"Химмельсфарскоманда" была окружена советской воинской частью и почти
полностью уничтожена. Боясь попасться на месте с такими документами, Лот
вновь спрятал ящик в тайник, и вновь ему удалось ускользнуть, на ваше, Грин,
несчастье.
интерес к вашей семье, дружеские чувства к вам и любовь к вашей сестре?
прикрыт официальным статусом офицера ЦРУ, "неприкасаемого"; с другой - он
был главарем могущественной бандитской шайки, которая содержала сеть тайных
притонов и вела широкую торговлю наркотиками; с третьей стороны, он искал
пути в "Паутину". Он искусно вел тройную игру, служил и обманывал, покупал и
продавал. У него были очень далеко идущие планы, может быть, даже
фантастически дальнобойные планы.
каким-то таинственным образом сведения об этом ящике просочились в
"Паутину", что "Паутину" чрезвычайно интересует его содержимое. Какие-то
смутные данные о тайнике были и в ЦРУ. В руках разведки Гелена после войны
оказались пятьдесят ящиков с секретной агентурной документацией. Это был
таинственный пятьдесят первый ящик...
компрометирующие его документы. Вряд ли официальные лица в Вашингтоне смогли
бы одобрить карьеру убийцы американских летчиков. А что случилось бы, если
бы об этом хотя бы краешком уха узнала пресса? Во-вторых, там были
агентурные списки. Это хороший товар. Что касается дорогих вашему сердцу
камешков, к которым вы проявили такой сентиментальный интерес, то и они,
Грин, вряд ли оказались бы в ваших руках. Тео Костецкий на следствии
показал, что Лот уже в Москве намекнул ему на возможность вашей ликвидации в
Лондоне. Вы после этого дела были абсолютно не нужны Лоту, как в свое время
Лефти Лешаков. В ЦРУ было известно о встрече Павла Гринева с академиком
Николаевым, вашим братом, летом шестьдесят первого года. Летом шестьдесят
второго года Лот имел решительный разговор с вашим отцом, добиваясь его
помощи в похищении Николая Николаевича. Гринев отверг все домогательства
Лота и пригрозил отказать от дома, обнародовать его преступные замыслы через
прогрессивную печать. Это стоило ему жизни.
помощью похитить Николая Николаевича и выкрасть полтавский сейф. Тут,
кстати, вы сами очень помогли своими безрассудными действиями. Так или иначе
вокруг вас создалась атмосфера преследования и безысходности. Помните, как
вы отрывались от слежки по пути в Филадельфию. Тогда за вами шли люди Лота.
Лот не брезговал ничем. Он инспирировал ваш проигрыш на ипподроме. Хотел
углубить ваш финансовый кризис, а деньги положил в свой карман. И все это
время он оставался для вас "стариной Лотом", гурманом, немного циничным
остряком, искателем приключений. Он подвел вас к краю пропасти и сказал:
"Вот единственный путь! Вперед, Джин! Наши флаги развеваются на мачтах!"
умирать. Лот хотел сделать из вас универсальное оружие. Он даже испытывал к
вам некоторую симпатию, Любовался вами как делом рук своих. Форт-Брагг,
Вьетнам, теперь Москва... финиш, мистер Джин Грин, агент ЦРУ.
Потрясение было слишком сильным, чтобы сразу прийти в себя. Наконец он
поднял голову и тихо сказал:
сказал Овидий: "Все же в несчастье своем частью и я виноват..."
сказали тогда? - спросил следователь.
Можете мне не верить, но я хотел вырваться из разведки, хотел уйти в
нормальную жизнь, но не знал, как это сделать. Во всяком случае, отношения с
Лотом были бы порваны навсегда. В последние годы он стал внушать мне
отвращение даже и без этих ужасающих разоблачений.
прекратились бы, но не по вашей воле. Это сделали бы люди "Паутины".
состояние "грога", и ясная, как радуга, ненависть прошла сквозь мозг.
за свои поступки и верю в те принципы, которые делают мою страну свободной.
И я уповаю на бога и на Соединенные Штаты Америки...
посмотрел в потолок.
дьявольский смысл этой игры, что вы хотите выйти из нее, и мы сочли
возможным ограничить наказание сроком предварительного заключения и выслать
вас из Советского Союза за недозволенные действия и злоупотребление статутом
сотрудника выставки. Учтите, Грин, если вы еще раз будете задержаны с
поличным на нашей территории, вам несдобровать. - Он встал. - Займемся
окончательным оформлением вашего дела.
спросил:
шторы. Поток солнечного света ворвался в комнату, закружились пылинки. Джин
зажмурил глаза.
сам мечтал с ним познакомиться, но увы... (Прим. автора.).
научного редактора.).
переводчиков.).
полоска багрового заката. Изредка показывались внизу и быстро уходили под
крыло слабые, еле видные огоньки идущих к Хайфону или из него судов.
за спиной сидел на месте второго пилота и застывшим, бездумным взглядом
смотрел на полосу заката, похожую на раскаленный рельс.
убаюкивающей безопасности, но временами Джин вспоминал, для чего он летит в
этом самолете, и тогда в животе все сжималось, словно от резкой боли.
насвистывал какую-то неслышную мелодию. Второй пилот Бак сидел за спиной
Джина и при свете индикатора рации, громко хмыкая, читал
суперинтеллектуальный гомосексуально-сюрреалистический бестселлер "Город
ночи".
спросил Стэнли.
недалеко от Кемп-Харди - базы "зеленых беретов" на острове Окинава. Три дня
назад стратегическим бомбардировщиком Б-52 Джин был заброшен из Сайгона на
Окинаву, чтобы вылететь оттуда в Северный Вьетнам для выполнения первого в
его жизни боевого задания чрезвычайной важности. На Окинаве его в первый же
вечер познакомили со Стэнли и Баком, которые оказались простыми, свойскими
ребятами. Днем все трое получали инструкции и проходили спецподготовку, а
вечером отправлялись в ближайший городишко, в национальный ресторанчик, где
очаровательная Марико танцует на крохотной эстраде чуть ли не среди ваших
тарелок.
Окинавы на Вьетнам. Только в один конец - около 1500 миль. Больше двух часов
они летели над сверкающим блюдом Восточно-Китайского моря, потом на
горизонте показалась неровная полоска Формозы. Они шли почти по трассе
интерконтинентальных лайнеров и раз даже в районе Гонконга видели прошедшую
над ними курсом на Токио серебристую сигару с синими буквами "Эйр Франс" на
борту.
редкие облака внизу бросали тени на неподвижную гофрированную водную
поверхность. Потом полнеба охватил гигантский закат, а когда сгустилась
тьма, они строго по графику подошли к китайскому острову Хайнань и, применив
специальное противорадарное устройство, спокойно прошли над ним. Сейчас они
двигались над Тонкинским заливом, словно козявка в банке паркеровских
чернил, и лишь раскаленный рельс на горизонте кое-как ориентировал тело в
пространстве.
Афанасьев Роман
Володихин Дмитрий
Акунин Борис
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Суворов Виктор