внутренней борьбы. А Олег сложил оставшиеся луковицы Томасу, поднялся.
Голос его был тяжелым:
дорога идет сравнительно безопасная. Страны уже не столь дикие, как те,
где мы прошли.
И лишь тогда взглянул калике в зеленые глаза, что сейчас были темными как
два лесных озера:
этом берегу.
наблюдал как высокая фигура постепенно источалась в лунном свете,
напоследок блеснули искорки на отполированной рукояти меча, и все
растворилось в темноте.
странствующего рыцаря приходилось расставаться с прекрасными друзьями. Кто
погиб, кто осел на пожалованной земле, кто вернулся в родной замок, кто
просто ушел вот так, коротко обнявшись и пожелав счастья, чтобы когда-то в
старости бегло вспомнить старого друга и дальние края...
вздохнул, опустил остатки хлеба и мяса на широкие мягкие листья, похожие
на слоновьи уши. С первой переправой надо попасть в город, купить коня, а
лучше -- двух и спешить через цивилизованные страны, дабы успеть ко дню
святого Боромира. Благодаря смоку-дракону половину дороги проделал за двое
суток, теперь в запасе по крайней мере неделя!
рыцаря, привыкшие к темноте, рассмотрели нежнейшие оттенки.
калика что-то забыл и возвращается, он резко повернулся. В глазах
блеснуло, тугая петля упала на плечи. Томас ухватился за меч, в голове
грохнуло, он выронил оружие и упал лицом вниз на мокрые бревна.
стянутый в гусеницу. Над ним двигались в рассветном сумраке неясные
фигуры. Томас различил голоса:
резкой боли в затылке. Перед его лицом были охотничьи сапоги, тускло
блестели шпоры. Он повернул голову, сжимая зубы, чтобы не стонать.
Томаса бросило в дрожь, заморозило кровь в жилах. Горбатый, левое плечо
выше правого, обе руки в свежих шрамах, левая рука оканчивалась красной
культяшкой, из которой торчала белая кость. Он был в бесформенной одежде,
всю голову скрывал сплошной шлем.
Горвель!
голос Горвеля из-под железной маски.
ли в нем магической мощи...
железо чучело, не знаешь, что только его я, Черный Воин, считал равным по
мощи. Правда он однажды ранил меня, оставил этот шрам на лице, но тогда у
меня подвернулась нога... Он уничтожил мое хазарское войско, которое я вел
на царя Румала... истребил десять братьев, владык восточных царств, из
нашего рода остался только я и мой старший брат Карганлак... Ты дурак, что
расстался с ним!
появилась миниатюрная женщина: в мужском плаще, с надвинутым на глаза
капюшоном, который тут же сдвинула на плечи. Хрупкая, с невинным бледным
лицом и удивленно вскинутыми бровями. Крупные карие глаза смотрели
обиженно, Томасу захотелось немедленно укрыть ее от опасности, спасти даже
от утреннего холода и речной сырости.
которого у Томаса сладко защемило сердце:
живуч, странно живуч... Нет ли в нем магии?
пальцы пробежали по его груди. Он поежился, напуганный тем, что ее пальцы
проникли под тяжелые доспехи, замер в страхе: кончики пальцев быстро
ощупали сердце, мозг... Глаза женщины потемнели, она проговорила
сдержанно:
почтительно, однако в голосе звучала тщательно скрытая издевка:
палачу, чем к членам Семи Тайных.
ее прямую спину, откинутый капюшон и свой мешок с отныне потерянной чашей.
прорези блеснул горящий бешенством глаз. Томас чувствовал себя гадко,
краем глаза видел, как Черный Воин вытащил из-за пояса нож. Томас застыл,
Черный зарежет, как овцу, как цыпленка, для него зарезать человека, что
поправить пояс. Цивилизатор, проводник прогресса...
отчаянные попытки освободить руки, хотя бы отдернуть голову от ножа.
Черный потянул руку к горлу Томаса, оскал стал шире.
от блестящего лезвия. Солнце наконец выплыло из-за края, кончик ножа
страшно засиял оранжевым, словно раскаленный на огне.
голова змеи перед броском. Стиснутые пальцы разжались, нож выпал, с тупым
стуком воткнулся в бревно перед лицом Томаса, едва не срезав кончик носа.
Не понимая, Томас вывернул голову: Черный Воин с распахнутым в удивлении
ртом, уже валился навзничь. В левой глазнице сладострастно дрожал конец
оперенной стрелы.
слышимого Томасу: длинная стрела прорубила кольчугу, ушла глубоко в левую
сторону груди. Черный Воин упал с грохотом, от которого дрогнул причал --
во весь рост, как высокое дерево, на его труп медленно осел Горвель, он
всхлипывал от ярости, хватался культяшкой за стрелу.
смертельно точно распарывают воздух убийственные стрелы. Стражи метались,
сшибались лбами, пытались бежать, но почти в каждом с легким щелчком
возникало по стреле. Томас слышал легкое вжиканье, почти неслышное за
грохотом волн, слышал даже глухие удары, с которыми стрелы пробивали
легкие доспехи, крушили и расщепляли кости.
задвигался как червяк, отползая от края причала. Вокруг корчились
умирающие, кричали страшно, чуя близкие адские муки.
разъяренный лось к причалу. Томас крикнул предостерегающе:
начали выпрыгивать темные раскоряченные тени. Трое передних выставили
кривые мечи, а за их спинами на причал выбирались другие.
внезапно, не успели ни уклониться, ни защититься: страшное лезвие достало
кого в грудь, кого в горло. На влажные бревна упали отсеченные руки, все
еще сжимающие сабли.
ощутил удар, руки и ноги разбросало в стороны. Ошарашенный, он встал на
Сертаков Виталий
Перумов Ник
Ильин Андрей
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Шилова Юлия