Максимову.
радостно улыбнулся и закивал, хотя ни черта, был уверен Максимов, не понял.
командирской волей поднят на самую вершину в .прямом и переносном смысле слова.
Его Максимов вызвал на КП, повысив до должности ординарца. Умереть внизу, на
передовой, Рахмону, так звали парня, не светило, и он этому открыто, по-детски
радовался.
знал. А чудить белые офицеры любят, это он знал по театру, что устроил на базе
предыдущий командир - Бес. Поле гор - это смешно. Командир пошутил - смейся.
медленно поднимаясь к базе.
сектора обстрела давно пристреляны, как заверил Максимова командир танкового
взвода.
нацарапал на клочке бумаги цифры. Протянул Рахмону.
Танки, задрав стволы, выбирали нужную траекторию выстрела.
система обороны просматривалась, как модель на ящике с песком. Хоть сейчас
выставляй в учебном классе. Славка-Бес, хоть и был партизаном по жизни, оборону
организовал классически правильно. Максимов был уверен, что продержится даже с
ополовиненным числом бойцов.
окопов и блиндажей. В живых суждено остаться единицам, собаки никого не щадили,
обгладывали все, что торчало из бронежилета. Он не стал останавливать тех
бойцов, что принимались кромсать и месить прикладами тела собак, погибших в
угаре пикрина и от пуль. Решил, пусть выплеснут из себя страх и ярость.
арабском слова молитвы воина. Бойцы, наверное, записали голос любимого
командира на магнитофон и врубали всякий раз перед тем, как открыть огонь.
праздности миновало. Судный час приближается, и мы должны просить Всевышнего о
прощении. Я молю тебя. Всевышний, простить мне все мои грехи, позволить
доказать веру в тебя и прославить тебя любым возможным способом", - грохотал
над горами мертвый голос мертвого Беса.
одной из хохмочек Беса. Как улыбка в лицо врагу перед тем, как убить.
орудия. Четыре танковых ствола стали посылать снаряды в ущелье.
точно в центре колонны. Потом обзор закрыло пылевое облако.
склона появились черные фигурки. Рассыпались в бисерную нитку.
вынесут первое и последнее китайское предупреждение.
покатилось по горам. В следующую секунду взрыв ударил в склон. Земля под
Максимовым ощутимо вздрогнула.
наушники.
говорил хриплый мужской голос. - Подумай, кого и что ты защищаешь? Ради кого ты
посылаешь на смерть своих людей? Я - полковник Бердыев - даю слово воина, что
ни один волос не упадет с головы того, кто сдастся в плен. Каждый, кто захочет,
может присоединиться к нашей борьбе. Мы сражаемся за будущее своего народа. А
за что воюете вы?
БМП. Он так и подумал о них - "мои".
будем тратить время на слова. Помолимся и начнем.
скомандовал Максимов своим людям, зная, что обязательно услышат.
в исполнении Славки-Беса.
БМП. По противоположному склону пробежала цепочка разрывов. Наводчики
скорректировали огонь, и снаряды по высокой траектории стали перелетать за срез
склона. Рвались, вскидывая в небо дымные султаны.
карту, что-то затараторил. Рахмон, закрыв одно ухо, чтобы не мешало гулкое эхо
взрывов, выслушал его, перевел для Максимова:
Разворачивается батарея "Градов",
стороны солнца, раздался вой пикирующих самолетов.
Рахмона.
прошли так низко, что сразу же заложило барабанные перепонки и от боли
потемнело в глазах.
на боевой разворот.
достал всех, раз авиацию подогнали".
стрелы самолетов закутались в дымке. Стоило им пронестись над позициями
Бердыева, как в небо взметался огонь и черный дым.
коса резала сырую траву.
шли на опорный пункт, прячась в слепящем солнце. Первый окутался дымом. Взвыл
НУРС, вспарывая воздух. И в землю врезался тяжкий удар. За ним еще один.
.
приближалась слишком медленно. За ней был обрыв. Но за ней был шанс.
отнурсовалась по опорному пункту. Огонь смел всех, и живых и мертвых. Лавина
дыма, камней и огня обрушилась вниз.
ухватиться, понесла за собой...
отказывалось верить, что это - конец. С интересом смотрел, как медленно
приближается земля, уже мог разглядеть отдельные камни, о которые через
бесконечное мгновенье разорвет тело. И увидел, что среди камней упал
металлический конус. Потрескался и рассыпался на мелкие кусочки, медленно, как
цветок в замедленной съемке, распустилась огненная астра, окуталась дымом. Дым
собрался в облако и, клубясь, стал подниматься вверх. Облако показалось грязным
и рыхлым, как комок ваты, которой на зиму затыкали оконные щели. В этот ком
ваты он и врезался. Падение замедлилось, а потом облако даже потянуло вверх, за
собой. В рыхлой вате застряли мелкие камешки и блестящие острые осколки
металла. Один из них пролетел так близко от лица, что почувствовалось его
горячее прикосновение. Будто раскаленным гвоздем провели над кожей. Земля
потянула к себе. Но еще медленнее, чем прежде. Она была совсем близко.
камнями. Тело само вспомнило опыт сотен прыжков с парашютом, спружинило, а
потом ушло в кувырок, размазывая инерцию падения по земле.
так вкусно. Жизнью...
Только по тому, что испытывает боль, Максимов понял, что еще жив. Непонятно,
почему жив.
обращать на это внимания. Сначала сжал пальцы ног. Потом рук. Странно, но
работали. Движение не вызвало нового прилива боли.
Посняков Андрей
Белов Вольф
Скальци Джон
Конан-Дойль Артур
Контровский Владимир
Маккэфри Энн