в погоню бессмысленно... Ничего, объявим в общелукошкинский розыск, и
преступницу найдут быстро. Пора домой, Яга небось и так с ума сходит... Пока
то да се, короче, в обратную дорогу отправились где-то часов в девять, коней
не торопили. Гордый Митька шумно расписывал стрельцам, как он вчера, по
ночи, жизни за милицию не пожалел! Причем количество врагов, качество их
вооружения увеличивались каждые десять минут. Все были чудовищно свирепы и
силы немереной, особенно зверскими выражениями лиц отличались гражданин
Поганов и гражданка Настасья, кстати, последней почти удалось удушить нашего
скромного героя девичьей косой... Стрельцы как будто бы верили. Лично у меня
не было ни малейшего желания уличать кого-либо во лжи. Вполне хватало
грустных размышлений по текущему делу... Что же я теперь скажу Олене? Ведь
украденное кольцо ее матери было почти у меня в руках! Я абсолютно уверен,
что хозяин трактира скупал краденое и презентовал колечко своей служанке.
Хотя она наверняка была и сожительницей и соучастницей - недаром так ловко
управлялась с кроватью... Придется начинать поиски заново. Внезапно я поймал
себя на мысли о том, что совершенно не думаю об исчезнувших чертежах. Если
рассказ трактирщика хоть в какой-то мере содержал зерно истины, то следует
все силы бросить на поиски этого таинственного вора, похвалявшегося ограбить
самого царя. Единственная зацепка - его подельники, некий Боров и некий
Свин, придется браться за них в первую очередь. И наконец, самый важный
вопрос - внезапная смерть хозяина трактира. Получается, будто кто-то,
дождавшись, пока все уснут, принес из кухни уцелевшую кружечку, налил воды и
всыпал туда цианид. Значит, бедный злодей Селивестр Петрович знал гораздо
больше, чем успел рассказать. Он мог выдать того, кто причастен к смерти
дворника Сухарева, а следовательно, имеет прямое отношение к краже планов
летучего корабля. Одна проблема - всех разбойников, побитых Митькой, я
связывал собственноручно, готов поклясться: больше на постоялом дворе никого
не было...
улицах не толпился народ, ставни домов закрыты, базар словно вымер, одинокие
стрелецкие наряды да случайные прохожие казались выходцами из другой сказки.
За ночь моего отсутствия город сменил лицо, и оно мне совершенно не
нравилось... Чем ближе мы подъезжали к отделению, тем чаще встречались
конные группы царских стрельцов, рыскающих в проулочках. Из-за ставен и
заборов робко высовывались испуганные лица лукошкинцев, люди истово
крестились при виде нашей кавалькады и поспешно прятались вновь. Вслед нам
летел набирающий мощь шепот:
в полной боевой готовности расположилась на дворе. У забора стояли
бдительные часовые, у всех парней были зажжены фитили, и выражения лиц
говорили о готовности в любую минуту отражать от стен милиции неизвестного
врага. Баба Яга расхаживала меж стрельцов, выдавая каждому сухой паек в виде
большого куска пирога с капустой и пары головок чищеного лука.
теряйте, не ровен час, бояре и раньше двенадцати за дело возьмутся...
Митька увязался следом. На этот раз Яга не стала его гнать, а, наоборот,
потребовала, чтобы мы все сели в кружок, поближе друг к другу.
по всему, положение действительно было крайне серьезное. - Пришла нам всем
одна беда, откуда и ждать не ждали... Помнишь, царь-то боярам дозволил свое
следствие вести, нашему рука об руку? Ну так вот, бояре-то и дорвались... В
сыскном деле, слышь, ни один не волокет, так вот чего они и удумали - Пашку
Псурова звать!
