поглаживая друг друга, пока "красивая и желанная" не очнулась. Вдруг Катя,
охнув, села и с ужасом стала рассматривать свои стертые до ссадин колени -
жестковатым все-таки было напольное покрытие, жестковатым.
Теперь ни юбку короткую не наденешь, ни в бассейн не сходишь!.. И ты еще
говоришь, что нормальный? Нормальные люди на полу таких безобразий не
устраивают!.. В доме, между прочим, и кровать имеется... Боже ты мой!.. Ну,
вот куда, куда я с такими коленями?..
на ноги, и тогда Серегин заметил сварливо:
покрытиями полы не застилают...
больше, чем Катины коленки... Катерина фыркнула, а Обнорский, пародируя ее
же интонации, заныл:
важнее, особенно для деловой женщины... Ими только пользоваться нужно уметь
- во время переговоров, например...
как бизнес-леди капиталы сколачивают - коленками!.. Как это... Как это
мерзко, подло и нечестно - пользоваться в корыстных целях здоровыми
мужскими инстинктами! И насчет локтей - опять-таки, вы в корне не правы,
девушка! Я-то как раз работаю локтями. Я, чтобы вы знали - журналист, я
пишу много! А когда пишу, кладу локти на стол. Как, извините, мне их теперь
класть? Опять же, когда пишу, я думаю, да-да - думаю, и не надо вот этих
скептических улыбочек, да - не надо... Думаю! А когда думаю - я ставлю
локоть на стол и подпираю ладонью щеку! Теперь локоть не поставить, щеку не
подпереть - а значит, и думать будет крайнее затруднительно! А колени - ну,
что колени... Ну, будут на тебя какие-то мужики поменьше пялиться - и то,
сомневаюсь я в этом... А вот я, фактически, потерял трудоспособность и...
это не сегодня, господин журналист! - вздохнула Катя.- Наглость просто
несусветная! Он же меня же изуродовал, и еще что-то там про свои локти
плетет! Кто кого на этот ковер утянул? Кому до кровати не дойти было? На
ком моральная ответственность - и за колени, и за локти?
Вот давай спокойно во всем разберемся: почему, собственно, мне пришлось все
это устраивать на полу, в антисанитарии?.. Да потому, что ты меня запугала
совсем, я опасался, что пока мы до кровати дойдем - ты возьмешь и
передумаешь... И вот, мучимый этим страхом (который внушила мне ты-ты-ты,
не отпирайся), я и вынужден был...
Все, что угодно, на изнанку вывернешь, кого хочешь завиноватишь и "по жизни
должным" сделаешь... Тебе профессию менять надо - у "братвы" такие
"разводчики" на вес золота... Такой талант в землю зарываешь...
раз, тренируюсь, практикуюсь, можно сказать...
Серегина. Когда ее взгляд непроизвольно скользнул вниз, она вдруг фыркнула,
попыталась было сдержаться, но потом все же залилась смехом - словно
колокольчик серебряный зазвенел...
смешного-то? Габариты не устраивают?
далеко не сразу смогла выдавить из себя:
вспомнила, как ты от меня по этим самым габаритам получил - когда в
"Европу" ко мне заявился... Чуть-чуть посильнее - и вопрос о твоих
"габаритах" вообще утратил бы актуальность... Я как чувствовала, что для
себя берегу...
веселится... Единственное, что тебя оправдывает...
нарочитости, словно оба ощущали не то, чтобы неловкость, а скорее,
присутствие неких "фигур умолчания". Наверное, им обоим хотелось хоть
ненадолго уйти от печальных и тяжелых мыслей, освободиться от власти
сопровождавших их признаков, взять небольшую передышку... Люди есть люди -
они не могут постоянно думать только о чем-то безрадостном и страшном...
Андрей подхватил Катю на руки и потащил в спальню:
долгим поцелуем.
