не делала чего-то столь трудного. Это требовало... всего моего внимания
одновременно. И еще два дополнительных тела. Эндер, мне пришлось ввести
их в образец... даже не знаю, как мне это удалось.
перед дверью. С этими своими анализами мочи в пробирках.
мне теперь делать.
это доставит тебе боль. Я бы никогда не перенес тебя сюда, чтобы сделать
больно.
собственными мыслями привлекательную девушку, выглядящую точно так же,
как его сестра в молодости. Ха, Эндер, старик... есть ли у твоей
распущенности хоть какие-нибудь рамки?
подобное, - буркнул Эндер.
чувствовал, как ее ладонь дрожит и покрывается потом. Она казалась такой
реальной. Она и была реальной. И все же, как только встал в двери,
увидал настоящую Валентину: постаревшую, но, тем не менее, красивую,
грациозную женщину, которую знал и любил все эти долгие годы. Свою
настоящую сестру, такую же любимую, как второе "я". Что делала в моем
разуме эта девушка?
что произошло нечто необыкновенное. Когда же Миро вышел из корабля,
сильный и здоровый, со своей великолепной, разборчивой речью и такой
радостный, как будто хотел запеть, раздался изумленный гул. Чудо! Чудеса
происходили там, куда добрался их корабль!
поняли, что сопровождающая его девушка - это Валентина давних лет, ведь
никто ее такой не знал, кроме самой Валентины. И никто, помимо той же
Валентины, не узнал, видимо, Петера Виггина в этом молодом, полном
юношеского задора мужчине. Портреты в учебниках истории чаще всего
делались с голографических изображений, снятых в поздний период жизни,
когда такая дешевая и простая голография только добывала популярность.
сразу же за ними шел Петер - и Валентина узнала их двоих. Она выступила
вперед, оставив Якта за спиной, и встала перед Эндером.
создал, попав в место, где все, что только не пожелаешь, превращается в
реальность? - Она протянула руку, чтобы прикоснуться к щеке молоденькой
копии самой себя. - Я никогда не была такой красивой, Эндер. Она же
совершенна. Она все то, чем я желала быть, но не могла.
радуешься? - Петер втиснулся между Эндером и молодой Валентиной. - Обо
мне ты тоже сохранила столь чувствительные воспоминания? Лично я рад
нашей встрече. Ты прекрасно пользовалась той фигурой, которую я для тебя
сотворил. Демосфен. Я тебя создал, а ты мне даже спасибо не сказала.
себя. - И что ты с ними сделаешь?
принадлежим, чтобы он еще что-то с нами делал. Возможно, что он меня и
призвал к жизни, только теперь я решаю за себя сам. Как и всегда.
необычностью происходящего. Ведь они же собственными глазами видали, как
в корабль входили три человека; видели, как корабль исчез, как он
появился минут через пять точно на том же месте... И вместо трех, из
него вышло пять человек, в том числе - два совершенно чужих. Так что
ничего удивительного, что они еще не могли прийти в себя.
одного вопроса, самого важного из всех.
Пойдемте отсюда. Проверим, что она привезла нам из Снаружи.
Глава 17
ДЕТИ ЭНДЕРА
ногах.
появились дети.
этих двоих?
отцовских деревьев?
знанием?
Сам он может этого и не понимать, но нет никакой разницы между ним и
этими двоими. Все так, другие тела, но, тем не менее, они являются его
частями. Что бы они ни делали, что бы ни говорили, это говорит и
действует ai(a Эндера.
добрались до всех жителей колонии. Эндер верил, что и до pequeninos.
Ассистент Эли, которого звали Стекло, вызвался стать объектом для
опытов. Уже три дня жил он в том самом стерильном помещении, в котором
пожертвовал собой Садовник. Но на сей раз десколаду в его теле заменила
убийственная для вирусов бактерия, которую он сам помогал Эле
произвести. И на сей раз все те функции, которые до сих пор исполнялись
десколадой, были переданы вирусу реколады. А он действовал идеально.
Стекло не испытывал каких-либо неприятных ощущений. Чтобы признать
реколаде окончательный успех, оставалось всего одно испытание.
состоящим из Петера и молодой Валь встретился с Кварой и Грего в камере
последнего.
убрать десколаду и заменить ее реколадой после испытаний только на одном
Стекло.
вид, закодировали внутри себя инстинкт самоубийства.
Петер уже не был старшим, более крупным и сильным братом. Но в сердце
Эндера все так же не оставалось чувства любви к этому двойнику его
брата, каким-то непонятным образом сотворенному в Снаружи. Петер
представлял все его детские страхи и ненависть. Нынешнее же его
присутствие сама по себе была невыносимой и доводила до отчаяния.
согласились, то с десколадой они были бы чрезвычайно опасны.
Человечество не позволило бы им выжить.
в стратегии.
pequeninos... а он этого несомненно желал бы... то никогда бы по
собственной воле от десколады не отказался бы. До тех пор, пока бы не
выторговал от человечества чего-нибудь взамен.
сохранил какую-то искорку ума, - воскликнул Петер. - Зачем они
отказываются от единственного оружия, которого человечество имеет все
причины опасаться? Приближается Лузитанский Флот, который все так же
тащит с собой Малого Доктора. Так почему же они не приказывают этому вот
Эндрю сесть в его волшебную кастрюлю, полететь навстречу флоту и
продиктовать свои условия?
Pequeninos же делают так, поскольку это правильно, честно и благородно.
Впоследствии я объясню тебе значение этих слов.
всегда, застал всех врасплох: нежный, спокойный, и все же перебивший
беседу. Эндер помнил, что Валентина всегда была такой. Никогда она не
повышала голоса, и все же ее нельзя было не слушать.
звучали просто отвратительно. - Либо особа, которая так говорит, верит в
эти понятия, либо нет. Если нет, то они означают, что за моей спиной
стоит его сторонник с ножом в руке. Если же верит, это означает, что