Чтение 12–й страницы книги ~Плеск звездных морей~

- Видишь ли, - сказал он, - прием с Сапиены начнется
завтра.

- Как же так? - удивился Робин. - Ты сам говоришь, что
через двадцать трое суток.

Феликс не ответил. Он вытянул из пультового рулона с пол-
метра пленки, достал карандаш и принялся не то писать, не то
рисовать. Им, теоретикам, не нужно специального оборудова-
ния. Была бы вычислительная машина, карандаш и бумага. Прин-
ципы-вот что они ищут. А уж если они пожелают провести экс-
перимент, то подавай им всю Галактику, иначе они не могут...

Робин был не из тех, от кого можно отделаться молчанием.

- Мой дед, - сказал он, - безвылазно сидит на станции
связи. Уж он-то разбирается в сапиенских делах. И если ты
скажешь ему, что сеанс состоится завтра...

- Я слышал твой вопрос, - перебил его Феликс. - Вот я
набрасываю график, чтобы тебе было понятно. Видишь эти точ-
ки? Это предыдущие сеансы. Легко заметить нарастающую зако-
номерность сдвига в квази-одновременности при разных систе-
мах отсчета. И если кривую, построенную на этих точках, экс-
траполировать по уравнению Платонова...

Он продолжал говорить, но дальше мы уже ничего не понима-
ли. Мы знали только, что споры среди математиков по поводу
гипотетического уравнения Платонова не утихают и по сей
день, а Феликс, как видно, брал это уравнение в качестве
отправной точки и шел дальше, в такие дебри чистой абстрак-
ции, где переворачивались все обычные представления о четы-
рехмерном многообразии времени-пространства.

Вдруг он умолк. Наверное, спохватился, что мы его не по-
нимаем. Или просто забыл о нас. Он продолжал набрасывать
уравнения, понятные только ему самому, а потом надолго заду-
мался, запустив пальцы в волосы.

"Надо поесть", - дошло до меня менто Робина. Я кивнул, и
он вытащил из холодильника три общебелковых брикета, развер-
нул прозрачные обертки. Один протянул Феликсу.

- Ты, наверное, голодный, - сказал Робин. - Возьми поешь.

Феликс не глядя взял брикет и сунул бы в рот, если б Ро-
бин не перехватил его руку.

- Вот густиватор, - сказал он. - А это вкусовой код. Что
ты хочешь на обед, какой вкус?

- Не знаю, - сказал Феликс.

Входя в режим торможения, я включил экран прямого обзора.
Под нами беспорядочно громоздились горы лунного Кавказа. Они
росли, быстро приближались, потом ушли вбок. Вот решетчатые
антенны узла транскосмической связи. Мачта противометеорит-
ной службы. Наружные шлюзовые камеры лунной базы. Сам Селе-
ногорск сверху не виден - он в толще горного массива. Доро-
га, сбегающая со склона на равнину Моря Ясности. Дорога раз-
ветвляется. Космодром. Спекшийся от плазмы лунный шлак.

В динамике запищал вызов диспетчера. "Командир Дружинин,
разрешаю посадку на три - пятьдесят семь". Очень мило, боль-
шое спасибо. Как будто я бы сумел воздержаться от посадки,
если бы не получил разрешения!

Я перевел двигатели на дезактивизацию. Вручную. Если бы я
забыл это сделать, то автопилот все равно провел бы програм-
му. Все дублировано, случайности исключены. Сел я хорошо, на
нулевой скорости. Толчок. Тишина. Мы на Луне.

На Луне как на Луне.

Но Феликс прилетел сюда впервые, и для него все было но-
вым: шлюз корабля, шлюз вездехода, шлюз вестибюля базы,
санпропускник. Потом - коридоры Селеногорска. Город коридо-
ров. Их все время расширяют, удлиняют, разветвляют. Ком-
байн-скалорез на Лунеглавная машина. Жители Селеногорска -
селениты - пели про самих себя:

Селенит - подлунный крот.

Селенит долбит и бьет,

Скалы рубит, сверлит, бьет,

Под горою ход ведет.

Робин вызвался проводить Феликса на узел связи. Новичку в
этих коридорах ничего не стоит заблудиться, особенно если он
будет читать надписи на поворотах. На Луне полно шутников, и
никогда нет уверенности, что, скажем, надпись "Прямо - толь-
ко на четвереньках" сделана всерьез, а не для смеха.

