такой маленький поселок "Солнечный". Всего три виллы, очень большие
участки. У нас второй участок... Простите, Илья Никитич, я, наверное, зря
вас побеспокоила. Все равно уже ничего сделать нельзя... Завтра к
двенадцати он приедет... Простите...
- Погоди, Варя, не плачь, не клади трубку, - произнес Илья Никитич. Но уже
звучали частые гудки.
* * *
В одиннадцать пятнадцать черный скромный "жигуль" свернул с Ленинградского
шоссе на проселочную дорогу в пяти километрах от поселка "Солнечный".
Поперек дороги, в самом ее начале, стоял огромный грязный грузовик с
бревнами.
- Черт, - выругался Вася Соколов, останавливая машину.
Он выехал пораньше. Опаздывать было нельзя ни в коем случае. Такие люди,
как Мальцев, особенно щепетильны в том, что касается точности.
Для начала Вася погудел грузовику, хотя понимал, что это бессмысленно.
Водительская кабина была пуста. Он огляделся, пытаясь сообразить, можно
попасть в поселок как-нибудь в объезд. Позади уже гудели две машины,
"Волга" и военный "газик". Вася понял, что попал в капкан. Чтобы свернуть с
дороги, надо было проехать либо назад, либо вперед. Оставалось только выйти
и договориться с водителем "Волги".
Он еще раз погудел на всякий случай, отстегнул ремень безопасности, вылез,
не спеша направился к "Волге".
В салоне, кроме водителя, сидело трое. Все молодые мужчины с короткими
стрижками. Все в кожаных куртках. Это немного не понравилось Васе.
- Мужики, вы бы подали немного назад, - сказал он, наклонившись к
приоткрытому переднему окну, - там есть поворот, можно в объезд, а то хрен
его знает, мудилу, сколько он здесь простоит.
Из "газика" тем временем выпрыгнули трое, такие же молодые, широкоплечие.
- Сейчас попробуем, - кивнул водитель "Волги", - но только там, через
поселок, выезд сразу на Ленинградку.
Трое из "газика", направлялись к "Волге". Вася стал медленно отступать к
заснеженному лесу. Вдоль дороги с обеих сторон шли глубокие канавы. Вася
сделал несколько шагов и вдруг заметил, что в "Волге", за задним стеклом,
лежит милицейская фуражка. Трое из "газика" брали его в кольцо. Из "Волги"
выскочили двое. Не успев ничего сообразить, Вася выхватил свой "ТТ" и стал
стрелять.
Одного он успел ранить в руку.
Ему кричали все, что положено кричать в таких случаях, но он перескочил
через канаву, словно на крыльях, и, утопая в глубоком снегу, рванул через
лес. Боль прожгла голень, он понял, что ранен, обернулся, пальнул еще раз.
- Стоять! Брось оружие.
Он ответил двумя выстрелами, ранил еще одного оперативника. И тогда в него
стали стрелять на поражение. Первая пуля угодила в голову, вторая в
позвоночник, но и первой было достаточно.
ГЛАВА СОРОК ВТОРАЯ
Варя вышла из здания Университета искусств в семь часов вечера. Сыпал
мягкий крупный снег, красиво подсвеченный огнями Китай-города. Вместо того
чтобы сесть в свой "рено", она отправилась пешком в сторону
Политехнического музея. Она шла не спеша, чуть помахивая маленькой замшевой
сумочкой. Неподалеку от памятника героям Плевны свернула в проходной двор.
Там, в глубине, стоял черный, длинный, как крокодил, "линкольн" с
затемненными стеклами, с погашенными огнями. Варя подошла к машине. Задняя
дверца открылась, она нырнула в теплый, пахнущий хорошим одеколоном салон.
- Привет, лапушка, - послышался из мягкой глубины низкий мужской голос.
- Привет, - ответила Варя довольно мрачно.
- Какая-то ты сегодня грустная, Варюша, - из темноты протянулась рука,
нежно погладила Варю по щеке, - чего тебе? Кофейку? Соку?
- Соку. Клюквенного, как всегда. В салоне зажегся свет. Рядом с Варей, на
заднем сиденье-диване, раскинувшись, сидел маленький худой человек,
совершенно лысый, с лицом, похожим на череп. Крошечные глаза тонули в
глубоких глазницах, прятались под тяжелыми и совершенно голыми надбровными
дугами.
- Слушай, Пныря, я тебя знаю больше трех лет, но все не могу понять, у тебя
глаза какого цвета? - спросила Варя, отхлебнув густого клюквенного сока.
- Вроде, карие, - ответил он и улыбнулся, - ты мне зубы-то не заговаривай,Х
лапушка. Ты зачем Васю сдала?
- Ты обещал, что он вообще не выйдет из тюрьмы и я его никогда больше не
увижу.
- О моих обещаниях мы после поговорим. Сначала ответь на вопрос.
- Я его не сдавала, - Варя тряхнула волосами и отвернулась, - во-первых, он
сам подставился. Во-вторых, он бы меня обязательно засветил.
- Как же это он подставился?
- Сам знаешь, - она вытащила из сумочки сигареты, закурила. - Ему не надо
было убивать журналиста. Мог бы и перетерпеть. Но он решил удовлетворить
свое оскорбленное самолюбие, не подумал, поддался эмоциям. Кстати, именно
поэтому я и боялась, что он меня засветит у Мальцева. А это, Пныря, не в
твоих интересах.
- И все-таки ты плохо поступила, что сдала Васю.
- Я тут вообще ни при чем. Дело по убийству журналиста попало к умному
следователю. Я только намекнула, и если бы следователь не знал, о ком речь,
то ничего бы и не было с твоим Васей.
- С моим? - укоризненно покачал головой Пныря. - Это ты, лапушка,
преувеличиваешь. Он скорее твой, чем мой. Во всяком случае, тебе это в
минус. Поняла, меня?
- Ну, один минус - не страшно. Зато плюсов сколько! Я тебе Красавченко
вычислила? Вычислила.
- Не надо, солнышко, не преувеличивай. Это, как говорится, семечки. Ты
только дала координаты, а вычисляли его мы. Да и неизвестно, насколько он
был вредный, Красавченко этот. Ну, чего он мог добиться?
- Не знаю, - Варя помотала головой, - если для тебя сто тысяч - семечки,
тогда не знаю.
- Ладно, молодец. А с Васей ты все же не права. Он так старался, придумал
сам инсценировку, заодно убрал лопуха-свидетеля, который запросто мог его
заложить по делу с журналистом. И все прошло гладенько, как по маслу.
Считай, уже внедрился.
- Ага, и ты ему дал Петюню в помощники. Спасибо тебе. Жаль, я не видела
всего спектакля с самого начала. Представляю, как здорово Петюня сыграл
заказчика. Я многое потеряла.
- Эй, Варька. Не заводись! - ласково проворчал Пныря. - Мала еще меня
учить.
- Я не хочу, чтобы твой Вася вертелся у меня под ногами. Просто не хочу, и
все, - произнесла Варя, резким движением гася сигарету.
- Ну-ка, девочка, притормози, - Пныря чуть повысил голос, - это мое дело
кого внедрять. Я не могу так разбрасываться людьми из-за твоих капризов.
Вася работал на меня много лет, и неплохо справлялся.
- Ладно, Пныря. Давай уж по-честному. Я тебе брошь с бриллиантом, а ты мне
- Васю. Без всяких минусов.
Каменистый Артем
Куликов Роман
Белов Вольф
Андреев Николай
Корнев Павел
Лондон Джек