Чтение 110–й страницы книги ~Нарский шакал~

Иссохшая голова кивнула.

– Уже утро?

– Еще нет. Оно не наступит еще несколько часов. – Бьяджио повернулся к окну. За плотными занавесками было темно. Ночную тьму прорезали только редкие искры, вырывавшиеся из дымовых труб. – Вам не спится? Постарайтесь. Бовейдин говорит, вам нужен отдых.

– Бовейдин – настоящая клуша, – прохрипел Аркус. – Как и ты.

Бьяджио с печальной улыбкой взял своего господина за руку. Его кисть с каждым днем становилась все более сухой и хрупкой.

– Мы беспокоимся о вас, только и всего. Мы хотим снова видеть вас здоровым.

– Да, да, – согласился Аркус. – Мне надо поправиться. Много дел.

– Очень много дел, мой государь. Мир по-прежнему нуждается в вас. И мне вы нужны.

Слабые пальцы Аркуса обхватили руку Бьяджио. На растрескавшихся губах промелькнула тень улыбки.

– Спасибо, что сидишь со мной, Ренато. Ты мой самый верный слуга.

– Всегда, Величайший.

– Да, всегда. Это всегда был ты.

Растрогавшись, Бьяджио опустился на колени рядом с кроватью. Уперся подбородком в матрас и пристально посмотрел на Аркуса. Он жаждал услышать от него новые похвалы. Он действительно был самым верным слугой императора. Всегда. Он, а не епископ, не Никабар, не Бовейдин или еще кто-то из членов Железного Круга. Только он был таким преданным и постоянным. Только он любил Аркуса как отца.

Но на этот раз он невольно подумал, что все отцы когда-нибудь умирают. И сыновьям приходится жить одним, без любви и заботы. У Бьяджио имелась жена и куча родственников, но они были ему не ближе, чем его родной отец, которого он убил. Он услышал призыв Аркуса, и этот призыв подействовал на него словно вера. Это придало его жизни смысл. А теперь, когда он наблюдал за угасанием великого правителя, ему казалось, что жизнь его становится скучной и бессмысленной.

– Величайший, – тихо вымолвил он.

– Что?

– Я делаю для вас все, что в моих силах. Вы это знаете, правда?

Наступило долгое, томительное молчание. В конце концов император неохотно кивнул.

– Ты пытаешься, – слабым голосом произнес он. – Я это знаю.

– Лиссцы – настоящие дьяволы, милорд. Если б не они, я уже захватил бы весь Люсел-Лор. И вы не страдали бы от такой боли. Но все пройдет, Великий. Я клянусь. Люсел-Лор будет наш, а вы снова станете здоровым.

Но Бьяджио еще не успел договорить, как почувствовал лживость своего обещания. Однако он нуждался в этой лжи не меньше, чем Аркус. Она утешала их обоих.

– Я тут думал, мой друг. – Слова давались Аркусу с трудом. Он судорожно глотнул и продолжал: – Что мне сделать в первую очередь после того, как я поправлюсь? Кто первый должен почувствовать мою месть? Лисс?

– Никабару это понравилось бы, – сказал Бьяджио. – Ему не терпится снова приняться за их родину.

– Так мы и сделаем. Да, сделаем! Когда я поправлюсь, а Люсел-Лор будет моим, я сам поплыву в Лисс и убью их короля. Ты поедешь со мной, Ренато. Это будет великолепно!

– Великолепно, господин мой.

Аркус удовлетворенно вздохнул. Бьяджио показалось, будто ослепшие глаза его повелителя устремлены в прошлое. Интересно, куда именно попал в эту минуту Аркус?

– И тот мальчишка Вентран, – шептал Аркус. – Я хочу, чтобы его ко мне доставили. Немедленно. Я хочу видеть, как он будет качаться на виселице, Ренато. Мы устроим публичную казнь.

– Я буду рад.

– Значит, ты об этом позаботишься? Доставишь его сюда?

Бьяджио замялся.

– Мы стараемся, Величайший. Как я сказал…

– Немедленно, Ренато! Неужели ты не можешь сделать это для меня? Неужели я, прошу невозможного? Это же всего один человек.

– Хорошо, да. Если таково ваше желание, мой господин, мы приложим все усилия, чтобы привезти его сюда.

Аркус поднял руку и провел дрожащим пальцем по щеке графа.

– Ренато, я умираю.

– Нет, о Величайший! Вы не можете умереть. Никогда!

