Он прижался щекой к холодному цевью АК-47 и начал мысленный отсчет, как его
учили: Миссисипи-раз, Миссисипи-два, Миссисипи-три... Перекрестие прицела чуть сместилось вниз и замерло на
широкой груди Атертона Готтшалка. Палец на курке напрягся и начал сжиматься.
***
вроде гордости: обедать он предпочитал в полутьме большого зала этого
элегантного ресторана с европейской кухней, но вот ленч... Для этого
мероприятия требуется хорошее освещение и много воздуха, поэтому зимний сад
на террасе ресторана идеально соответствовал требованиям Макоумера к ленчу.
возьми, сколько же лет я не видел его в костюме, при галстуке, прилично
подстриженным! Макоумер усмехнулся: красивый парень, ничего не скажешь,
костюм от ?Пола Стюарта? ему очень идет.
меню и карту вин.
меню, - говорят, ты сумел решить проблему с дополнительными элементами к
главной ЭВМ. Мы безрезультатно бились над этим больше месяца. Ты пришел в
фирму как нельзя вовремя.
но, боюсь, Шимада торопится с выводами. У нас по-прежнему множество
вариантов интеграции новых блок-схем, но надо выбрать самый лучший. А какой
именно - этого пока никто не знает.
информации?
задействование лазера от обратной связи - это, я тебе скажу, нечто! Одно
слово, сказка! Черт, как бы мне хотелось посмотреть ?Вампир? в работе!
Макоумер. - Но не раньше чем через пару недель. То, чем ты сейчас
занимаешься, слишком важно, чтобы я мог позволить отрывать тебя от основной
работы.
словно из-под земли, вырос официант. Эллиот протянул Макоумеру карту вин. -
Закажем что-нибудь?
меню.
раскрыл тяжелый буклет в красном сафьяновом переплете.
тысяча девятьсот шестьдесят шестого года.
и одобрительно кивнул:
начал разговор, хоть раз взял бы на себя инициативу в их отношениях.
ты выглядишь.
нервозности.
сидишь здесь, в ?Лютеции?, со мной.
отцу он все же поддался ему, и это оказалось не так уж и плохо. В
действительности ему даже нравилось то, чем он сейчас занимался. А взять
хотя бы этот ресторан! Приятная спокойная атмосфера, словно они в мгновение
ока перенеслись в Европу - негромкие голоса, звон тонких хрустальных
бокалов, увитые цветами стены, приглушенный свет, падающий сквозь жалюзи. Он
чувствовал, как душа его постепенно оттаивает. Тяжесть в груди покидала его
- а она всегда была частью его, Эллиота, существования, частью, и весьма
существенной, его мировосприятия. И только при мысли о Кэтлин он чувствовал,
как сжимается сердце. Правда, уже не так болезненно, как раньше.
торжественно откупорил ее и осторожно разлил багровую жидкость в бокалы. Все
трое замерли. Официант вопросительно взглянул на своих клиентов:
никакого отношения. Тебе решать, будем мы пить это вино или закажем другое.
Либо ты говоришь да, либо нет.
правильно. Именно этого я и хочу, убеждал он себя, подняв за тонкую
ножку-стебелек бокал и пригубив темно-красное вино. Сухое, терпкое, но каков
букет!
сына обрадовала его.
- это было одно из его любимых блюд, потому
что... потому что это было невероятно вкусно. Эллиот заказал телятину в
перечном соусе. Начали они, однако, с белонских устриц.
много передумал после нашей... дискуссии.
и ждал, когда тот захочет услышать его мнение.
после, в общем, не знаю, что произошло... Может, мы до конца выяснили
отношения, короче, не знаю, - он снова принялся вертеть в руках вилку. - Я
наговорил много лишнего. Я знаю, ты всегда желал мне добра, но у тебя были
свои представления о том, каким должно быть это добро. Я не могу обвинить
тебя в излишней патетике. Это не так.
были вместе. Я... В общем, сейчас я понимаю, что она замышляла. Дело вовсе
не во мне. Но я верил, понимаешь? Я хотел верить.
женщина. Если она сумела одурачить Готтшалка, это кое о чем говорит.
была очень опасной женщиной.
аппетитным желтым маслом.
матово поблескивающую устрицу, - но я очень рад, что мы наконец-то оказались
по одну сторону баррикады.
свои ощущения, их было так много и все они бурлили и рвались наружу -
попытайся он сказать хоть слово, и эмоции просто захлестнут его. Кэтлин была
в его жизни, это факт, и смерть ее оказалась страшным ударом, сумеет ли он
от него оправиться и если сумеет, то когда - вопрос оставался открытым. Но
она предала его, и от этого он до сих пор страдал. Прошлой ночью он внезапно
проснулся, обливаясь холодным потом, - но думал он не о ее смерти, а о том,
как близко она подвела его к мысли о возможности предать ?Ангку?. Он понял,
что ненависть к отцу ослепляла его, он стал очень уязвим, достаточно было
лишь незначительного давления на него, и он сделал бы все, что угодно. Чем,
в конце концов, была его ненависть к отцу? Обыкновенным рудиментарным
отростком, выползшим из детства, который взрослая жизнь не удосужилась
отрубить. Всего лишь плод воображения, или детских фантазий. Отец самый
обыкновенный человек - не чудовище, но и не Господь с безграничной силой и
властью. Макоумер это Макоумер, а Эллиот это Эллиот, и никогда бы им не
сойтись , если бы Эллиот сам
так не решил.
примеру.
***
четверти своей речи и до сих пор ничего не произошло. Когда же план
Макоумера вступит в силу? Если возникли какие-то осложнения, Макоумер уже не
сможет предупредить его, слишком поздно. Он стал просчитывать все возможные
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Вронский Константин
Белогорский Евгений
Журавлев Владимир
Лукин Евгений