вытаращив глаза и хватаясь за голову:
серьезно... Яга кивком подтвердила мои опасения и настроилась подоходчивее
объяснить:
Бодровых, а они себя в большой силе числят... Но ежели Бог кому силу да
положение дает, так в чем другом завсегда ущемляет. Вот и у Бодрова-старшего
своего ума отродясь не было, то жениным, то соседским побирался... И вишь,
как-то стукнуло ему в башку, будто пьяница придурковатый - на самом деле
святой! Юродивый! И советы его слушать надо, аки слово Господнее... Так вот
теперь всем расследованием боярским Пашка Псуров и руководит!
пару за одну ноченьку весь город в подозреваемые поставили!
О таких прецедентах мировая криминалистика еще не слышала. Были случаи,
хватали кого попало из подозрительных, но чтобы весь город...
царские разъезжать стали да в окна орать: кто сей же час чертежей
государевых не возвернет, того в темницу с пытками, на правеж!
нет - того на дыбу?
другое в виду имели, а только народ их по-своему понял. Как было сказано,
так будет сделано! От всех улиц, кварталов да артелей избранные люди в
отделение пришли. Помощи и защиты просют. А дьяк Филимон теперь по городу
разъезжает да стращает всех, дескать, теперь я - милиция, мой суд да дело!
расследованием"?! Митька, лошадей еще не расседлали? Я еду к царю!
Только нам поспешать надо: Пашка да Филимон народу срок до полудни дали...
боярскими диверсиями ни малейшего желания не было. Пусть творят, что хотят,
у них есть на это высочайшее монаршее соизволение. С другой стороны, иначе
как провокацией такие действия никак не назовешь... Они явно нарывались на
конфликт, боярской думе было выгодно любое столкновение с представителями
ненавистной милиции, и они специально отдали параллельное расследование
заведомым придуркам, точно зная, что я буду вынужден выступить против!
Какая-то мышиная возня, и все так не вовремя...
Стоило выехать за ворота, как на всю улицу раздался душераздирающий,
радостный вопль:
самого царя идет!
полусотней еремеевских стрельцов стал живенько выстраиваться народ. Как я
уже упоминал, люди в Лукошкине отличаются завидной политической активностью.
Вплоть до самого царского двора толпа увеличивалась прямо-таки в
геометрической прогрессии, а выкрики уличных "пророков" становились все
более воинственными и противоречивыми:
царю на почестей пир едут! Ох и много народу сегодня хмельными полягут... А
и не поднять с того хмелю смертного ни мужичка, ни бабы... Эхма, судьба наша
расейская!
государь ни ухом ни рылом, какой беспредел от его имени по стране прет!
узу'паторы доб'овольно не отдадут нажитого на'одным го'бом... По'а п'извать
их к ответу! Ми'ные пе'егово'ы ни к чему не п'иведут... Мы пойдем д'угим
путем!
долой! Бога - долой, всю власть долой! Сами своей головой жить будем... Все
общее, все народное, все наше!
облегченно вздохнув, строились в колонны и дружно маршировали рядом. Как
люди военные, они предпочитали не лозунги, а песни:
На крутой милашкин зад!
гулянье, но в обоих случаях - всенародное... На Гороховом подворье нас
встретили наглухо запертые ворота и грозные жерла пушек.
весь двор по периметру тройной цепью стрельцов. Будете сдерживать нездоровый
энтузиазм трудового народа. Провокаторов и подстрекателей не лови, завязнешь
в уличных беспорядках. Лучше примечай, кто проявлял тараканью активность,
потом вызовем в отделение, побеседуем...
одиночку на царя и пойдешь?
переговорим, и никаких проблем не будет.
войти, чем к Гороху во гневе!
чтоб народные массы не ринулись вслед за мной рушить "весь мир насилья",
ничем хорошим это не кончится.
ворота. Один считал нужным поставить меня "пред очи государевы", другой
уперся - "ни в жисть не пущать"! Кончилось тем, что Баба Яга сотворила в
заборе калиточку, сквозь которую мы и попали на царский двор. Вооруженные до
Русанов Владислав
Белов Вольф
Прозоров Александр
Перумов Ник
Ибсен Генрик