нырнули в блаженство еще глубже, чем на полу в гостиной... Ах, если бы уйти
от власти прошлого и настоящего было так просто... Но человек не робот,
которого можно легко перенастроить на новую программу... Поэтому - стоит ли
удивляться слезам, покатившимся из глаз Катерины, когда любовные безумства
утихли? По кому и по чему она плакала?.. Андрей не спрашивал... Он лишь
нежно обнимал ее, гладил по вздрагивающим плечам и тихо шептал:
поплачь, поплачь... Это хорошие слезы... Мне иногда и самому хотелось бы
поплакать - да вот, разучился уже давно... Ты за нас за обоих поплачь... А
потом все еще будет хорошо... Обязательно будет...
нежностью ощущал теплую влагу ее слез. Ночь закончилась, конечно, слишком
рано - Андрей, утешая Катю, как-то незаметно задремал, прикемарил так от
души, раскинувшись навзничь на кровати, так вот - после того, как он начал
посапывать, Катерина, между прочим, успокоилась сама собой довольно быстро.
С женщинами ведь иногда, как с детьми - чем больше их утешаешь, тем горше
они плачут... Обнорский, конечно, проспал бы все на свете, но Катя помнила,
что ему утром надо обязательно быть на телевидении. Поэтому, заметив, что
стрелки часов приблизились к половине шестого, она тихо встала, легонько
поцеловала Андрея в губы и на цыпочках ушла на кухню варить кофе. Потом она
заказала такси по телефону и, поставив на поднос дымящуюся чашку, вернулась
в спальню.
начинает подрагивать на подносе... Журналист спал вроде бы спокойно и
глубоко - но вдруг лицо Андрея исказилось, черты лица стали резкими и
жесткими. Обнорский дернулся и сказал что-то на незнакомом Катерине языке -
значения слов она не поняла, но в интонации произнесения была уверена:
Андрей говорил во сне с кем-то, кого не то, что не любил - кого
ненавидел... Серегину явно снилось что-то страшное, и Катя, присев на
кровать, начала осторожно поглаживать его повлажневший лоб... Обнорский
проснулся, словно из черной воды вынырнул - привстал сначала, а потом снова
откинулся на подушку, дыша, как после спринтерского рывка.
Обнорский благодарно коснулся губами ее ладони.- Приснилось что-нибудь? Ты
на каком-то непонятном языке говорил... На арабском?
мне один покойный ныне сослуживец...
привиделся Андрею давний кошмар - капитан ГРУ Витя Кукаринцев, стреляющий
ему в голову в пустынном аденском переулке... Дело в том, что сон этот уже
давно стал для Серегина своеобразной приметой: явление к нему ночью
покойного Куки непременно предвещало серьезную опасность или просто большие
неприятности... Андрей постепенно начал даже испытывать что-то вроде
своеобразной благодарности к мертвому капитану, заявлявшемуся к нему по
ночам - Обнорскому однажды в голову пришла дикая мысль, что Кука такими
"предупреждениями" словно бы хотел искупить хоть часть своих смертных
грехов... [О роли, сыгранной Виктором Кукаринцевым в жизни военного
переводчика Андрея Обнорского, рассказывается в романе "Журналист"].
Интересно, к чему бы Витя приснился на этот раз? Серегин искоса глянул на
Катерину - ее пугать дурными приметами было совсем ни к чему, поэтому
Андрей улыбнулся и мечтательно застонал, втягивая носом аромат кофе:
Андрей Викторович, до таких сказочных времен - а кто бы мог подумать!..
реагирует на заботу о нем, а не принимает эту заботу безразлично, как
должное... Андрей с удовольствием выпил кофе, поставил чашку на блюдечко и
сказал "светским" тоном:
Давно хотел полюбопытствовать, барышня, а как вы к утреннему сексу
относитесь? Говорят, в приличных домах это постепенно входит в моду...
но вы, ведь, сударь, можете и на телевидение опоздать... Да и извозчик вас
уже внизу дожидается...
вознамерился было обнять Катю, но она резво спрыгнула с кровати, плотно
запахнула халат и отрезала:
Шилова Юлия
Березин Федор
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Контровский Владимир