бульварам в шумной, говорливой толпе, словно возвышаясь над всеми,
гордый своей миссией и своей неизвестностью...
отделяет его от того времени. А между тем разве не он год назад
расхаживал с тем же самым чувством по улицам Москвы, гордясь
великолепными, задевающими за облака зданиями, которые он сохраняет от
разрушения своим молчанием? Разве не год назад он воображал, читая
сообщения о грандиозных планах строительства, что незримо примет во
всем участие, оберегая страну и весь мир от разрушения?
Кленовым, лежащим на кровати с наушниками на голове?
чудаковатым старым ученым, он отказывался от многих знаков внимания.
Он не хотел ни многокомнатной квартиры, ни автомашины, ни
обслуживания... Однако в Америке он пользовался всем этим! И
чудаковатости у профессора Вонелька не было. Значит, говорил в нем
все-таки голосок совести! Он только не хотел слушать этот писк, глушил
его, отделывался конфузливым отказом от элементарных удобств. И сделка
с совестью совершилась! Ах, если бы раньше понять все это!
недостаточно только молчать. Он покатился вниз... к преступлению. Если
бы не чуткость я великодушие новых людей его Родины, он так ничем и не
помог бы человечеству, да он и не помог пока!.. Вот если бы Матросов
привез радий-дельта и батарея выстрелила, погасив воздушный пожар,
тогда Кленов понял бы, что жил недаром.
сосредоточилось на спасении Матросова. И Кленов исступленно слушал, не
снимая наушников, не желая внимать уговорам доктора Шварцмана. Старик
упрямо гнал все сомнения, уверяя себя, что прибор портативен, не
требует энергии. Матросов найдет способ дать о себе знать.
верить в невозможное - спасение Матросова.
бы это мог быть?
профессор зашаркал в полумраке.
площадке существует день, солнце, живут люди, говорят, смеются.
вами, дорогая, осмелюсь спросить? Вас словно с креста сняли.
Марина.
всякой меры и обрадован... Наш милейший доктор говорил о вашем
серьезном недомогании...
сказала Марина. - Трудно уберечься. Получили мы еще один изотоп
радия-дельта. К сожалению, - Марина болезненно усмехнулась, - период
полураспада у него еще меньше. Он исчезнет скорее, чем его нанесут в
виде защитного слоя на сверхаккумулятор.
опытами. Молодость свою не бережете. Ради бога, не обращайте на меня
внимания. М-да... Я бы прибрал постель...
прошу вас, очень... - Марина так посмотрела на Кленова, что тот только
зажевал челюстями и подчинился. - Теперь я отдерну шторы и на минуту
отворю окно. Хорошо? У вас есть тряпка? Я вытру пыль.
вы, право?.. Я бесконечно, рад вашему приходу!
Она то и дело присаживалась отдохнуть.
все равно.
дозволительно: складывайте их куда хотите.
понимаете живопись.
училась по вашим книгам, - говорила Марина, с улыбкой смотря на
растроганного профессора. - Хотите, я согрею вам чаю?
счастье выпить чашку вместе с вами.
ел, он с радостью бы согласился.
даже не понимаете, что у меня за состояние. Радиация, оказывается,
вызывает тошноту...
Кленов. - Какая вы были тогда, я бы сказал, светлая и настырная... И
вы, право, очаровали меня... М-да!.. Вы меня извините, покорнейше
прошу, что я в наушниках. Я ведь все слушаю, слушаю и слушаю...
этого слова... по-русски. "Люблю"... Разве меня можно любить?
Сделавшего так много против вас?
произнес Кленов.
вашему отцу. Как бы я хотел иметь такую дочь! Или внучку... Ведь вы
могли бы быть моей внучкой... Я бы так гордился вами!.. М-да!.. Так
нелепо и горестно сложилась жизнь. Наверно, это большое счастье -
иметь детей?
почти прозрачную руку на голубой ящик, почувствовала холод металла и
отдернула ее.
затуманенные глаза смотрели вдаль. - Иногда мне кажется, что я буду
очень счастлива... А иногда мне так горько, что не хватает слез... За
эти дни я плакала больше, чем за последние десять лег. Можно, я сяду
на вашу постель? Какая у вас большая рука... Скажите, ведь вы верите?
Вы услышите сигналы?
сих пор я думал, что хочу этого ради человечества... А хотел-то ведь
ради себя... А теперь... - Старик закрыл глаза и замолчал.
смотрела на худое лицо старика с провалившимися щеками, с запавшими
глазницами, с клочковатой белой бородой... Она гладила его руку и
видела, как сначала из одного глаза, а потом из другого медленно
сползли две слезинки.
И благодарен вам за светлое чувство, которое вы пробуждаете во мне...
Вот за эти слезинки, которых не стыжусь... Предыдущие принадлежали
Мод...
своем.
бывает только раз в жизни... перед концом.
сам себе.
бандит? Так ничего подобного? Это я, ваша назойливая сиделка. Прилетел
к вам на минуточку, раздеваюсь, вешаю пальто... Привожу себя в
порядок... Ведь отсюда я полечу к своей пациентке, к нашей Машеньке,
как мы с вами говорим... Она очень плоха и неосторожна... Может быть,
героична! Склоняюсь. Право ученого! Пренебрегает радиацией. Итак, как
вы себя чувствуете?
прописать тысячу верблюдов, чтобы они плевали на тебя.
Лукьяненко Сергей
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Акунин Борис
Буркатовский Сергей
Бажанов Олег