Я пошел сдавать груз. Интересно, что на Луне, самой ста-
рой из освоенных планет, процветает эта штука, с которой так
долго и героически боролись на Земле,- бюрократизм. "Оформ-
лять" доставленный груз и принимать на борт новый - все это
здесь не просто. Каждый начальник старается "протолкнуть"
груз для своей службы, и вечно они спорят, и все это, конеч-
но, с насмешечками. Пока лунные начальники препирались в
диспетчерской, а я посмеивался, сидя в уголке, пришел рейсо-
вый с Марса. В диспетчерскую ввалился его экипаж, самоуве-
ренные и громкоголосые пилоты, а громче всех, конечно, раз-
говаривал второй пилот - наш старый друг и одноклассник Ан-
тонио.

Он подсел ко мне и принялся выкладывать свежие марсианс-
кие анекдоты и сам хохотал, хватаясь за голову. Потом вдруг
согнал смех с ярких полных губ. лицо его стало озабоченным.
Пристально глядя на меня яркими черными глазами, потребовал
совета. У него на Марсе девушка, молодой врач Дагни Хансен -
так ее зовут, и это такая красавица, каких в Солнечной сис-
теме больше нет и никогда не было раньше. Антонио начал опи-
сывать ее достоинства, и я сказал:

- Если тебе нужен мой совет, то возьми и женись на Дагни
Хансен.

- Спасибо! - закричал Антонио.- Какой прекрасный совет!
Какой неожиданный! - Он фыркнул.- К твоему сведению, мы уже
два месяца, как поженились.

- Так чего же ты от меня хочешь? - удивился я.

- Видишь ли, мы будем видеться с Дагни очень редко. А по-
том меня и вовсе могут перевести на другую линию. Вот в чем
беда,понятно?

- Понятно. Никто тебя не неволит, Антонио. Уйди из кос-
мофлота, поселись на Марсе со своей Дагни, и дело с концом.

- Прекрасный ты советчик! - Антонио смерил меня презри-
тельным взглядом. - Что я буду делать на Марсе? Перегонять
драгоценный кислород на углекислоту? И как что я уйду из
космофлота, глупое ты существо? Уж лучше помалкивай.

Он пошел к диспетчерским столам, но тут же вернулся ко
мне.

- Слушай, мне еще перед рейсом предложили в управлении
знаешь что? Начальником службы полетов на "Элефантину". Что
скажешь?

"Элефантина" была крупнейшей орбитальной станцией, горо-
дом-спутником - туда доставлялись секции межпланетных кораб-
лей, и там они монтировались. Ведать полетами грузовиков и
буксиров - не захватывающее счастье.

- Что же ты молчишь? - сказал Антонио.- Трубицын потребо-
вал в управлении, чтобы ему подобрали молодого, энергичного
парня. Я молодой, верно? И энергичный, а? И я бы забрал Даг-
ни на "Элефантину", врачи ведь нужны и там. Ну, чего ты мол-
чишь, Улисс?

- Тебе же не нравятся мои советы, - сказал я. - Посове-
туйся лучше с Робином.

- И то верно. - Антонио ринулся к диспетчерам и с ходу
ввязался в спор.

Наконец я сдал груз и спросил, когда очередной рейс.

- Послезавтра, - сказал усталый диспетчер. - Повезешь
Стэффорда.

- Стэффорда? - переспросил я. - Постой, разве он...

- Исчезни, Улисс. Тебе ясно сказано: послезавтра прилетит
с Венеры Стэффорд, и ты повезешь его на шарик. Ступай и не
морочь людям голову.

Я побежал на узел связи, чтобы сообщить Робину потрясаю-
щую новость. Возвращается Стэффорд со своей комиссией!

Мне навстречу по коридору, вся облитая зеленоватым светом
плафонов, шла Ксения. Руки в карманах брюк, невысокая фигура
обтянута черным биклоном, белокурые волосы выбились из-под
шапочки с козырьком.

- Знаю, что ты прилетел, Улисс. - Она, улыбаясь, смотрела
на меня. - Что случилось?

- Возвращается Стэффорд, - сказал я.

- Стэффорд? А, он работал на Венере... Как ты провел
праздники?

- Хорошо. А ты?

- Чудесно. Я сделала миллион анализов.

- Ну да...- Мне стало немного неудобно за свою празд-
ность, в то время как она напряженно работала. Никто в лун-