исследований, и сотрудники лабораторий, привыкнув ко мне, позволяли
беспрепятственно расхаживать и наблюдать. Или сидеть и глазеть по сторонам в
комнате отдыха, если у меня было такое настроение. Отсутствие наркотика
никак не сказывалось на моем хорошем настроении; стоило взглянуть в окно, и
это действовало как сладкий дурман, получаемый от зелья. Иногда мне хотелось
ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что все это не сон.
Туманности Рака, колонистов и добытчиков в Колонии, дом посреди дикой
пустыни.
было дела до твоего прошлого - имели значение лишь те усилия, которые ты
предпринимаешь сейчас. Там ты мог начать все снова, с нуля, и теперь уже
встать на истинный путь. Кажется, я испытывал в этом потребность, у меня
была даже мысль использовать часть своих сбережений, чтобы добраться туда по
окончании эксперимента. И я обрадовался, когда узнал, что мы должны помогать
развивающимся Колониям.
если даже это означало, что я был одним из многих. Заниматься было нелегко,
а Зибелинг нарочно делал это еще более трудным, усложняя задачу, но мне
всегда хотелось продолжать. У меня даже были успехи. Я думаю, что добился бы
их, если бы и не пытался ставить Зибелингу палки в колеса. Я честно
старался, доказывая что-то кому-то, возможно, самому себе.
не приходилось работать вместе, она оставалась после своих занятий со мной и
предлагала заучить информацию наизусть. Мне казалось, что это должен был
делать Кортелью, но он только усмехался и говорил, что теперь он знает, где
все мое внимание, намекая на Джули, и он был не так уж далек от истины. Я
редко отвечал ему, краснел и знал, что это правда. Джули учила меня, как
пользоваться дисплеем, как читать буквы и символы, с помощью которых на двух
разных досках было написано одно и то же слово. Она занималась со мной до
тех пор, пока я не начал усваивать материал так же быстро, как и любой
другой.
того квадрата на терминале, и дисплей вспыхнул красным. - Черт!
наклонилась к терминалу и в десятый раз очистила дисплей; ее черные волосы
коснулись моего плеча.
сказала она таким же терпеливым и спокойным голосом, что и час назад. Ей
каким-то образом удавалось поддерживать во мне уверенность в своих силах.
меня!
ночам, зная, что днем тебе предстоит работать?
неприятно, что ей были доподлинно известны мои ощущения. Джули обладала
магической способностью улавливать чувства других, независимо от того,
хотела она этого или нет. Я нахмурился:
безлюдное время, а я сторонился толпы. Теперь я не спал, потому что боялся
заснуть. На лице Джули я прочитал, что она понимает причину этого, но
предпочитает не углубляться в тему. У нее были свои страхи.
глубокий сиреневый цвет. Несколькими этажами ниже на крыше находился сад;
казалось, что деревья движутся в прохладном сумеречном воздухе. Джули
включила другой экран и принялась работать с ним. Я остановился рядом,
наблюдая за ней, достаточно близко, наши бедра соприкоснулись. Я вдруг
поймал себя на том, что думаю лишь о том, как близка она сейчас ко мне, что
мы прикасаемся друг к другу и как изящно вьются ее волосы... Меня пронзило
острое желание, и я подумал, не была бы она против, если бы... Мысль о том,
что она знает все, что я чувствую, обрушилась на меня, как ведро холодной
воды. Я быстро опустил щит на свое сознание, спрятав за ним возникшую мысль,
и отошел от Джули.
почувствовала то же самое, что и я, то ли потому, что больше не могла читать
то, что делается в моей голове. Я смотрел в окно, теребя таблетку камфоры и
переминаясь.
подобие улыбки. Она не смотрела на меня, когда я вновь подошел к ней, и
сказала:
жизни приходится как по канату ходить. - Я сунул руки в карманы. Первый раз
за всю мою жизнь кто-то удосужился сказать обо мне доброе слово! - Что это?
- кивнул я в сторону дисплея. На пустом ярком экране были напечатаны три
буквы.
протянул руку, забрал указку у Джули и дотронулся ею до экрана, оставив на
нем яркое пятно.
вошедших. Это были Зибелинг и службисты. Я отпрянул от экрана, бросил
указку, судорожно ища глазами второй выход... Джули схватила меня за рукав:
отличия одного из синдикатов.
Джули при виде Зибелинга всегда появлялась улыбка, однако сейчас ее лицо
было застывшим и бледным, и мысли ее были темны, как ночь.
стала кусать ноготь.
Зибелинга прозвучал как приказ. - Джули, ты не сказала мне, что ты...
ток.
очень удивила меня: я думал, она так же одинока, как и я. Зибелинг был
единственным человеком, кроме меня, с которым она общалась. Их объединяло
взаимное чувство, и для всех это было очевидным, хотя оба пытались скрыть
его.
только обучалась умению скрывать свои мысли и чувства. С таким же успехом
она могла сделать их всеобщим достоянием. То, что у нее связь с Зибелингом,
было ее личным делом, но меня поражало, что могла найти в Зибелинге такая
женщина, как она.
самый большой и один из старейших. Семье Минг принадлежит контрольный пакет
акций этого синдиката. Ее семья... - Слова Зибелинга, окрашенные моим
удивлением, заняли все мои мысли.
внутреннее волнение. Я с досадой отвернулся к экрану и попытался изобразить
свое имя.
на том, что я посягнул на его собственность.
будто она хотела выпрыгнуть, а буквы выглядели как кривые рваные черточки. Я
сделал паузу. К-О-Т. К-О-Т. Кот. Кот. Кот. Это картина моего имени. Мне
становилось легче и легче рисовать ее. Никогда не испытываемое чувство вдруг
охватило меня.
Афанасьев Роман
Прозоров Александр
Василенко Иван
Орлов Алекс
Никитин Юрий
Шилова Юлия