дамах попроще.
Полковник - _сноб_!
несколько минут вместе с Триммером они стояли на Стрэнде, тщетно пытаясь
перехватить такси. В этот момент Гай, охваченный глубоким отчаянием,
находился в Бабали-Хани. Перспективы Йэна и Триммера тоже выглядели
мрачными. Мимо них, шаркая подошвами, текла лондонская толпа: мужчины в
разнообразном грязноватом военном обмундировании, женщины - по новой,
непривычной моде этого десятилетия - в брюках, шляпках без полей, с
прилипшими к губам сигаретами, с нечистыми, усталыми лицами; все
пресыщенные чаем и вултонскими пирожками, все с болтающимися на боку
противогазами, хлопающими их по бедру в такт неуклюжей походке.
расспрашивал других девушек. Они не сказали, куда она устроилась. Ты же
знаешь, какие бывают девушки.
Триммеру нотацию, напомнить о предстоящих удовольствиях поездки по
заводам, производящим вооружение, однако Триммер посмотрел на него таким
скорбным взглядом, что Йэн сказал только:
еще. - И, повернувшись, направился на Трафальгар-сквер.
внезапно повернул и, напевая себе под нос, спустился на платформу,
заставленную рядами коек, где долго ждал переполненного поезда.
повысившегося к нему интереса и новой волны энтузиазма в отношении частей
особого назначения, расширялось. Прибавились новые помещения, появились
новые люди. Здесь же, в отделе Йэна, нашла убежище и Вирджиния Трой.
она.
мне надо серьезно поговорить с тобой о Триммере. На карту поставлено
благополучие нашего управления. Ты же понимаешь, что на данный момент он
является нашим единственным вкладом в военные усилия. Я никогда не
встречал человека, который так изменился бы под влиянием успеха. Месяц
назад он был в центре всеобщего внимания. Со своим произношением, улыбкой
и шевелюрой он просто создан для того, чтобы стать национальным героем. А
посмотри на него сегодня. Сомневаюсь, хватит ли его на это лето. Я уже
видел, как на моих глазах стал ничем маршал авиации Бич. Мне знакомы эти
симптомы. Надо сделать все, чтобы такое не повторилось. Я приобрету плохую
репутацию в нашей службе, и на этот раз совсем не по своей вине. Как
заметила твоя жертва, виновата в этом "ты, ты, ты". Следует ли напомнить
тебе, что ты явилась ко мне в слезах и сделала жизнь в нашем доме
невыносимой, пока я не нашел тебе эту работу? Взамен мне хотелось, чтобы
ты проявила хотя бы немного лояльности.
чем-то другим, кроме желания избавиться от Триммера?
все эти разговоры о Глазго? - поинтересовался он.
Ничего похожего на то, что происходит сейчас.
8
Сфакии, с которого вскоре должна была начаться посадка войск на корабли.
Стрелки на часах показывали, что еще нет и десяти, но было похоже, что
наступила глубокая ночь. В лунном свете все казалось недвижимым. Внизу, в
запруженном войсками ущелье, ожидая подхода шлюпок, в ротных колоннах
стоял второй батальон алебардистов; все солдаты были в полном походном
снаряжении. Оперативная группа Хука, развернутая на господствующих над
берегом высотах, держала оборону района посадки, имея перед собой
противника, который после захода солнца не подавал никаких признаков
жизни. Гай привел сюда свое отделение в конце дня. Им пришлось идти всю
прошлую ночь и большую часть дня до перевала, затем вниз до Имброса и
далее по лощине на эту последнюю позицию. Дойдя сюда, все повалились и
заснули мертвецким сном прямо там, где остановились. Гай пустился на
поиски, разыскал штаб войск гарнизона Крита и возвратился оттуда с
последним суровым приказом командирам частей оперативной группы Хука.
происходит.
Клэра находилась в нескольких сотнях ярдов от их расположения. Гай подошел
к выходу из пещеры и увидел в лунном свете фигуру, заговорившую знакомым
голосом:
томительно растягивая слова, прерывая их длинными паузами.
Дюнкерке, ты знаешь. Там не очень-то соблюдали очередь на посадку. Потом
тоже не было никаких расследований. Нет никакого смысла бросать боевые
части и вывозить этот сброд. Тони страшно устал. Держу пари, он перепутал
полученный приказ.
рассвете. Солдатам знать об этом еще не полагается.
самодеятельности, возможно, в течение ряда лет. У меня есть племянник, он
попал в плен в Кале. Как ты думаешь, можно добиться отправки в
какой-нибудь лагерь по собственному выбору?
в старую суку.
ли? Я хочу сказать, что сто пятьдесят лет назад нам пришлось бы драться,
если бы нас вызвали. Теперь мы рассмеялись бы. Должно быть, во времена,
отстоящие от нас лет на сто или около того, этот вопрос представлялся
довольно щекотливым.
демократия, чтобы добиться этого.
для офицеров будет вполне пристойно бросать своих солдат. Так и запишут в
уставе в качестве обязанности: сохранять _кадры_ для подготовки новых
солдат, на место взятых в плен.
проходить подготовку под руководством дезертиров.
за такое бегство? Я считаю, наша беда в том, что мы оказались здесь в
недобрый час, подобно человеку, вызванному на дуэль сотню лет назад.
изможденное, но спокойное и собранное, такое же, каким он увидел его
впервые в Боргезских садах. Айвор поднялся и побрел прочь со словами: