другого тох по отношению к нему, уразуметь смысл которого он все никак не
мог. Единственного, о котором она знала, и он молился, чтобы ей не стало
известно о другом.
взгляд, и по губам ее скользнула легкая улыбка. Такая выдержка сделала бы
честь и Сорилее.
полезно напоминать о том, что им известно вовсе не все на свете. Непременно
дай мне знать, когда соберешься спать. Мне бы не хотелось прийти поздно и
потревожить твой сон.
дверь. Кайриэнца, ведущего Игру Домов, и то легче понять, нежели эту
женщину, не прилагающую ни малейших усилий к тому, чтобы быть загадочной. И
Ранд подозревал, что чувство, которое он испытывает к Авиенде - как его ни
назови, - запутывает все еще сильнее.
знал, но кого будет оберегать, знал точно. Оберегать от любых напастей, и
первым делом от самого себя.
успокоиться. Во всяком случае, пытаясь успокоиться. Сердце так и рвалось из
груди. Находиться рядом с ал'Тором все едино, что лежать обнаженной на
горящих угольях. Обнаженной, да еще и растянутой так, что, того и гляди,
кости выскочат из суставов. Он навлек на нее позор, подобного которому она
не знала. У нее был тох к нему, но еще больший - к Илэйн. Ведь он всего-то и
сделал, что спас ей жизнь. Не будь его, Ланфир бы ее убила. Ланфир хотела
убить именно ее, и смерть ей готовила мучительную. Откуда-то Отрекшаяся
знала. После того как она так провинилась перед Илэйн, ее тох по отношению к
Ранду был подобен термитнику в сравнении с Хребтом Мира.
Гошиен, но рода определить не смогла, - сидел на корточках с копьями поперек
колен и удостоил ее лишь мимолетным взглядом. Зато Лиа встретила Авиенду
поощрительной улыбкой. Заговорщической улыбочкой, словно желала показать,
что ей все понятно. Авиенда поймала себя на мысли, что все Чарин - а Лиа из
Чарин, это по одежде видно, - вечно вынюхивают и высматривают, словно кошки,
и сама себе подивилась. Прежде она во всех Девах видела лишь Фар Дарайз Май.
Никак из-за Ранда ал'Тора у нее нынче с головой не все в порядке.
замелькали в ответе.
но уже и не Дева. И думаю, ты вложишь свою душу в венок, который положишь к
ногам мужчины.
худшее оскорбление, но тут же остановилась. Будь Авиенда в кадинсор - другое
дело, но в этой юбке она может и не справиться с Лиа. Хуже того, Лиа, скорее
всего, откажется принять ее в гай'шайн и, поскольку Авиенда действительно
уже не Дева, но еще не Хранительница Мудрости, получит право отколотить ее
на глазах у всех Таардад, каких удастся собрать. Это меньший позор, нежели
отказ, но все же позор, и немалый. Но и это не главное - победит Авиенда или
проиграет, Мелэйн непременно найдет способ напомнить ей, что она оставила
копье, да такой, что лучше бы Лиа отколотила ее десять раз подряд перед
всеми кланами разом. В руках Хранительницы стыд - оружие пострашнее ножа.
Лиа и глазом не моргнула - все это она знала ничуть не хуже Авиенды.
когда-нибудь я непременно выучусь вашим знакам.
пойдешь просить, чтобы тебе позволили стать Девой.
обстоятельствах она не могла отвести глаза первой, не потеряв чести. Пальцы
ее непроизвольно задвигались, складываясь во фразу на языке жестов, которую,
становясь Девой Копья, всякая женщина выучивала в первую очередь, поскольку
свежеиспеченные Девы повторяли ее чаще всего.
еще, что не согнула при этом мизинец - жест, означавший насмешку над
женщиной, отрекшейся от копья, но продолжающей корчить из себя Деву.
презрению, которое она испытывала ко всем, кто проводит жизнь, прислуживая
другим, коснуться ее лица, Авиенда зашагала в противоположную сторону. Ей не
хотелось даже проходить мимо того малого. Чтобы исполнить один тох, она
должна была убить ал'Тора, чтобы исполнить другой - себя. Один тох мешал
исполнению другого. Что бы там ни говорили Хранительницы Мудрости, она
обязана найти способ исполнить оба.
трубочке, как в дверь просунула голову Лиа. Но Дева и слова вымолвить не
успела - запыхавшийся круглолицый в красно-белой ливрее проскользнул мимо
нее и упал на колени перед Рандом. Лиа изумленно вытаращилась.
явились огир! Самые настоящие огир. Трое! Им дали вина и предложили
угощение, но они непременно желают сейчас же видеть Лорда Дракона.
пугать этого человека, - Ранд поинтересовался:
был явно немолод. - Я не припоминаю твоего имени.
Дракон, на нынешнюю Ночь Зимы будет двадцать два года. Милорд Дракон, а
огир?
представлял, как следует поступить, чтобы соблюсти этикет. Огир славились
как непревзойденные строители - большая часть величайших городов мира - во
всяком случае, их старинные центры - была воздвигнута ими. Ныне они изредка,
но покидали стеддинги, чтобы поддерживать свои постройки в порядке, и потому
Ранд сомневался в том, что Бари могло до такой степени взволновать появление
кого бы то ни было, кроме разве что короля или Айз Седай. Да и то вряд ли.
Набив трубку. Ранд сунул кисет с табаком в карман и распорядился:
насчет этикета Ранд не ошибся - слуга ничуть не удивился, что Лорд Дракон
сам идет к огир, а не приглашает их к себе. Ни меча, ни скипетра он не взял
- все едино на огир это впечатления не произведет. С Рандом, само собой,
отправились Лиа и Кассин. Что же до Бари, то он, наверное, припустил бы
бегом, когда бы не надобность приспосабливаться к шагам Ранда.
кувшинки и золотые рыбки. Трое огир - седой мужчина в высоких сапогах с
отворотами и долгополом кафтане и две женщины в расшитых узорами в виде
листьев и лоз юбках. Одна из них выглядела заметно старше, и узор на ее юбке
был выполнен тщательнее. Золотые кубки - по человеческим меркам, более чем
вместительные - в огромных огирских ручищах казались крохотными стопочками.
К тому времени, когда появился Ранд, огир во дворе не пребывали в
одиночестве - вокруг них собралось с дюжину Дев во главе с Сулин и не менее
полусотни воинов Уриена. Завидев Ранда, айильцы умолкли, что являлось
проявлением любезности.
гром, голосом произнес огир, после чего представился сам и представил своих
спутниц.
Эллы, дочери Сунг, а младшую - Эрит, дочь Ивы, дочери Алар. Ранд припомнил,
что вроде бы видел Эрит в Стеддинге Тсофу, в двух днях нелегкого пути от
Кайриэна, и не мог себе представить, что она делает в Кэймлине.
- тесным. Хаман был вполроста выше Ранда и примерно настолько же шире в
плечах. Коврил была примерно на голову - огирскую голову - пониже Хамана, а
Эрит возвышалась над Рандом на добрых полтора фута. Круглые, величиной с
чайные блюдца глаза Хамана вполне соответствовали широченному, чуть не во
все лицо носу. Уши со светлыми кисточками на кончиках стояли торчком,
пробиваясь сквозь шапку волос, брови свисали к щекам. Довершали картину
свисающие вниз белые усы и узкая длинная борода. На первый взгляд лица
Коврил и Эрит отличались от Хаманова разве что отсутствием усов и бород да
бровями покороче, но все же выглядели как-то изящнее и тоньше. Правда,
сейчас лицо Коврил казалось суровым, а Эрит явно была обеспокоена. У нее
даже уши поникли.
закончить, встряла Сулин. - Тебе следовало бы знать: айильцев и Древесных
Братьев испокон веку связывает водное братство. Мы торгуем с ними и часто
посещаем стеддинги.
манер - словно сошла с гор лавина.
Ранд, обращаясь к Сулин. Он углядел в толпе решительно всех Дев из утренней
охраны, всех до единой. А вот из сопровождавших поутру Уриена Красных Щитов
Василенко Иван
Круз Андрей
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Белов Вольф