другой план бытия.
Рассмотрим сначала тот тип жизни, где неизбежно абсолютное повторение.
Это, прежде всего, люди 'быта' с глубоко укоренившейся, окаменелой, рутинной
жизнью. Их жизни следуют одна за другой с монотонностью часовой стрелки,
движущейся по циферблату. В их жизни нет ничего неожиданного, случайного,
никаких приключений. Они рождаются и умирают в том же самом доме, где родились и
умерли их отцы и матери, где родятся и умрут их дети и внуки. Общественные
потрясения, войны, эпидемии, землятресения иногда сметают их с лица земли целыми
тысячами и сотнями тысяч. Но, за исключением такого рода событий, вся их жизнь
строго упорядочена, расписана по плану. Представим себе купца старинного
восточного города; он живёт в окружении рутинной жизни, которая протекает без
особых перемен из века в век. Он торгует коврами в той же лавке, где торговали
его отец, дед, а возможно, и прадед. Вся его жизнь от рождения до смерти
обозрима, как на карте: в таком-то году он женится, в таком-то берёт старшего
сына с собой в лавку, в таком-то -выигрывает тяжбу с соседом, всегда одним и тем
же способом; умирает он тоже всегда в одно и то же время, в тот же день и час, и
всегда от одной и той же причины, - объевшись плова.
В жизни таких людей не происходит ни одного нового события. Но именно эта
непреложность повторения порождает в них неясное осознание неизбежности
происходящего, веру в судьбу, фатализм, а иногда своеобразную мудрость и
спокойствие, переходящее порой в ироническое неприятие тех, кто исполнен
беспокойства, чего-то добивается, к чему-то стремится.
К другой разновидности людей из категории точного повторения относятся
исторические персонажи: люди, чья жизнь связана с великими жизненными циклами,
скажем, с жизнями многих людей, государств, народов. Это великие завоеватели,
вожди, реформаторы, создающие империи и разрушающие великие царства (как свои
собственные, так и своих врагов), - все они принадлежат к этой разновидности. В
жизни таких людей также нет и не может быть никаких перемен. Любое произнесённое
ими слово влияет на судьбы народов, и они должны знать свою роль в совершенстве:
ничего не прибавлять от себя и ничего не упускать.
Этот тип становится особенно ясным, если рассмотреть слабые исторические
личности - людей, которых история как бы намеренно выдвигает на передний план в
те периоды, когда должна быть разрушена империя или целая культура. Таковы,
например, Людовик XVI или Николай II.
Они ничего не делают и не желают ничего делать; единственное, чего им хочется, -
это чтобы их оставили в покое. Однако любое их движение, любой жест, любое слово
(даже те слова, которые, казалось бы, произнесены по ошибке) приобретают особое
значение и либо начинают, либо заканчивают целые исторические периоды. Все они
без исключения ведут к конечной катастрофе, ни одно из этих слов нельзя
отбросить, даже ошибки с необходимостью повторяются.
'Сильные личности' - Наполеоны, Цезари, Чингиз-ханы - ничуть не отличаются от
слабых. Они - пешки на той же самой доске и точно так же не могут ничего сделать
сами, не могут сказать ни одного собственного слова, не могут ничего прибавить к
тому, что должны сказать или сделать, и не могут ничего отнять.
Что касается тех, кто составляет толпу на мировой сцене, то и для них повторение
является неизбежным. Толпа должна хорошо знать свою роль в каждый отдельный
момент. Никакие выражения народных чувств во время патриотических манифестаций,
вооружённых восстаний и революций, коронаций и переворотов не были бы возможны,
если бы толпа не знала заранее свою роль или забыла её. Такое знание возможно
только благодаря постоянному повторению одного и того же.
Но если перейти к жизни отдельных людей, которые составляют толпу, мы обнаружим,
что у разных людей 'нарастающие тенденции' приводят к очень разным результатам.
'Нарастающие тенденции' могут быть двух родов: те, что повышают жизненность
(хотя бы внешне), и те, что понижают её.
Рассмотрим тип, в котором жизненность снижается, тип с нарастающей тенденцией к
вырождению. К этой категории относятся неудачники, пьяницы, преступники,
проститутки, самоубийцы. С каждой новой жизнью их 'падение' совершается всё с
большей лёгкостью, а противодействие ему всё меньше. Их жизненная сила
постепенно понижается, они превращаются в живые автоматы, в собственные тени, в
носителей единственного желания, которое составляет их главную страсть, главный
порок или главную слабость. Если их жизнь связана с жизнью других людей, эта
связь постепенно слабеет и в конце концов исчезает. Такие люди медленно уходят
из жизни. Именно это происходит с самоубийцами. Они окружены атмосферой некой
фатальности; иногда они даже не доживают до момента самоубийства и начинают
умирать ещё раньше; наконец, они просто перестают рождаться.
Это подлинная смерть, ибо смерть существует так же, как существует рождение.
Души, подобно телам, рождаются и умирают. Рождение всех душ одинаково. Как оно
происходит - это, пожалуй, величайшая тайна жизни. Но смерть душ может быть
различной. Душа может умереть на одном плане бытия и перейти на более высокий
план. А может умереть полностью, сойти на нет, исчезнуть, перестать
существовать.
К категории умирающих душ принадлежат люди, известные своей трагической судьбой
и особенно трагическим концом. Именно к ним относилось замечательное правило
элевсинских мистерий, которое никогда не было верно понято или объяснено.
