, будет
смотреть из высокого окна!
Конан-Дойль Артур
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Зыков Виталий
Никитин Юрий
Орловский Гай Юлий