– Возможно. Но может случиться так, что этого уже ничем не остановишь. Так что я обращаюсь к тебе с последней просьбой. Найди Ричиуса Вентрана и доставь его ко мне. Я должен увидеть его смерть, прежде чем уйду. А теперь дай мне слово.

– Да, – с трудом выдавил из себя Бьяджио. – Обещаю. Клянусь моими глазами, я привезу вам сюда Вентрана.

Рука Аркуса бессильно упала.

– Хорошо, – прошептал он. – Хорошо.

– Величайший, – мягко промолвил Бьяджио, – можно мне задать вам один вопрос?

– Сколько угодно, мой друг.

Бьяджио облизал губы, стараясь подавить страх.

– Если вы умрете – но это только если – что будет с нами?

У Аркуса напряглись черты.

– О чем ты меня спрашиваешь?

– Это пустое, – поспешно отмахнулся Бьяджио от своего вопроса.

– Ты считаешь, что я умираю, Ренато? – с укором осведомился Аркус.

– Величайший, вы же сами сказали…

– Я не ждал, что ты со мной согласишься. Ты же должен меня спасать! – Аркуса начала бить дрожь. – Боже всемогущий, как ты можешь так со мной говорить? Я страдаю, а ты занят только собственным честолюбием!

– Нет, милорд, я думаю о Наре, о вашем Черном Ренессансе! Если вы умрете, Эррит будет бороться со мной за трон. Если только…

– Что?

– Если вы не назовете своего преемника.

Дело сделано. Он произнес это слово. Император грустно, протяжно вздохнул.

– Ты – мой самый верный слуга, Ренато, – ласково произнес Аркус. – Тебе этого мало?

– О нет, мой повелитель, мне этого достаточно! Мое единственное желание – служить вам.

– Тогда почему ты заговорил со мной о смерти?

– Ради Нара, Великий. И это все…

– Я не умру! – взорвался Аркус. – Не умру! Ни сейчас, ни потом!

Граф с ужасом наблюдал, как император заливается слезами. Он закрыл ослепшие глаза и отвернулся. Он дрожал и шептал проклятия. Бьяджио взял его за руку и стал ждать конца истерики. Он понял, что никогда не получит ответа на свой вопрос. Аркус слишком сильно боялся смерти, чтобы передать свой свой трон другому.

– Я хочу уснуть, – наконец объявил император. – Побудь со мной, Ренато. Я боюсь снов. Разбуди меня, если я закричу.

– Я здесь, Величайший. – Бьяджио поцеловал высохший лоб императора. – Спите.

Спустя несколько мгновений Аркус погрузился в беспокойную дремоту. Граф Бьяджио встал и направился к двери. В последний раз взглянув на своего повелителя и убедившись, что он проснется не скоро, покинул спальню и вызвал своих Ангелов Теней.

=41=

– Вот, Дьяна, – сказала Наджир. – Тебе нужны такие листья.

Дьяна посмотрела через плечо женщины. Листья были небольшие, но толстенькие, покрытые мягким пушком. Наджир сорвала один листик с куста и разломила пополам. Из разъединенных половинок потянулись липкие нити сока.

– Видишь? Как я тебе говорила. Это ему поможет.

Дьяна ткнула пальцем в нити – они порвались словно паутинки. На ощупь они оказались прохладными. У Дьяны немного отлегло от сердца: наконец она сможет помочь Ричиусу. Четыре дня он лежал, парализованный болью, и вот теперь появилась надежда на какое-то облегчение.

– Сколько нам понадобится? – спросила Дьяна, обрывая листья с куста.

– Не спеши, – предупредила ее Наджир. – Не мни листья, иначе сок вытечет. И не обрывай куст целиком. Лекарство сохраняется недолго, оно понадобится нам и для других.

«Конечно, – подумала Дьяна, – и для других».

Их уже насчитывались десятки, у многих ожоги были такими же тяжелыми, как у Ричиуса. Однако Наджир говорила, что это растение не единственное. Вот и прекрасно. Тогда эти целебные листья будут отданы Ричиусу. Под наблюдением Наджир она обрывала их и складывала в корзинку. К счастью, им не пришлось уходить далеко от замка. Значит, свежие листья сразу же пойдут в дело. Наджир присоединилась к ней. Ее руки двигались размеренно, листья аккуратно ложились в корзинку. Дьяна улыбнулась.

– Спасибо тебе большое, Наджир. Ты не пожалеешь.

Женщина смущенно кивнула.

– Я делаю только то, чего хочет мой муж, – ответила она. – Он велел, чтобы я помогла тебе ухаживать за Кэлаком. Я так и делаю.