Участие в мистериях запрещалось, во-первых, преступникам, во-вторых, чужеземцам
(т.е. варварам), наконец, людям, в жизни которых случались большие несчастья.
Обычно это правило истолковывали в том смысле, что большие несчастья в жизни
человека свидетельствовали о враждебности или гневе богов, вызванных каким-то
поступком этого человека. Но в эзотерическом понимании совершенно очевидно, что
людей, жизнь которых являет собой ряд катастроф, нельзя допускать ни к участию в
мистериях, ни к освящению, июо сам факт этих непрерывных катастроф говорил о
том, что она катится под уклон и остановить её невозможно.
В видимом контакте с нисходящим, неудачливым типом, но фактически в точно таком
же положении находятся люди, добившиеся с обычной точки зрения успеха; дело в
том, что успех этот достигается приспособлением к самым тёмным и бессмысленным
сторонам жизни. Таковы люди, которые быстро сколачивают огромные богатства,
миллионеры и миллиардеры; преуспевающие государственные деятели, известные
оппортунистической, а то и преступной деятельностью; лже-учёные, создающие
ложные теории, расчитанные на моду и задерживающие развитие истинного знания;
'филантропы', поддерживающие все виды запретительного законодательства;
изобретатели взрывчатых веществ и ядовитых газов, спортсмены всех
разновидностей, призёры, чемпионы, рекордсмены; киноактёры и кинозвёзды;
романисты, поэты, художники и актёры, добившиеся коммерческого успеха,
творчество которых лишено какой-либо ценности, кроме денежной; основатели
фантастических сект и культов; и тому подобные личности. В каждой новой жизни
эти люди продолжают делать то, что делали раньше; они тратят всё меньше времени
на предварительное обучение, всё быстрее схватывают технику своего дела и
преуспевания в нём, добиваются всё большей известности и славы. Некоторые из них
рождаются вундеркиндами и демонстрируют свои выдающиеся способности с самого
раннего возраста.
Главная опасность для людей преуспевающего типа - их успех. Успех как бы
гипнотизирует их, заставляет верить, что они сами стали его причиной. Успех
заставляет их следовать линии наименьшего сопротивления, т.е. приносить всё в
жертву успеху. Поэтому в их последовательных жизнях ничего не меняется, разве
что успех достигается всё легче и легче, всё более механически. Не способные
сформулировать принцип своего успеха, они чувствуют, что их сила как раз в
механичности и заключается, поэтому они подавляют в себе все другие желания,
интересы и склонности.
Люди подлинной науки, подлинного искусства, подлинной мысли и деятельности
отличаются от них, главным образом, тем, что редко добиваются успеха. Как
правило, признание приходит к ним спустя долгое время после завершения их земной
жизни. С точки зрения повторения жизней это чрезвычайно благоприятный фактор. То
внутреннее разложение, которое почти неизбежно приходит с успехом, в них никогда
не проявляется. Они начинают новую жизнь новым стремлением к недостижимой цели;
иногда они возобновляют свой труд и 'вспоминают' его поразительно рано, как это
бывает у некоторых знаменитых музыкантов и мыслителей.
Эволюция, т.е. внутренний рост, внутреннее развитие, не может быть случайной или
механической. Пути эволюции - это пути джняна-йоги, раджа-йоги, карма-йоги,
хатха-йоги и бхакти-йоги; или же это путь особого учения, доступного лишь
немногим (о чём упоминалось раньше, в главе 7). Пять йог и путь особого учения
суть пути работы над собой для людей разных внутренних типов. Но все эти пути в
равной степени трудны, все они требуют всего человека.
Люди нисходящего типа здесь сразу же отпадают. Никакая эволюция для них
невозможна, ибо они не способны на длительные и непрерывные усилия, тогда как
эволюция есть результат долгой и упорной работы в определённом направлении. В
точно таком же положении находятся и люди преуспевающего типа. Людям нисходящего
типа мешают их неудачи, преуспевающего - их успех.
Для людей 'быта' и исторических персонажей эволюция возможна только на пути
очень трудной, скрытой карма-йоги, ибо на внешние изменения они не способны. И
если каким-то чудом они начинают понимать свой положение и разрешают главную
загадку жизни, им приходится играть роль, притворяться ничего не замечающими и
не понимающими. Помимо карма-йоги, некоторым из них доступна бхакти-йога.
Карма-йога показывает им, что можно, не меняясь внешне, измениться внутри, что
важна только эта внутренняя перемена. Этот путь чрезвычайно труден, почти
невозможен; он требует большой помощи от того, кто способен её оказать.
Для всех категорий людей эволюция связана со вспоминанием. Раньше говорилось о
вспоминании неизвестного прошлого. И вспоминание может быть различным по своему
качеству, может обладать самыми разными свойствами. Эволюционирующий индивид
припоминает, хотя и смутно, свои предыдущие жизни. Но поскольку эволюция
означает ускользание от колеса пятого измерения и переход к спирали шестого
измерения, вспоминание имеет смысл только тогда, когда оно обладает активным
характером и определеённым направлением, когда оно порождает недовольство
существующим положением и стремление к новым путям.
Этим я хочу сказать, что само по себе вспоминание не вызывает эволюции;
наоборот, оно может оказаться причиной ещё худшего порабощения жизнью, т.е.
пятым измерением. В этих случаях 'вспоминание' принимает формы 'рутинной жизни'
Прозоров Александр
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Лукин Евгений
Орлов Алекс
Контровский Владимир